§ 3
Содержание корпоративных правоотношений

Возвращаясь к рассмотрению корпоративных правоотношений в широком смысле, необходимо особое внимание уделить их содержанию.

В общих чертах содержание корпоративных правоотношений складывается из юридических обязанностей и субъективных прав. Законодательное регулирование корпоративных правоотношений происходит именно через установление определенных прав и обязанностей для предусмотренных законом субъектов. Согласно общему принципу нет и не может быть прав без обязанностей, каждому праву соответствует определенная обязанность.

Корпоративное право (в узком смысле) включает в себя возможность для определенного лица выбрать модель поведения самостоятельно. Рассмотрим норму Гражданского кодекса РФ о формах коммерческих организаций. Согласно статье 50 ГК РФ юридические лица, являющиеся коммерческими организациями, могут создаваться в форме хозяйственных товариществ и обществ, производственных кооперативов, государственных и муниципальных унитарных предприятий. С одной стороны, в этой норме закреплено определенное право корпорации – право на объединение в любой из предусмотренных Гражданским кодексом РФ форм, это право является субъективным правом. С другой стороны, Гражданский кодекс РФ в этой же норме устанавливает обязанность корпорации действовать исключительно в формах, им предусмотренных, хотя Гражданский кодекс РФ и предусматривает достаточно большое разнообразие таких форм.

Согласно статье 103 ГК РФ («Управление в акционерном обществе») высшим органом управления акционерным обществом является общее собрание его акционеров.

К исключительной компетенции общего собрания акционеров относятся:

1) изменение устава общества, в том числе изменение размера его уставного капитала;

2) избрание членов совета директоров (наблюдательного совета) и ревизионной комиссии (ревизора) общества и досрочное прекращение их полномочий;

3) образование исполнительных органов общества и досрочное прекращение их полномочий, если уставом общества решение этих вопросов не отнесено к компетенции совета директоров (наблюдательного совета);

4) утверждение годовых отчетов, бухгалтерских балансов, счетов прибылей и убытков общества и распределение его прибылей и убытков;

5) решение о реорганизации или ликвидации общества. При таком закреплении прав собрания акционеров ясно, что остальные субъекты должны подчиниться этому правилу и не только предоставить совету осуществлять свои полномочия, но и воздержаться от действий, препятствующих принятию решения советом или противоречащих такому решению.

Главной составляющей корпоративного правомочия является возможность поступать определенным образом и требовать от лиц, являющихся противоположной стороной в правоотношении, не препятствовать правомочию или исполнять предусмотренные законодательством Российской Федерации обязанности. При этом наличие правомочия связывается с благом, положительным эффектом для определенного лица. Составляющей корпоративной обязанности главным образом является наличие обязательства совершить определенное действие или воздержаться от него в интересах другого лица. Обязанности и права дополняют друг друга. Права и обязанности, возникающие у субъектов корпоративного правоотношения, урегулированы нормами корпоративного права Российской Федерации. При этом права субъектов корпоративных правоотношений охраняются законом, а неисполнение обязанности может повлечь принуждение к ее исполнению, наступление ответственности, которая в рамках корпоративных правоотношений может выражаться различными способами.

В корпоративных правоотношениях обязанность, так же как и право, может вытекать из норм законодательства или из локальных норм организации.

Корпоративные права и обязанности возникают из оснований, предусмотренных законом и иными правовыми актами, а также из действий граждан и юридических лиц, которые хотя и не предусмотрены законом или такими актами, но в силу общих начал и смысла гражданского законодательства порождают гражданские права и обязанности. В соответствии с этим корпоративные права и обязанности возникают :

1) из договоров и иных сделок, предусмотренных законом, а также из договоров и иных сделок, хотя и не предусмотренных законом, но не противоречащих ему;

2) из актов государственных органов, которые предусмотрены законом в качестве основания возникновения гражданских прав и обязанностей;

3) из судебного решения, установившего корпоративные права и обязанности;

4) вследствие действий граждан и юридических лиц;

5) вследствие событий, с которыми закон или иной правовой акт связывает наступление гражданско-правовых последствий.

Права на имущество, подлежащие государственной регистрации, возникают с момента регистрации соответствующих прав на него, если иное не установлено законом. Иначе говоря, корпоративные права и обязанности возникают на основании юридических фактов.

Юридические лица по своему усмотрению осуществляют принадлежащие им гражданские права. Отказ юридических лиц от осуществления принадлежащих им прав не влечет прекращения этих прав, за исключением случаев, предусмотренных законом.

При этом гражданские права юридических лиц небезграничны, они осуществляются в таких пределах, чтобы в минимальной степени затрагивать права других лиц – корпоративных и индивидуальных субъектов.

При осуществлении своих прав корпоративной организацией могут быть ограничены права иных лиц, это предусматривается в статье 10 ГК РФ («Пределы осуществления гражданских прав»). В соответствии с этой статьей не допускаются действия юридических лиц, осуществляемые исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также злоупотребление правом в иных формах. Не допускается также использование прав в целях ограничения конкуренции, а также злоупотребление доминирующим положением на рынке. В случае несоблюдения требований, предусмотренных Гражданским кодексом РФ, суд, арбитражный суд или третейский суд могут отказать лицу в защите принадлежащего ему права.

В случаях, когда закон ставит защиту гражданских прав в зависимость от того, осуществлялись ли эти права разумно и добросовестно, разумность действий и добросовестность участников корпоративных правоотношений предполагаются.

Одним из способов защиты корпоративных прав является судебная защита гражданских прав. Защиту нарушенных или оспоренных гражданских прав осуществляет суд, арбитражный суд или третейский суд. Защита гражданских прав в административном порядке осуществляется лишь в случаях, предусмотренных законом. Решение, принятое в административном порядке, может быть обжаловано в суде.

Защита прав корпоративной организации может осуществляться любыми способами, не запрещенными законодательством Российской Федерации, причем совершенно не обязательно, чтобы эти способы были предусмотрены законодательством. Статья 12 ГК РФ предусматривает способы защиты гражданских прав. В соответствии с Гражданским кодексом РФ защита гражданских прав осуществляется путем:

признания права;

восстановления положения, существовавшего до нарушения права, и пресечения действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения;

признания оспоримой сделки недействительной и применения последствий ее недействительности, применения последствий недействительности ничтожной сделки;

признания недействительным акта государственного органа или органа местного самоуправления;

самозащиты права;

присуждения к исполнению обязанности в натуре;

возмещения убытков;

взыскания неустойки;

компенсации морального вреда;

прекращения или изменения правоотношения;

неприменения судом акта государственного органа или органа местного самоуправления, противоречащего закону;

иными способами, предусмотренными законом.

§ 4
Субъекты корпоративных правоотношений

Субъекты корпоративных правоотношений – это субъекты конкретных отношений, имеющие предусмотренные корпоративными нормами права и наделенные в соответствии с этими нормами и обязанностями.

Субъекты корпоративных правоотношений должны обладать правосубъектностью. Правосубъектность означает способность определенного лица выступать в качестве субъекта корпоративного права Российской Федерации и участника корпоративных правоотношений. Наличие у лица правосубъектности предполагает наличие у него правоспособности, дееспособности и деликтоспособности. Сочетание всех этих составляющих означает, что лицо, обладающее ими, является субъектом корпоративного права.

Среди субъектов корпоративных правоотношений выделяют коллективных и индивидуальных, реализующих частную правосубъектность . Наибольший интерес в плане настоящего исследования представляют субъекты корпоративных правоотношений , реализующие частную правосубъектность. К таким субъектам относятся, прежде всего, корпорации – хозяйственные общества. Известно, что разделение хозяйственных субъектов на товарищества и общества производится по следующему принципу: хозяйственные общества представляют собой объединение капиталов, а хозяйственные товарищества – это организации, представляющие главным образом объединение лиц.

В первую очередь следует определить, что хозяйственными товариществами и обществами признаются коммерческие организации с разделенным на доли (вклады) учредителей (участников) уставным (складочным) капиталом.

Хозяйственные общества создаются в одной из трех предусмотренных Гражданским кодексом РФ форм: общество с ограниченной ответственностью, общество с дополнительной ответственностью и акционерное общество.

Индивидуальные субъекты корпоративных правоотношений – отдельные лица, обладающие правами и обязанностями, определенными нормами корпоративного права Российской Федерации. Поскольку термин «корпорация» предполагает участие в правоотношениях организаций, для корпоративных правоотношений характерно обязательное участие коллективного субъекта корпорации, т. е. одной из сторон корпоративного правоотношения является корпорация. Если в такого рода отношениях задействован индивидуальный субъект, он должен иметь достаточно определенную связь с корпорацией, причем эта связь должна осуществляться через отношения, регламентированные нормами корпоративного права Российской Федерации.

С понятием субъекта корпоративных правоотношений тесно связаны такие понятия, как правосубъектность, правоспособность и дееспособность. Так как в корпоративных правоотношениях задействованы два вида субъектов – индивидуальные и коллективные, – рассмотрим особенности их правосубъектности, правоспособности и дееспособности раздельно, но сперва уточним значения этих терминов.

Правосубъектность означает способность быть субъектом права. Для того чтобы быть субъектом права, необходимо обладать такими признаками, как правоспособность, дееспособность и деликтоспособность. Только наличие всех без исключения этих составляющих может быть положено в основу правосубъектности.

Правоспособность означает, что определенное лицо способно иметь права и обязанности, предусмотренные законодательством. При этом такая способность должна быть признанной со стороны государства. В плане определения правоспособности коллективных субъектов права, юридических лиц правоспособность имеет довольно специфические признаки. Выделяют несколько видов правоспособности: общую, отраслевую и специальную. Общая правоспособность – это такая правоспособность, которая предполагает возможность иметь предусмотренные законом права и обязанности в принципе, вообще, независимо от наличия или отсутствия конкретных прав у конкретного лица. Отраслевая правоспособность – это правоспособность, реализация которой в полном объеме возможна в рамках одной отрасли, например налоговая, трудовая и т. д. Специальная правоспособность – это правоспособность, требующая для реализации наличия дополнительных признаков субъекта, выражающихся в приобретенных им знаниях, прохождении каких-либо процедур, наличии определенного опыта и т. д.

Дееспособность означает способность конкретного лица своими действиями осуществлять права, предоставленные законом, и нести обязанности.

Деликтоспособность означает способность определенного лица нести юридическую ответственность за совершение им правонарушения. Деликтоспособность является неотъемлемым атрибутом правосубъектности, поскольку включение в круг субъектов корпоративных правоотношений ряда безответственных субъектов нанесло бы значительный ущерб корпоративным правоотношениям.

Правоспособность юридического лица является специальной, поскольку для ее приобретения необходимо приобретение специального статуса – государственной регистрации юридического лица. У юридических лиц фактически совпадают моменты приобретения правоспособности и дееспособности, поскольку они возникают и наделяются правами и обязанностями как юридические лица в один и тот же момент времени.

Правоспособность индивидуальных субъектов корпоративных правоотношений также является специальной, поскольку ее наличие связывается опять-таки с целым рядом специфических обстоятельств, например, с участием лица в складочном капитале хозяйственного товарищества. При наличии такого его участия он приобретает статус участника.

Любопытной представляется позиция некоторых авторов, которые особыми субъектами корпоративных правоотношений считают органы юридического лица (ст. 53 ГК РФ) . Данная позиция находит свое подкрепление в нормах гражданского законодательства. Ведь согласно положениям ГК РФ юридическое лицо приобретает гражданские права и принимает на себя гражданские обязанности через свои органы, действующие в соответствии с законом, иными правовыми актами и учредительными документами. Порядок назначения или избрания органов юридического лица определяется законом и учредительными документами. В предусмотренных законом случаях юридическое лицо может приобретать гражданские права и принимать на себя гражданские обязанности через своих участников. Лицо, которое в силу закона или учредительных документов юридического лица выступает от его имени, должно действовать в интересах представляемого им юридического лица добросовестно и разумно. Оно обязано по требованию учредителей (участников) юридического лица, если иное не предусмотрено законом или договором, возместить убытки, причиненные им юридическому лицу.

Из этого положения следует, что органы юридического лица являются полноправными субъектами корпоративных правоотношений.

В качестве примеров таких органов можно привести собрание акционеров акционерного общества. Высшим органом управления акционерным обществом является общее собрание его акционеров, наблюдательный совет, директор, дирекция. В обществе с числом акционеров более пятидесяти создается совет директоров (наблюдательный совет).

Субъектам корпоративного права Российской Федерации, реализующим частную правосубъектность, часто приходится сталкиваться со всевозможными государственными и иными органами, наделенными со стороны государства определенными полномочиями, например полномочиями по государственной регистрации, лицензированию, отправлению правосудия в отношении корпорации и их участников, однако придать этим лицам, реализующим публичную правосубъектность, статус субъектов корпоративного права значило бы перечеркнуть основной принцип построения гражданских по природе правоотношений, основанных на равенстве. Отношения между этими органами и лицами и корпорациями, конечно же, имеют место, но осуществляются они по правилам административного права Российской Федерации, арбитражного процесса и т. д. При этом арбитражный суд и суд общей юрисдикции, как, впрочем, и другие компетентные органы, могут оказывать существенное влияние на ход корпоративных правоотношений.

§ 5
Объекты корпоративных правоотношений

Полноценное правоотношение всегда происходит между субъектами этого правоотношения по поводу каких-то объектов. Объект правоотношения – это то явление окружающей действительности, на которое направлены субъективные права и обязанности.

Корпоративное право РФ является частью гражданского права Российской Федерации, поэтому при определении объектов корпоративных правоотношений необходимо учитывать положения об объектах правоотношений и порядке осуществления таких отношений Гражданским кодексом Российской Федерации.

Это значит, что если объектом гражданского правоотношения являются отношения собственности, то объектом корпоративного правоотношения являются отношения собственности внутри корпорации как хозяйственной организации, например отношения собственности между учредителями организации в отношении долей складочного капитала. Если для гражданского правоотношения важно правовое положение участников гражданского оборота, то для корпоративных правоотношений основное значение имеют не все субъекты гражданского оборота, а лишь субъекты корпоративного права Российской Федерации, т. е. корпорации и индивидуальные субъекты корпоративного права Российской Федерации. Если для гражданского права в целом свойственно регулирование объектов исключительных прав, то для корпоративного права Российской Федерации исключительные права могут быть интересны с точки зрения внесения права на их использование в качестве пая лицом при его участии в хозяйственном товариществе или обществе.

Объектами регулирования корпоративных норм являются: правовой статус, порядок создания и деятельности хозяйственных организаций, а также входящие в эти отношения составляющие.

Таким образом, можно обозначить признаки объектов корпоративных правоотношений :

1) отношения по поводу этих объектов, как правило, складываются между субъектами корпоративного права;

2) эти объекты выступают в виде собственности, порядка организации деятельности и прочих составляющих предмета правового регулирования корпоративного права Российской Федерации. Корпоративное право Российской Федерации можно назвать статусным правом, поскольку первостепенное значение в нем отводится установлению статуса хозяйственных организаций.

Как видно из характеристики объекта корпоративного правоотношения, в настоящее время вычленить его из объекта гражданского права без ущерба для обеих сторон невозможно, поэтому в плане корпоративного права Российской Федерации речь идет не о самостоятельной отрасли права, а о подотрасли.

Особенность объектов корпоративного права Российской Федерации заключается в том, что объектами корпоративных правоотношений выступают, как правило, поведение субъектов и последствия такого поведения. В ряде случаев в результате определенного поведения субъекта корпоративного правоотношения появляется юридический факт, имеющий для субъекта определенные правовые последствия.

Глава 6
Корпорация – субъект корпоративного права

§ 1
Понятие и признаки корпорации

Восемь – пятнадцать лет назад понятие «корпорация» было чуждым отечественной (советской) экономической и правовой мысли.

Только с начала 90-х гг. термин «корпорация» и сопутствующий ему перечень правовых понятий начал «проникать» в российскую деловую практику, употребляться поначалу на страницах первых новаторских словарей. Что же касается монографических и учебных изданий, то их написание по каким-то причинам задерживалось.

Среди первых изданий выделяются иноязычно-русские специализированные словари, откликнувшиеся на потребности дня. В них впервые нашла отражение проблематика корпораций .

В начале 90-х гг. появились и первые отечественные словари, посвященные рыночной тематике, в которой уже стали находить отражение вопросы, связанные с существованием корпораций, их деятельностью . Но обычно дальше трех-четырех понятий они не шли.

Подробнее этой проблематики касаются издания середины 90-х гг. В их числе:

«Современный экономический словарь», созданный Б.А. Райзбергом, Л.Ш. Лозовским и Е.В. Стародубцевой . В нем публикуются статьи: «Корпоративные символы», «Корпоративизм», «Корпорация», «Корпорация публичная»;

«Юридический энциклопедический словарь» О.Г. Румянцева и В.Н. Додонова публикует статьи «Корпоративное право» и «Корпорация». Однако словарь подвергается критике за неполноту охвата правовой проблематики;

«Юридическая энциклопедия» Л.В. Тихомировой и М.Ю. Тихомирова предлагает статьи «Корпоративизм», «Корпоративное государство», «Корпорация», «Корпорация публичного права».

Наконец, в словаре-справочнике «Гражданское право» М.Ю. и Л.В. Тихомировых публикуется развернутая статья «Корпорация» следующего содержания:

«Корпорация (от лат. corporatio – объединение, сообщество) – объединение, союз предприятий или отдельных предпринимателей (как правило, на основе частно-групповых интересов), одна из основных форм предпринимательства».

Далее в среде социологов и политологов формируется точка зрения, согласно которой понятие «корпорация» является производным от термина «корпоратизм», который в свою очередь означает совладение собственностью корпоративного сообщества или партнерские, договорные отношения в удовлетворении личных и общественных интересов, а также компромиссное хозяйствование с целью обеспечения баланса интересов . В соответствии с таким подходом «корпорация» трактуется как: во-первых, совокупность лиц, объединившихся для достижения общих целей, осуществления совместной деятельности и образующих самостоятельный субъект права – юридическое лицо, и, во-вторых, широко распространенная в развитых странах форма организации предпринимательской деятельности, предусматривающая долевую собственность, юридический статус и сосредоточение функций управления в руках верхнего эшелона профессиональных управляющих (менеджеров), работающих по найму.

В то же время в европейских странах еще в Средние века появились так называемые теории фикции (причем родоначальником этого подхода принято считать одного из римских пап, Иннокентия IV, а наибольшее развитие он получил в германской цивилистической литературе XIX в. в трудах видных ее представителей – крупнейших немецких цивилистов того времени Ф.К. ф. Савиньи и Б. Виндшейда – создателей Германского гражданского уложения), в соответствии с которыми категория юридического лица именовалась корпорацией и понималась как некоторая юридическая фикция, искусственная конструкция, придуманная законодателем.

В качестве фиктивного образования рассматривал юридическое лицо, определяя его также «корпорацией», и Г.Ф. Шершеневич, который, однако, считал юридические фикции не мнимыми понятиями, а научными приемами познания, а юридическое лицо – «искусственным субъектом» оборота, созданным для достижения определенной цели . Аналогичных по существу взглядов придерживались Д.И. Мейер и А.М. Гуляев . Теория фикции (legal fiction ) получила широкое распространение и в англо-американском праве. Здесь юридическое лицо (корпорация) также рассматривалось как «искусственное образование, невидимое, неосязаемое и существующее только с точки зрения закона», как было указано одним из председателей Верховного суда США Д. Маршаллом в решении по конкретному спору еще в начале XIX в.

Вместе с тем надо сказать, что термин «корпорация» в национальных правовых отношениях понимается по-разному. Так, в Швейцарии корпорациями называют один из двух основных типов юридических лиц наряду с учреждениями. В Англии же корпорация может быть определена как само юридическое лицо, поскольку юридические лица здесь делятся на корпорации, представляющие собой совокупность лиц (corporation aggregate ), и единоличные корпорации (corporation sole ).

Таким образом, в зарубежных странах корпорации являлись и являются прежде всего юридическими лицами. Так, в частности, в США они наделены правами владения, получения ссуды, закладывания и ликвидации имущества, управления своими собственными делами, обращения в суд. С другой стороны, корпорации несут ответственность по закону и потому на них можно подать в суд. Предприниматели, желающие образовать корпорацию, обращаются в соответствующие учреждения штата для регистрации устава, в котором оговариваются права и обязанности корпорации, продолжительность ее жизнедеятельности (обычно около 35 лет). В США, к примеру, корпорации составляют сравнительно небольшой процент от всего количества компаний, но они контролируют значительную часть американского бизнеса.

Зарубежные исследователи различают следующие виды корпораций :

некоммерческие – образования, не рассчитанные на получение прибыли. Это обычно правительственные, городские, муниципальные, политические объединения, а также благотворительные, религиозные, просветительные и другие подобные институты;

коммерческие, которые, в свою очередь, отличаются по типу ответственности: корпорации с ответственностью, ограниченной финансовыми ресурсами, определяемыми размерами акционерного капитала; с ответственностью, ограниченной теми суммами, которые каждый член корпорации согласился вложить в имущество и акционерный капитал компании; с неограниченной ответственностью, т. е. с ответственностью на все имущественные или финансовые активы членов корпорации.

Таким образом, анализ публикаций, посвященных зарубежным корпорациям (особенно американским), показывает практическое совпадение понятий «корпорация» и «акционерное общество». Действительно, в этих странах в силу значительной концентрации капитала более, чем где-либо, распространены крупные корпорации (АО), которые заняли доминирующее положение в ряду предприятий различных видов по причине отнюдь не численного преобладания, а большей эффективности их деятельности.

Приведенные выше данные зарубежной практики (в том числе – классификации корпораций) свидетельствуют о том, что само по себе применение (или неприменение) термина «корпорация» еще не означает обязательное отнесение (или отказ от отнесения) такой организации к организациям корпоративного типа .

Поскольку, как уже отмечалось, формирование и развитие крупных интегрированных корпоративных структур является сейчас важнейшей задачей российской государственной политики, а в создаваемом в настоящий период едином экономическом пространстве основными хозяйствующими субъектами становятся не страны, а корпорации и их альянсы, для российской правовой науки, на наш взгляд, весьма актуальным становится определение понятия указанного главного субъекта корпоративного права.

Но, как представляется, прежде чем дать четкое определение понятия «корпорация», необходимо определить тот минимум характерных черт и особенностей, которые в любом случае должны быть присущи современным российским корпорациям.

К сожалению, как уже отмечалось ранее, в современной российской правовой литературе пока нет ни достаточного единства, ни четкости в отношении определения понятия «корпорация». Российские правоведы склонны в большинстве своем объяснять сложившуюся ситуацию тем, что корпоративная форма бизнеса – явление сравнительно новое, которое возникло как ответ на определенные требования времени.

Тем не менее большинство авторов, все же обращающихся к данной тематике, сходится во мнении, что подобное образование должно, как минимум, являться коммерческим юридическим лицом, представляя собой чаще всего достаточно крупную организацию (объединяющую как значительное число лиц-участников, так и достаточно крупные капиталы), основанную на началах членства и осуществляющую социально полезную деятельность. Так, в числе прочих встречается такая дефиниция: «Корпорация есть организация лиц, обладающая как самостоятельный экономический субъект определенными правами, привилегиями и обязательствами, которые отличаются от прав, привилегий и обязательств, присущих каждому члену корпорации в отдельности. Наиболее привлекательными для инвесторов являются четыре характеристики корпоративной формы бизнеса: самостоятельность корпорации как юридического лица, ограниченная ответственность индивидуальных инвесторов, возможность передачи другим лицам акций, принадлежащих индивидуальным инвесторам, а также централизованное управление» .

Таким образом, первой определяющей характеристикой (или признаком) любой корпорации можно назвать ее принадлежность к юридическим лицам. Иными словами, корпорация обладает чертами и признаками, характерными для юридического лица .

Напомним, что в соответствии с нормами Гражданского кодекса РФ юридическим лицом признается организация, которая имеет в своей собственности, хозяйственном ведении или оперативном управлении обособленное имущество и отвечает по своим обязательствам этим имуществом, может от своего имени приобретать и осуществлять имущественные и личные неимущественные права, нести обязанности, быть истцом и ответчиком в суде. Кроме этого, юридические лица должны иметь самостоятельные баланс или смету.

В качестве целей создания юридического лица можно определить:

централизацию и обособление имущества для участия в гражданском обороте;

уменьшение предпринимательского риска учредителей за счет самостоятельной ответственности юридического лица по своим обязательствам;

обеспечение интересов кредиторов за счет установления минимального размера уставного капитала юридического лица .

Традиционно наука гражданского права отмечает следующие основополагающие признаки , каждый из которых необходим, а в совокупности достаточно, чтобы организация могла быть признана юридическим лицом :

организационное единство, которое проявляется, прежде всего, в определенной иерархии, соподчиненности органов управления, составляющих структуру юридического лица, в четкой регламентации отношений между его участниками, а закрепляется в учредительных документах;

имущественная обособленность, которая предполагает, что имущество юридического лица обособляется от имущества его учредителей, других юридических лиц, а также государственных или муниципальных образований; при этом организация должна обладать этим имуществом на праве собственности, хозяйственного ведения или оперативного управления (внешнее выражение имущественной обособленности – наличие у организации уставного (складочного) капитала или паевого (уставного) фонда);

наличие самостоятельного баланса или сметы – в определенной степени является одним из признаков обособленности имущества юридического лица и самостоятельности организации (подразделение юридического лица также может иметь собственный баланс, однако он не может быть признан самостоятельным, поскольку не отражает всех затрат на подразделение юридического лица);

самостоятельная гражданско-правовая ответственность – следствие его имущественной обособленности. Означает, что юридические лица несут ответственность только по своим обязательствам, т. е. обязательствам, в которых они выступают стороной; кроме того, подразумевается т. н. «принцип раздельной ответственности», согласно которому учредитель (участник) юридического лица не отвечает по его обязательствам, а юридическое лицо, в свою очередь, не отвечает по обязательствам его учредителя (участника);

См.: Бандурин А.В. Зинатуллин Л.Ф. Экономико-правовое регулирование деятельности корпораций в России. Монография. – М., 2000.

480 руб. | 150 грн. | 7,5 долл. ", MOUSEOFF, FGCOLOR, "#FFFFCC",BGCOLOR, "#393939");" onMouseOut="return nd();"> Диссертация - 480 руб., доставка 10 минут , круглосуточно, без выходных и праздников

Кулик Александр Анатольевич. Корпоративные права в системе гражданских прав: диссертация... кандидата юридических наук: 12.00.03 / Кулик Александр Анатольевич; [Место защиты: Моск. гос. юрид. акад.].- Москва, 2009.- 278 с.: ил. РГБ ОД, 61 09-12/665

Введение

Глава 1. Корпоративные правоотношения в гражданском праве РФ

1.1. Сфера существования корпоративных правоотношений 16

1.2. Правовая природа корпоративных правоотношений и их место в современной правовой системе 41

1.3. Субъекты и объекты корпоративных правоотношений 71

Глава 2. Корпоративные права, их система и особенности осуществления

2.1. Структура, классификация и общие положения об осуществлении корпоративных прав 95

2.2. Субъективные корпоративные права участников корпоративных организаций 114

2.3. Субъективные корпоративные права корпоративных организаций 168

Глава 3. Защита субъективных корпоративных прав

3.1. Общие положения о защите субъективных корпоративных прав 181

3.2. Формы защиты субъективных корпоративных прав 189

3.3. Способы защиты субъективных корпоративных прав 222

Заключение 252

Список используемых источников 254

Введение к работе

Актуальность темы исследования. С закреплением в ст. 34 Конституции РФ 1 права каждого на свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности, основными участниками экономического оборота стали юридические лица, за которыми признан статус субъектов гражданского права. Этому процессу способствовало также нормативное признание и закрепление многообразия их организационно-правовых форм. Все более широкое вовлечение в сферу имущественного оборота новых видов юридических лиц не прошло бесследно, а привело к возникновению новых общественных отношений - отношений между юридическими лицами частного права и их участниками. Данный факт поставил законодателя перед необходимостью правового регулирования этих отношений, которое соответствовало бы их природе и сущности. Невзирая на то, что с начала 90-х годов XX века наблюдалось несколько волн законодательной активности в этой сфере, механизм правового регулирования обозначенных отношений недостаточно совершенен. С целью оптимизации этого процесса законодатель и ученые, исследующие данную проблематику, устремляют свой взор на правопорядки развитых стран, где в силу длительного существования указанных отношений уже выработаны эффективные механизмы их правового регулирования. В результате этого, а также в связи с глобализацией экономических процессов на теоретическом, а иногда и на нормативном уровне происходит заимствование общепринятых в правопорядке другой страны понятий. В последнее время в отечественный правовой обиход вошел и получил широкое распространение такой новый термин как «корпоративные права». Анализ случаев его употребления показывает, что он используется для обозначения субъективных прав, существующих в рамках правоотношений, связанных с участием в определенных юридических лицах, которые в доктрине именуются корпорациями. Действующее законодательство РФ не выделяет корпо-

1 Конституция Российской Федерации (принята на всенародном голосовании 12.12.1993 г.) // Российская газета от25.12.1993 года№237.

рации в качестве самостоятельной группы юридических лиц и, соответственно, не приводит перечня организаций, за которыми следует признавать корпоративный статус. Нет единства мнений по этому поводу и в науке 2 . Это создает трудности с" установлением сферы существования корпоративных правоотношений и корпоративных прав, что в свою очередь не позволяет установить их юридическую природу, структуру, характер и место в правовой системе.

Невзирая на указанные сложности, такие термины как «корпоративные права» и «корпоративные правоотношения» уже вошли в категориальный аппарат правовой науки и даже более того - используются в правоприменительной практике 3 . В связи с этим, одной из насущных задач юридической науки представляется необходимость скорейшего разрешения обозначенных проблем, а также установления сущностных характеристик корпоративных прав, равно как и особенностей их осуществления и защиты. Ведь именно юридическая наука как система познания позитивного права, обладающая по отношению к нему методической функцией, призвана обеспечить законодателя и правоприменительную практику новыми правовыми конструкциями, моделями либо проводить детальный анализ уже существующих правовых явлений. С учетом этого, актуальность избранной для исследования в рамках настоящей работы темы не вызывает сомнений как с теоретической, так и с практической точки зрения.

Степень разработанности темы исследования. Отечественная цивилистика еще не накопила достаточного количества научных изысканий, в которых обстоятельно исследовались бы вопросы, касающиеся юридико-сущностных характеристик корпоративных прав, порядка и особенностей их осуществления

2 См., напр.: Белов В.А., Пестерева Е.В. Хозяйственные общества. - М., С. 125; Гражданское право: в 2 т. Том 1:
Учебник / Отв. ред. проф. Е.Л. Суханов. - М., 2002. С. 180 - 181; Долинская В.В. Акционерное право: основные
положения и тенденции. Монография. - М., 2006. С. 456 - 470, 474; Козлова Н.В. Понятие и сущность юриди
ческого лица. Очерк истории и теории. - М., 2003. С. 215; Кононов B.C. Корпоративные отношения: понятие,
признаки, сущность // Актуальные проблемы гражданского права: Сб. статей. Вып. 9 / Под ред. О.Ю. Шилохво
ста. - М., 2005. С. 61 - 63, 101; Степанов П.В. Корпоративные правоотношения в коммерческих организациях
как составная часть предмета гражданского права: Дисс. ... канд. юрид. наук. - М., 1999. С. 17; Фроловскнй Н.Г.
Управление предпринимательскими корпорациями в Российской Федерации (правовой аспект): Дисс. ... канд.
юрид. наук. - Белгород, 2004. С. 29 - 50.

3 См., напр.: Постановление Федерального арбитражного суда (ФАС) Центрального округа от 23.05.2003 года
№ А09-7206/2002-3; Постановление ФАС Московского округа от 20.02.2006 года№ КГ-А41/280-06; Постанов
ление ФАС Московского округа от 17.11.2003 года № КГ-А41/8782-03; Постановление ФАС Московского ок
руга от 09.09.2003 года№ КГ-А40/6037-03; Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 23.05.2007 года
№ Ф08-2475-07 // СПС «КонсультантПлюс». Практика ФАС округов.

и защиты. Впервые в отечественной литературе корпоративная проблематика поднималась в дореволюционный период такими учеными как Л.Л. Герваген, А.О. Евецкий, А.И. Каминка, Н.И. Нерсесов, И.Т. Тарасов, Г.Ф. Шершеневич и др. В советский период исследованиям в данной области не уделялось достаточного внимания. На некоторые из указанных выше вопросов обращалось внимание при анализе колхозных правоотношений 4 или предмета гражданского права в целом 5 . В последнее время те или иные вопросы, касающиеся корпоративных прав и правоотношений, стали охватываться сферой научных интересов отечественных ученых, в числе которых следует отметить В.В. Долинскую, B.C. Кононова, Р.С. Кравченко, Д.В. Ломакина, Ю.А. Метелеву, П.В. Степанова, Г.В. Цепова, И.С. Шиткину, Н.А. Юрченко. Однако в работах названных авторов рассматриваются либо отдельные аспекты обозначенной выше проблематики применительно к акционерным обществам, либо предмет исследования является слишком широким для того, чтобы заострять внимание на тех или иных проблемах корпоративной догматики. Комплексно и целенаправленно обозначенный выше круг вопросов в российской цивилистике не исследовался.

Объектом исследования являются общественные отношения, складывающиеся в связи с участием в корпоративных организациях.

Предметом исследования являются корпоративные права, их юридическая природа, характер, отраслевая принадлежность и место в современной системе субъективных прав. Выявление указанных свойств корпоративных прав осуществляется через анализ корпоративных правоотношений. Исследуется также структура и система корпоративных прав, порядок и особенности их осуществления, а также формы, способы и специфика их защиты.

Цели и задачи исследования. Диссертационная работа имеет своей целью комплексный теоретико-практический анализ корпоративных прав, как элемента корпоративных правоотношений, их системы, структуры, порядка и особенностей осуществления и защиты.

4 См., напр.: Рускол А.А. Колхозные правоотношения в СССР. - М., 1960. С. 48 - 50.

5 См., напр.: Советское гражданское право: Учебник: в 2 т. Т. 1 / Под ред. О.А. Красавчикова. 3-е изд. - М.,
1985. С. 90; Красавчиков О.А. Структура предмета гражданско-правового регулирования социалистических об
щественных отношений // Теоретические проблемы гражданского права. Вып. 13. Свердловск, 1970. С. 21.

Цель исследования достигается посредством решения следующих задач:

установление сферы существования корпоративных правоотношений путем выявления признаков корпорации с последующим определением на их основе круга юридических лиц, которые могут быть к ним отнесены;

анализ корпоративных правоотношений и установление их природы, характера, отраслевой принадлежности, особенностей содержания, места в отраслевой системе правоотношений, их объекта и субъектного состава;

определение на основе анализа корпоративных правоотношений соответствующих сущностных характеристик корпоративных прав;

выявление особенностей структуры корпоративных прав;

систематизация корпоративных прав;

исследование каждого корпоративного права, охватывающее выделение его правомочий, их анализ и определение специфики осуществления;

установление и анализ возможных форм защиты корпоративных прав;

построение системы способов защиты корпоративных прав, их исследование, раскрытие порядка и особенностей применения;

сравнительный анализ российского и зарубежного корпоративного законодательства, выявление прогрессивных механизмов правового регулирования отношений, складывающихся в корпоративной сфере.

Методологическую основу исследования составляют общенаучные и ча-стнонаучные методы познания. В процессе исследования автор преимущественно использовал такие общенаучные методы познания как: метод диалектического материализма, анализа, синтеза, сравнения, индукции, дедукции, метод моделирования и эксперимента. Наряду с этим использовались и частнонауч-ные методы познания: формально-логический метод, исторический, системно-структурный метод, метод сравнительного правоведения, догматический метод, а также метод экономического анализа правовых конструкций 6 .

6 Так называемый метод экономического анализа правовых конструкций в современной зарубежной юридической литературе ассоциируется главным образом с течением «право и экономика» ("law & economics"). Суть этого метода состоит в следующем: если в экономических теориях то или иное явление и соответствующие ему понятие хорошо изучено, то подобное понятие может быть полезным для юриспруденции; для этого нужно ограничить известное понятие, исключить из его содержания компоненты, не представляющие интереса для юри-

Теоретической базой исследования явились труды русских дореволюционных юристов, ученых советского периода и современных исследователей, посвященные как вопросам общей теории права и теории гражданского права, так и вопросам, непосредственно относящимся к теме работы.

Существенное влияние на формирование позиции автора в процессе исследования оказали работы таких дореволюционных ученых как: Л.Л*. Герваген, Д.Д. Гримм, В.Б. Ельяшевич, А.И. Каминка, Н.М. Коркунов, Д.И. Мейер, С.А. Муромцев, Н.И. Нерсесов, Л.И. Петражицкий, К.Н. Победоносцев, И.А. Покровский, С.Н. Суворов, И.Т. Тарасов, Е.Н. Трубецкой, Г.Ф. Шершеневич.

Неоценимую помощь в написании настоящей работы оказали труды выдающихся ученых советского и настоящего времени, затрагивающие вопросы теории правоотношений и субъективных прав, в частности: М.М. Агаркова, Н.Г. Александрова, С.С. Алексеева, С.Н. Аскназия, М.И. Брагинского, С.Н. Братуся, И.Л. Брауде, В.В. Бутнева, П.А. Варула, А.П. Вершинина, Н.В. Витру-ка, Д.М. Генкина, Ю.И. Гревцова, В.П. Грибанова, О.С. Иоффе, С.Ф. Кечекьяна, О.А. Красавчикова, Е.А. Крашенинникова, Н.И. Матузова, В.П. Мозолина, Е.Я. Мотовиловкера, Е.Б. Пашуканиса, В.К. Райхера, В.П. Ровного, А.К. Стальгеви-ча, Е.А. Суханова, В.А. Тархова, Ю.К. Толстого, P.O. Халфиной, Д.М. Чечета, Л.С. Явича, В.Ф. Яковлева и некоторых других ученых.

В ходе исследования автором также изучались и учитывались позиции СВ. Артеменкова, А.Ю. Бушева, СИ. Вильнянского, В.В. Витрянского, А.А. Ерошенко, М.Г. Ионцева, Н.В. Козловой, М.Н. Малеиной, Б.Л. Назарова, И.Б. Новицкого, В.А. Рахмиловича, В.А. Рясенцева, О.Н. Садикова, Г.А. Свердлыка, А.П. Сергеева, О.Н. Сыроедовой, О.Ю, Скворцова, Э.Л. Страунинга, Б.Б. Чере-пахина, Л.А. Чеговадзе, А.С Шевченко, а также других цивилистов.

Ряд вопросов, касающихся природы и характера корпоративных прав, особенностей их осуществления и защиты, исследовались в трудах В.А. Белова, В.В. Долинской, A.M. Эрделевского, Т.В. Кашаниной, B.C. Кононова, Р.С

ста, и наполнить его содержание новыми юридическими признаками, при этом соблюдая определенные научные правила и учитывая всю специфику явления (См.: Степанов Д.И. Услуги как объект гражданских прав: Дисс.... канд. юрид. наук. - М., 2004. С. 9 - 10).

Кравченко, Д.В. Ломакина, Ю.А. Метел евой, А.Н. Михайловой, В.П. Мозолина, С.Д. Могилевского, О.П. Родновой, П.А. Руднева, Е.Б. Сердюк, П.В. Степанова, Е.А. Суханова, СЮ. Филипповой, Н.Г. Фроловского, Г.В. Цепова, Г.С. Шапки-ной, И.С. Шиткиной, Н.А. Юрченко и некоторых других авторов.

В процессе исследования использовались работы зарубежных правоведов таких как: Р. Барр, Пауль Девис, Франк X. Истербрук, Хидеки Канда, Р. Краак-ман, X. Окумара, Эдвард Рок, Роберт В. Хамильтон, Генри Хансманн, Томас Ли Хазен, К. Хейл, Герард Хертиг, Клаус Хопт, Браян Р. Чеффинс, Ян Шапп.

Нормативную базу исследования составляют нормативные правовые акты РФ, СССР, РСФСР и дореволюционной России, нормативные акты зарубежных стран и межгосударственных организаций в корпоративной сфере. Автором также использовались разъяснения высших судебных инстанций РФ по вопросам правоприменения, равно как и сама правоприменительная практика.

Научная новизна исследования состоит в комплексном научном подходе к решению таких задач как: установление сферы существования, природы, характера, отраслевой принадлежности корпоративных прав и правоотношений; определение структуры содержания субъективных корпоративных прав, порядка и особенностей их осуществления; выявление и анализ всех допустимых механизмов защиты корпоративных прав, включая установление возможных форм и способов защиты этих прав, а также порядка и особенностей их применения.

В диссертации сделана попытка решить все указанные задачи, углублена классификация способов участия в юридическом лице по характеру обязанностей участников, дано авторское определение корпорации, сужена сфера существования корпоративных правоотношений до участия в-хозяйственных обществах, отмечены имущественный характер* и гражданско-правовая отраслевая принадлежность корпоративных прав и правоотношений, которые выделены в самостоятельный вид гражданских прав и правоотношений, приведены дополнительные аргументы, не позволяющие относить корпоративные права и правоотношения к числу обязательственных, установлены особенности объекта корпоративных правоотношений, отмечены свойства структуры корпоративных

прав, уточнен перечень и характер правомочий, входящих в состав права на управление, представлено концептуально новое понимание сущности права на получение дивидендов и права на ликвидационную квоту, проанализированы корпоративные права хозяйственных обществ, определены особенности защиты корпоративных прав с помощью косвенных и групповых исков, выдвинута позиция о возможности самозащиты корпоративных прав, установлены возможные способы их защиты, порядок и особенности их применения. Автором сформулированы и предложены для включения в доктрину новые научные понятия, переосмыслено содержание ряда существующих правовых категорий, некоторые из них освещены в нетрадиционном ракурсе, что позволило выявить их дополнительные свойства. Как представляется, все это должно способствовать развитию юридической догматики как учения о действующем праве для постоянного движения которого, по мнению видного немецкого цивилиста Яна Шаппа, имеет большое значение, так называемое, мнение меньшинства в праве еще не получившее признания, поскольку оно является критерием господствующей доктрины и необходимо в качестве движущей силы науки 7 .

На защиту выносятся следующие наиболее важные и существенные положения, сформулированные в ходе диссертационного исследования:

По характеру обязанностей участников возможны следующие способы участия в юридическом лице: имущественное, личное и смешанное. Смешанное участие может быть двух видов: имущественно-личным и лично-имущественным. Деление следует осуществлять по принципу приоритетности значения в таком участии имущественного или личного элемента. Личное, а также смешанное участие, приоритетное значение в котором принадлежит личному элементу (лично-имущественное смешанное участие), охватывается понятием членства.

Исходя из сопоставления выявленных признаков корпорации с нормами действующего законодательства, устанавливающими конструкции существую-

7 См.: Ян Шапп. Система Германского гражданского права: учебник / Пер. с нем. СВ. Королева. - М.: Международные отношения, 2006. С. 43.

щих в России видов юридических лиц, а также определяющими правовое положение их участников следует, что в условиях российского правопорядка корпорациями по своей природе являются акционерные общества и общества с ограниченной ответственностью.

Участие лиц в акционерных обществах и обществах с ограниченной ответственностью является имущественным. С учетом этого корпорацию можно определить как основанное на имущественном участии добровольное объединение лиц, созданное для достижения определенных, главным образом предпринимательских, целей.

Несоответствие обществ с дополнительной ответственностью одному из признаков корпорации (требования и долги корпорации не должны смешиваться с требованиями и долгами ее участников) не позволяет четко охарактеризовать их в качестве корпораций. Однако норма п. 3 ст. 95 ГК РФ сглаживает указанное несоответствие, что дает возможность ставить общества с дополнительной ответственностью в один ряд с корпорациями, объединяя их в общую группу юридических лиц, которую можно назвать «корпоративные организации». Это позволяет заключить, что корпоративные правоотношения возникают и существуют в связи с участием в акционерных обществах, обществах с ограниченной и дополнительной ответственностью.

Сфера существования корпоративных правоотношений

Динамичное развитие современной цивилистической мысли привело к включению в юридический обиход такого термина как «корпоративные правоотношения». Он употребляется для обозначения правоотношений, возникающих в связи с участием в определенных видах юридических лиц, которые в теории гражданского права именуются корпорациями. Действующее законодательство не выделяет корпорации в самостоятельную группу юридических лиц, что создает трудности при установлении круга организаций, которые по своей природе являются корпорациями. Решение этой задачи возможно лишь путем выявления признаков корпорации с их последующим сопоставлением с особенностями тех или иных организационно-правовых форм юридических лиц.

Первые зачатки корпораций обнаруживаются некоторыми исследователями уже в древнегреческих городах-государствах, использовавших идею корпорации для внедрения системы займов. Но большинство отечественных и зарубежных авторов связывают зарождения корпораций с римской эпохой, в период которой они получили достаточно широкое признание и распространение, а их-деятельность получила определенное регламентирование. Поэтому и сам термин «корпорация» происходит от латинского слова «corpus», означавшего у римлян объединение, сообщество, союз людей. Причем такие объединения первоначально являлись публичными образованиями, выполнявшими публичные цели9. Позднее, в имперский период (главным образом начиная со времени правления Марка Аврелия), в правовой лексикон вошло словосочетание «corpus habere», обозначающее права юридической личности, которые частично стали признаваться за частными союзами в Риме10.

Как указывал один из виднейших исследователей института юридического лица в римском праве Н.С. Суворов «государства, города, союзы имели право на имущество еще прежде, чем юриспруденция нашла необходимым поставить их в положение частного лица для сферы имущественных отношений, и никакой фикции, никакого воображаемого, в представлении лишь существующего, лица не требовалось для того, чтобы найти субъект для этих отношений союзов»1 . В процессе изучения источников римского права Н.С. Суворовым сформулированы следующие положения:

1. Имущество universitatis (союза) не есть имущество отдельных членов по соразмерным частям (pro rata), которые выступают в качестве сособственников, а есть имущество особого лица.

2. Требования universitatis не суть требования ее членов, а равным образом и долги ее не суть долги ее членов («si quid universitati debetur, singulis non de-betur, nee quod debet universitatas singuli debent»).

3. Возможно, что universitatas и ее отдельный член могут оказаться сонаследниками, в каковом случае между ними, как и между сонаследниками вообще, может иметь место judicium familiae erciscundae, finium regundorum и aquae pluviae arcendae, т.е. между ними возможны иски о разделе наследства, о регулировании поземельных меж, о направлении стока дождевой воды.

4. Universitates могут искать и отвечать в суде через своего уполномоченного, актора или синдика, который не должен рассматриваться как уполномоченный от отдельных членов universitatis, ибо он действует в пользу общины или союза, а не в пользу отдельных лиц.

Близкие по смыслу выводы были сделаны и другими учеными, изучавшими вопросы зарождения института юридических лиц в Риме. Так, по мнению С.А. Муромцева для того чтобы союз людей признавался корпорацией необходимо существование четкого различия между членами корпорации и самим идеальным субъектом, для которого союз лиц служит субстратом. В.Б. Елья шевич при исследовании природы римских частных союзов цитирует Домиция Ульпиана, трудам которого была придана обязательная юридическая сила, указывая, что право требования совокупности членов объединения не есть право требования каждого отдельного члена; долг этой совокупности не есть долг каждого отдельного члена. Кредитором и должником перед третьими лицами выступает совокупность, но не отдельный член союза.

Римские частные союзы отличались также независимостью от смены состава их членов. Например, С.Н. Суворов указывал, что «не наличная, только в данный момент существующая, организация возводилась в субъекты прав и не наличные, только в данный момент существующие, члены имелись в виду при обличении союзных образований правами юридической личности, это само собой вытекало из непрерываемости цели, преследовавшейся тем или другим союзом, все равно как для области публичных отношений не могла иметь значения перемена личного состава в государственных учреждениях»15. Характеризуя указанный признак римских союзов И.Б. Новицкий ссылается на высказывания римского юриста Альфена, который сравнил корпорацию (союз с правами «corpus habere») с кораблем, на котором можно заменить все или отдельные составные части, но при этом корабль будет все тот же1 .

Структура, классификация и общие положения об осуществлении корпоративных прав

Правовое регулирование осуществляется главным образом через механизм субъективных прав и юридических обязанностей, именно этим оно отличается от любого иного нормативного регулирования, например морального. Указанные права и обязанности корреспондируют друг другу в рамках определенного правоотношения, и образуют его юридическое содержание" . Но даже в тех случаях, когда общественное отношение по необходимости должно принять правовую форму, оно становится не вообще правоотношением, а отношением, регулируемым определенной отраслью права. Установление в Главе 1 настоящей работы сущностных характеристик корпоративных правоотношений позволяет аналогичным образом охарактеризовать и субъективные права, входящие в состав их содержания, поскольку «субъективное право, будучи лишь элементом правоотношения, а не самостоятельным и автономным правовым явлением, должно нести на себе отпечаток всех сущностных характеристик то-го целого, частью которого является» . В связи с этим следует особо подчеркнуть относительную природу и имущественный характер корпоративных прав, которые являются самостоятельным видом гражданских прав, существующим наряду с вещными, обязательственными и исключительными правами.

Корпоративное право, как субъективное гражданское право, представляет собой вид и меру возможного поведения управомоченного лица. При этом «субъективное право не есть неразложимое на составные элементы целое, оно представляет собой совокупность возможностей (правомочий)»214. Другими словами «правомочие - это дробная часть субъективного права. Они соотносят-ся между собой как часть и целое» . Корпоративное право, будучи субъективным правом, также состоит из юридических возможностей, предоставляемых его носителю нормой права, которые именуются правомочиями. В то же время, корпоративное право есть не сумма, а единство равнозначных юридических возможностей управомоченного, при котором «каждое правомочие оформляет отдельное правовое действие какого-либо типа» . Выявление перечня правомочий, входящих в состав содержания корпоративных прав, позволит установить их структуру, а также определить допустимые модели возможного поведения управомоченного лица в процессе осуществления корпоративных прав.

При решении поставленной задачи следует исходить из имеющихся в науке представлений о структуре субъективного права. В научном сообществе существуют расхождения по данному вопросу. Одни ученые (М.М. Агарков, Ф.В. Тарановский) отождествляют субъективное право с притязанием. Другие исследователи (СИ. Вильнянский, А.И. Денисов, Н.Д. Егоров, О.С. Иоффе, Г.Ф. Шершеневич, В.Ф. Яковлев и др.) понимают субъективное право как возможность требовать известного поведения от других (обязанных) лиц, т.е. как право на чужие действия218. Некоторые авторы рассматривают субъективное право как право на собственные действия управомоченного лица21 . Но наибольшее распространение в юридической доктрине получила позиция ученых, выделяющих в структуре субъективного права правомочие на собственные действия управомоченного лица, правомочие требования известного поведения со стороны обязанного лица (лиц) и правомочие на защиту220. Ряд ученых исключает из приведенного перечня правомочие на защиту, поскольку, по их мнению, оно является самостоятельным субъективным правом.

Исходя из этого, представляется необходимым проверить наличие в структуре корпоративных прав всех перечисленных выше правомочий.

Как известно, субъективное право предоставляется лицу в целях удовлетворения его интереса. Осуществляя анализ содержания корпоративных прав не трудно заметить, что в абсолютном большинстве случаев интерес управомоченного лица может быть удовлетворен только при условии, что ему будет оказано содействие со стороны обязанного лица (лиц) путем совершения им (ими) определенных действий в его пользу. В связи с тем, что удовлетворение интереса управомоченного поставлено в зависимость от действий обязанного лица, которые он должен совершить в связи с наличием права у его носителя, упра-вомоченный наделяется юридической возможностью требовать от обязанного лица совершить эти действия. Указанная юридическая возможность именуется правомочием требования известного поведения со стороны обязанного лица (лиц) или «правомочием требовать исполнения обязанности» . С целью выявления этого правомочия в структуре каждого корпоративного права необходимо провести их анализ. Рассматривая право на участие в управлении хозобще-ством можно усмотреть, что действующий правопорядок предоставил участнику возможность требовать от общества проведения внеочередного ОС, включения поставленных участником вопросов в повестку дня ОС, включения внесенных кандидатур в список кандидатов в органов общества и т.д. Содержание права на информацию включает в себя право участника требовать от общества предоставить ему соответствующую информацию о деятельности общества. В праве на дивиденд проявлением этого правомочия будет выступать возможность участника требовать выплаты дивидендов, приходящихся на его долю участия. Но эта возможность изначально является потенциально неопределенной и требует конкретизации, которая осуществляется в решении ОС о выплате дивидендов. После принятия такого решения участник вправе требовать от общества выплатить ему объявленные дивиденды, если отсутствуют факты, препятствующие их выплате. В структуре права на ликвидационную квоту можно выделить правомочие участника требовать выплаты приходящейся на его долю участия части имущества общества, оставшегося после завершения расчетов с кредиторами. Но это правомочие также является потенциально неопределенным до момента принятия соответствующим лицом либо органом решения о ликвидации общества, полного расчета со всеми его кредиторами и утверждения окончательного ликвидационного баланса. В содержании права хозобщест-ва на формирование его имущества за счет вкладов его участников следует отметить адресованное участникам правомочие требования внесения вкладов в порядке, размерах, способами и в сроки, которые предусмотрены учредительными документами. Имеющиеся у общества право на конфиденциальность информации о его деятельности включает в себя юридически обеспеченную возможность общества требовать от его участников соблюдение режима конфиденциальности такой информации. Сказанное дает основания заключить о наличии в структуре любого корпоративного права правомочия требования известного поведения со стороны обязанного лица (лиц).

Общие положения о защите субъективных корпоративных прав

В процессе правового регулирования общественных отношений особое место занимает защита субъективных прав, которые признаются правопорядком за участниками определенных правоотношений и закрепляются в соответствующих нормативных правовых актах. Такое положение вызвано, прежде всего, тем, что «субъективное право, предоставленное лицу, но не обеспеченное от его нарушения необходимыми средствами зашиты, является» лишь «декларативным правом». Хотя оно и провозглашено в законе, но, не будучи обеспеченно государственными правоохранительными мерами, оно может быть рассчитано лишь на добровольное уважение его»со стороны неуправомоченных членов общества и приобретает в силу этого характер лишь морально обеспеченного права, покоящегося лишь на сознательности членов общества и авторитете госу-дарственной власти» . Сказанное позволяет заключить, что одной из основополагающих задач любого правопорядка является выработка оптимальных механизмов, обеспечивающих защиту субъективных прав, т.к. «всякое право, которое не сопровождается доступными и эффективными средствами защиты, утрачивает свою привлекательность» . Российское законодательство, признавая за тем или иным лицом определенные субъективные права, предоставляет ему и право на их защиту. Так, в соответствии со ст. 45 Конституции РФ каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом. Право на защиту находит свое законодательное закрепление также в ст. 46 Конституции РФ, ст. 11 ГК РФ, п. 1 ст. 3 ГПК РФ, п. 1 ст.4 АПК РФ, а также в нормах, содержащихся в иных нормативных правовых актах.

На страницах литературы по теории права и в науке гражданского права нет единства мнений по вопросу о юридической сущности права на защиту. Одни ученые отстаивают точку зрения, согласно которой право на защиту в его материально-правовом значении включается в само содержание субъективного права как одно из его правомочий. По мнению других исследователей, право на защиту является не одним из правомочий субъективного права, а самостоя-тельным субъективным правом. Некоторые авторы в одних своих работах обосновывают позицию существовании права на защиту в качестве правомочия субъективного права, а в других - характеризуют его как самостоятельное субъективное право317. Думается, что как с теоретической, так и с практической точки зрения понимание права на защиту как одного из правомочий субъективного права является более предпочтительным, поскольку «конструирование некоего всеобщего права на защиту всех субъективных гражданских прав лишь ослабляет конкретное субъективное право, так как складывается впечатление, что само субъективное право и право на защиту существуют каждое само по себе и поэтому отдельное субъективное право не обеспечивается возможностями государственного принуждения в случае необходимости. Само право на защиту тогда представляется как некое аморфное, точно не определенное, не понятное по своей природе право»318. Другими словами, признавая самостоятельность права на защиту в конечном итоге придется признать, что всякое граж данское право, равно как и его осуществление, обеспечено не возможностями государственного принуждения, а правом на защиту, которое в свою очередь включает в себя возможности государственного принуждения. То есть, обеспечение субъективного права будет иметь не непосредственный, а опосредованный (через право на защиту) характер. Очевидно, что такая конструкция делает более слабым конкретное гражданское право. К тому же, признавая за правом на защиту статус самостоятельного субъективного права необходимо учитывать и возможность его нарушения. В такой ситуации право на защиту, наравне с другими гражданскими правами, должно обеспечиваться субъективным правом на защиту, т.е. исходя из законов формальной логики правовая доктрина будет вынуждена признать возможность возникновения субъективного права на защиту самого права на защиту, а в случае и его нарушения - также права и на его защиту и т.д. Конструировать такую пирамиду субъективных прав на защиту можно до бесконечности, что, безусловно, не пойдет на пользу самому процессу защиты гражданских прав. В целях моделирования ситуации в отношении права на защиту можно признать возможность его непосредственного обеспечения возможностью государственного принуждения. Но тогда субъективное право на защиту окажется в привилегированном положении по сравнению с другими субъективными гражданскими правами, что на современном этапе развития юридической мысли является недопустимым и даже разрушительным. Кроме этого, при рассмотрении права на защиту в качестве самостоятельного субъективного гражданского права возникает еще одна сложная и трудноразрешимая проблема, связанная с отсутствием какого-либо материального содержания права на защиту, в то время как иные гражданские права им обладают. Вышесказанное дает серьезные основания усомниться в правильности позиции ученых, признающих статус самостоятельного субъективного права за нормативно закрепленной возможностью носителя всякого субъективного права защищать принадлежащее ему право от посягательств на него.

Рассмотрев понятие "корпорация", мы можем дать определение корпоративного права. В самом общем виде можно сказать, что корпоративное право регулирует создание, деятельность и прекращение деятельности корпораций*(37).

Известно, что понятие "право" имеет несколько значений. Прежде всего, право - это совокупность юридических норм, регулирующих деятельность субъектов и отношения, возникающие между ними в процессе осуществления этой деятельности. Субъективное право представляет собой меру возможного поведения лица, обеспеченную корреспондирующей обязанностью другого лица или лиц. Под правом понимают также отрасль или институт законодательства как совокупность источников права. Правом называют и юридическую науку как специальную область человеческих знаний, включая историю возникновения, методологию, концепцию развития, а также совокупность прикладных исследований в данной области юриспруденции. И, наконец, правом называют учебную дисциплину, в рамках которой осуществляется его изучение и преподавание.

Во всех указанных выше значениях можно употреблять термин "корпоративное право".

Корпоративное право представляет собой совокупность норм, регулирующих общественные отношения, связанные с образованием, деятельностью и прекращением деятельности корпораций.

В современной литературе встречается и иной подход к пониманию корпоративного права. В сборнике очерков под общей редакцией В.А. Белова под корпоративным правом понимается "совокупность правовых норм, регламентирующих общественные отношения, направленные на организацию и осуществление деятельности по совместному достижению общих целей - союзной или корпоративной деятельности". Корпоративные отношения, с точки зрения авторов, "включают в себя отношения между лицами, связанные: 1) с определением общих целей, 2) выявлением средств их достижения, 3) совершением согласованных действий в соответствии с предустановленными позициями по целям и средствам"*(38). Среди корпоративных отношений В.А. Белов и Р.С. Бевзенко выделяют отношения с участием корпорации, именуя их корпорационными*(39).

Таким образом, в понимании авторов, корпоративные отношения могут возникать и в семье, и между сотрудниками на рабочем месте, и во всяком ином коллективе, члены которого связаны единой целью. Так, они пишут: "Даже самые элементарные объединения - например, союз мужчины и женщины для рождения и воспитания детей и ведения общего хозяйства (семья), объединение членов одной или нескольких семей (дворов, сел, деревень и т.д.) для совместного возделывания общего земельного участка, сплочение коллектива ученых для проведения единого исследования и написания одной монографии, образование группы граждан для совместного распространения и исповедания религии, пропаганды политических убеждений и т.д., - хотим мы этого или не хотим, но будут вызывать к жизни возникновение корпоративных отношений"*(40). При этом авторы подчеркивают, что корпоративным противостоят некие индивидуалистические отношения, возникающие между людьми, стремящимися к достижению определенных целей самостоятельно (единолично), без объединения с другими*(41).

Заметим, что такая широкая трактовка корпоративных отношений уже не нова в современной правовой литературе. Так, Н.Н. Пахомова в монографии "Основы теории корпоративных отношений (правовой аспект)" 2004 г. пишет: "...каждое социальное отношение обладает корпоративностью в смысле "всеобщности" данной категории как отражающей связанность субъектов"*(42). Однако, делая посыл о широком использовании категории "корпоративные отношения", автор тут же замечает, что "из всеобъемлющей массы "квазикорпоративных" отношений должны быть вычленены собственно корпоративные отношения, в которых формируются их существенные признаки"*(43). Тем не менее Н.Н. Пахомова все же достаточно широко трактует корпоративные отношения - как форму ограничения воль их участников, отражающую перераспределение между ними экономических возможностей в сфере отношений собственности, т.е. как отношения собственности с множественным составом субъектов-сособственников. Такая характеристика корпоративных отношений является, по мнению автора, решающей для обозначения самостоятельности корпоративных отношений и их дифференциации от всех иных социально-экономических взаимосвязей.

Таким образом, цитируемыми авторами явно (В.А. Белов, Р.С. Бевзенко) или подспудно (Н.Н. Пахомова) предлагается идея выделения так называемого мегакорпоративного права. При этом В.А. Белов и P.C. Бевзенко пишут: "Не может не породить вопроса: насколько оправдано (целесообразно) рассмотрение всех этих отношений в качестве единого (однородного) предмета правового регулирования - предмета корпоративного права?" и сами отвечают на свой вопрос: "Практикующему же юристу подобное "мегакорпоративное" право (корпоративное право в самом широком, принципиальном смысле) ни к чему , специалисту в сфере акционерных отношений вряд ли когда-нибудь доведется пересечься с отношениями товарищескими, не говоря уже об отношениях супругов или соавторов. Следовательно, для юриста-практика приобретает первостепенную важность вопрос о тех критериях, по которым он мог бы вычленить (без ущерба для понимания и применения) корпоративное право в собственном или узком смысле этого слова"*(44) (выделено мной, - И.Ш.). С нашей точки зрения, большим вопросом является сама целесообразность исследования "мегакорпоративных" отношений и для теории права, поскольку особенности "мегакорпоративных" отношений не выявлены и не могут быть выявлены.

Субъективное корпоративное право - это предусмотренная нормами корпоративного права мера возможного поведения субъекта корпоративного правоотношения.

Корпоративное право как сфера законодательства - совокупность федеральных законов и иных нормативных актов, регулирующих образование, деятельность и прекращение деятельности корпораций.

Корпоративное право шире, чем корпоративное законодательство, поскольку наряду с нормативными правовыми актами оно включает положения, содержащиеся в других формах регламентации корпоративных отношений, например во внутренних документах, судебной практике, обычаях*(45). Большинство специалистов, являясь представителями различных школ и направлений, рассматривают корпоративное право как отдельную сферу законодательства.

Корпоративное право как отрасль научных знаний представляет собой совокупность доктринальных исследований корпоративных норм, а также корпоративных правоотношений, включая определение основных понятий, разработку принципов, концепций, теории и прикладных аспектов правового регулирования общественных отношений, являющихся предметом корпоративного права.

Наука корпоративного права представляет собой динамично развивающуюся отрасль (систему) знаний о правовом регулировании организации и деятельности корпораций. Она изучает объективные закономерности, связанные с образованием и деятельностью корпораций, с раскрытием сущности корпоративных правоотношений.

Современная российская наука корпоративного права является "молодой", пока только формирующейся областью знаний, поскольку новому этапу развития корпоративных форм предпринимательской деятельности всего лишь около двух десятков лет. Среди имен российских ученых и специалистов, занимающихся этой проблематикой и внесших значительный вклад в развитие науки корпоративного права, следует назвать В.А. Белова, B.C. Белых, Е.П. Губина, В.В. Долинскую, B.C. Ема, Т.В. Кашанину, Н.В. Козлову, В.В. Лаптева, Д.В. Ломакина, А.А. Маковскую, С.Д. Могилевского, А.Е. Молотникова, Л.А. Новоселову, Д.И. Степанова, П.В. Степанова, Е.А. Суханова, Г.В. Цепова, С.Ю. Филиппову, Г.С. Шапкину.

Наука корпоративного права органично связана с отраслевыми правовыми и другими общественными науками. Прежде всего корпоративное право активно использует ряд базовых понятий, разработанных в теории права. К числу таковых относятся, например, категории "юридическое лицо", "правоотношение", "источник права".

Исследование сущности корпораций мы начали с истории их возникновения и становления, изучаемой в рамках истории государства и права. Корпоративное право как отрасль знаний органично взаимодействует с философией, социологией, политологией, экономикой. Так, корпоративное право оперирует многими экономическими понятиями, например, "прибыль", "чистые активы", "балансовые активы" и др.

Следует отметить, что когда мы говорим об интеграции корпоративного права с другими отраслями науки, имеется в виду не только возможность заимствования этой наукой понятий и концепций из устоявшихся научных сфер, но и взаимное обогащение каждой отрасли знаний.

Корпоративное право как учебная дисциплина в настоящий момент в качестве учебного курса входит в учебные программы большинства высших учебных заведений юридического профиля. В основе построения этих учебных курсов лежит понимание корпораций как участвующих в предпринимательской деятельности субъектов, организованных по принципу участия (членства). Как правило, в рамках учебных курсов по корпоративному праву детально изучаются хозяйственные общества*(46), их правовой статус, история становления и развития, корпоративное законодательство, рассматриваются вопросы учреждения, реорганизации, прекращения деятельности хозяйственных обществ, имущественной основы их деятельности, проблемы управления в корпорациях, права, обязанности участников (акционеров) и способы их защиты.

Предметом учебного курса корпоративного права является и объективное право, и сфера законодательства, и доктрина корпоративного права.

На основе анализа положений ГК РФ, Закона об АО и Закона об ООО к числу субъективных корпоративных прав, носителями которых являются участники корпоративных организаций, следует отнести: право на участие в управлении делами корпоративной организации, право на получение информации о ее деятельности, право на участие в распределении ее прибыли, право на ликвидационную квоту. Каждое из этих прав обладает рядом особенностей содержания и порядка осуществления, в связи с чем представляется необходимым провести их всесторонний анализ.

Право на участие в управлении делами корпоративной организации в общем виде зафиксировано в п. 1 ст. 67 ГК РФ. Оно находит свое законодательное закрепление также в п. 2 ст. 31 Закона об АО и в п. 1 ст. 8 Закона об ООО. Стоит заметить, что не все участники корпоративных организаций обладают данным правом. Как усматривается из п. 1 ст. 67 ГК РФ участники хозобщества вправе участвовать в управлении делами общества, за исключением случаев, предусмотренных Законом об АО. Такие случаи, являющиеся исключениями из общего правила о наличии в правовом статусе участника общества права на участие в его управлении, предусмотрены п. 1 ст. 32 и п. 1 ст. 34 Закона об АО. В соответствии с абз. 3 п. 1 ст. 34 Закона об АО акция, принадлежащая учредителю общества, не предоставляет права голоса до момента ее полной оплаты, если иное не предусмотрено уставом общества. Данное ограничение установлено с целью побуждения акционеров к скорейшему исполнению возложенной на них корпоративной обязанности по внесению вкладов в уставный капитал АО при его учреждении. После исполнения этой обязанности сохранение указанного ограничения недопустимо, а исключение из статуса акционера права на управление делами АО возможно только на основании п. 1 ст. 32 Закона об АО. Согласно положениям данной нормы акционеры - владельцы привилегированных акций лишены права на участие в управлении делами АО, за исключением специально оговоренных Законом об АО случаев. Отсутствие в правовом ста- тусе акционера - владельца привилегированных акций права на участие в управлении связано, прежде всего, с юридической природой привилегированных акций, которые выпускаются АО не с целью полноправного участия их владельцев в управлении обществом, а с целью привлечения финансовых средств для реализации тех или иных инвестиционных задач. Это обстоятельство дало некоторым авторам повод считать правоотношения, возникающие между акционерами - владельцами привилегированных акций и АО квазикорпоративными, а самих этих акционеров вовсе относить к числу кредиторов общества150. Думается, что с данной точкой зрения согласиться нельзя хотя бы потому, что основной чертой заемного правоотношения является возвратность предоставленных в заем средств (иного имущества, определенного родовыми признаками) по истечению срока займа. Даже в случаях, когда срок возврата займа договором не определен или определен моментом востребования, сумма займа (иное имущество, определенное родовыми признаками) должна быть возвращена заемщиком в течение 30 дней со дня предъявления займодавцем требования об этом, если иное не предусмотрено договором. Акционеры - владельцы привилегированных акций не вправе требовать возврата переданных в счет оплаты акций денежных средств (иного имущества, в т.ч. определенного родовыми признаками) ни при каких обстоятельствах. Они лишь вправе продать или иным образом отчудить принадлежащие им привилегированные акции, выручив за это определенный объем денежных средств (иного имущества), который может не совпадать с объемом переданных в счет оплаты акций денежных средств (иного имущества). Разница между ценой отчуждения и ценой приобретения привилегированных акций может быть как положительной, так и отрицательной. Кроме этого, они также вправе рассчитывать на ликвидационную квоту, но только в случае ликвидации АО. В этом плане примечательными являются положения п. 7 ст. 63, ст. 64 ГК РФ, ст. 23 Закона об АО, которые не относят акционеров, в т.ч. владельцев привилегированных акций, к числу кредиторов общества, а выделяют их в особую группу лиц, имеющих право на полу- чение имущества ликвидируемого АО, но только в случае его наличия после полного расчета со всеми кредиторами общества. К тому же следует учитывать, что денежные средства (иное имущество), переданные в счет оплаты привилегированных акций составляют уставный, а не заемный капитал АО.

Вместе с этим, в прямо указанных в Законе об АО случаях акционеры - владельцы привилегированных акций все же приобретают право на участие в управлении обществом. Так, согласно п. 4 ст. 32 Закона об АО эти акционеры участвуют в ОС с правом голоса при решении вопросов о реорганизации и ликвидации АО. Акционеры - владельцы привилегированных акций определенного типа также приобретают право голоса при решении на ОС вопросов о внесении изменений и дополнений в устав АО, ограничивающих права акционеров - владельцев привилегированных акций этого типа, включая случаи определения или увеличения размера дивиденда и/или определения или увеличения ликвидационной стоимости, выплачиваемых по привилегированным акциям предыдущей очереди, а также предоставления акционерам - владельцам привилегированных акций иного типа преимуществ в очередности выплаты дивиденда и/или ликвидационной стоимости акций. Привилегированные акции превращаются в голосующие также при наличии обстоятельств, предусмотренных п. 5 ст. 32 Закона об АО, а именно: акционеры - владельцы привилегированных акций определенного типа, размер дивиденда по которым определен в уставе АО, за исключением акционеров - владельцев кумулятивных привилегированных акций, приобретают право участвовать в ОС с правом голоса по всем вопросам его компетенции начиная с собрания, следующего за годовым ОС, на котором независимо от причин не было принято решение о выплате дивидендов или было принято решение о неполной выплате дивидендов по привилегированным акциям этого типа. Акционеры - владельцы кумулятивных привилегированных акций определенного типа имеют право участвовать в ОС с правом голоса по всем вопросам его компетенции начиная с собрания, следующего за годовым ОС, на котором должно было быть принято решение о выплате по этим акциям в полном размере накопленных дивидендов, если такое решение не было принято или было принято решение о неполной выплате дивидендов.

Как уже отмечалось, право на управление является относительным по природе и имущественным по характеру. Его содержание составляет обеспеченная законом мера дозволенного поведения участника по участию в управлении делами корпоративной организации. Данное корпоративное право не может быть ограничено или временно приостановлено решением совета директоров и/или исполнительного(ых) органа(ов) корпоративной организации. Однако оно мо-

О/С 1 О/СО О/СЗ

жет быть ограничено законом" , уставом хозобщества или судом.

Как справедливо подчеркивалось в юридической литературе, право на участие в управлении делами хозобщества. имеет сложную структуру, поскольку включает в себя целый ряд правомочий151. Перечень этих правомочий не всегда определяется одинаково. По мнению автора, право на управление включает в себя следующие правомочия: право на участие в ОС с правом голоса на нем, право требовать проведения внеочередного ОС, право самостоятельного созыва и проведения внеочередного ОС, право на участие в формировании повестки дня ОС (право вносить предложения и право требовать их включения в повестку дня ОС), право на участие в формировании списка кандидатов в органы общества (право выдвигать кандидатуры и право требовать их включения в список кандидатов в органы общества). Некоторые ученые включают в состав правомочий, входящих в структуру этого права, также право быть избранным в органы управления общества152. Однако думается, что данное правомочие не ох- ватывается содержанием права на участие в управлении, поскольку п. 2 ст. 66, ст.ст. 69, 70 Закона об АО, п.п. 3, 6 ст. 32, п. 1 ст. 40, п. 1 ст. 41 Закона об ООО допускают возможность избрания в состав органов управления (совета директоров, исполнительных органов) общества физических лиц, не являющихся его участниками. К тому же, полномочия единоличного исполнительного органа общества могут быть переданы по договору коммерческой организации (управляющей организации) или индивидуальному предпринимателю (управляющему). Это означает, что возможность быть избранным в названные органы общества не входит в состав содержания права участников на управление делами общества, а является составной частью правосубъектности любого дееспособного физического лица (в т.ч. предпринимателя) и коммерческой организации.

Если рассмотреть перечисленные выше юридические возможности с точки зрения структуры данного корпоративного права, то: 1) правомочие участника на совершение собственных положительных действий будет проявляться в праве на участие в ОС и голосование на нем, праве самостоятельного созыва и проведения внеочередного ОС, праве вносить предложения в повестку дня и праве выдвигать кандидатов в органы общества; 2) правомочие участника требовать известного поведения со стороны обязанного лица (общества) находит свое отражение в праве требовать проведения внеочередного ОС, праве требовать включения внесенных предложений в повестку дня ОС и праве требовать включения выдвинутых кандидатур в список кандидатов в органы общества. Все эти юридические возможности в своей совокупности образуют единое корпоративное право на участие в управлении делами общества, главенствующую роль в котором занимает правомочие на собственные положительные действия его носителя. Доминирование указанного правомочия в структуре права на управление все же не превращает его в абсолютное гражданское право, т.к. оно существует в рамках относительного правоотношения, складывающегося между конкретно определенными лицами - хозобществом и его участником.

В целях более глубокого анализа права на управление обществом представляется необходимым рассмотреть все входящие в его состав правомочия.

Право участвовать в ОС и голосовать на нем является наиболее важным в числе правомочий, входящих в структуру права на управления, поскольку в нем воплощается возможность участника принимать участие в процессе формирования воли корпоративной организации. Принимая участие в ОС и голосуя на нем по вопросам повестки дня, участник тем самым высказывает свое мнение по тем или иным аспектам деятельности хозобщества, которое сопоставляется с мнениями других его участников в соответствии с принципом корпоративной демократии. В результате этого происходит формирование общей воли участников, которая становится корпоративной волей самого общества. Сформированная ОС воля общества имеет для него определяющее значение, поскольку таким образом формируется корпоративная воля только по самым основным и важным вопросам деятельности общества, в т.ч. и по вопросам владения, пользования и распоряжения принадлежащим ему имуществом. В связи с этим законодатель предусмотрел специальную процедуру формирования корпоративной воли на ОС, которая подчиняется следующим правилам: во-первых, решение по тому или иному вопросу повестки дня считается принятым, если за его принятие было отдано достаточное количество голосов участников; во-вторых, такое волеизъявление участников общества должно быть сделано в установленной форме и в соответствующем порядке.

В связи с вышесказанным необходимо установить порядок распределения голосов между участниками общества. Сразу же следует отметить, что их количество находится в прямой зависимости от принадлежащей участнику доли участия в уставном капитале корпоративной организации. Именно такой порядок распределения голосов между участниками характерен для юридических лиц с корпоративным устройством. Абзац 4-п. 1 ст. 32 Закона об ООО прямо указывает, что каждый участник имеет на ОС число голосов, пропорциональное его доле в уставном капитале общества, за исключением случаев, предусмотренных Законом об ООО (напр., при кумулятивном голосовании). Из положений ст. 59 Закона об АО усматривается, что одна голосующая акция предоставляет акционеру при голосовании один голос, за исключением проведения кумулятивного голосования. При кумулятивном голосовании число голосов, принадлежащих каждому участнику, умножается на число лиц, которые должны быть избраны в совет директоров общества, и каждый участник вправе отдать полученные таким образом голоса полностью за одного кандидата или распределить их между двумя и более кандидатами. Избранными в состав совета директоров считаются кандидаты, набравшие наибольшее число голосов.

Касательно формы и порядка волеизъявления необходимо отметить, что Закон об АО и Закон об ООО достаточно детально регламентируют порядок созыва, подготовки и проведения ОС, проводимого как в форме совместного присутствия участников, так и в форме заочного голосования (опросным путем). При этом каждое принятое ОС решение отражается в протоколе ОС, который в обязательном порядке должен быть составлен в письменной форме.

Правомочие на участие в ОС и голосование на нем участник может реали- зовывать как лично, так и через своего представителя. Следует отметить такую практическую особенность реализации участником этого правомочия, как факт зависимости заинтересованности участника в его осуществлении от количества принадлежащих ему голосов на ОС (которое, в свою очередь, определяется размером его доли участия), а также от структуры уставного капитала хозобщества. В случае, если участник является владельцем значительной доли участия (крупного пакета акций АО, существенного размера доли в уставном капитале ООО и ОДО), он непременно будет максимально заинтересован в участии в работе высшего органа управления с целью оказать влияние на принимаемые ОС решения по вопросам повестки дня. В такой ситуации участник, скорее всего, будет лично реализовывать рассматриваемое правомочие. Если же размер его доли участия незначителен, то и заинтересованность участника в работе ОС и голосовании на нем будет минимальной, т.к. какого-либо серьезного влияния на принимаемые ОС решения он не сможет оказать. В этой ситуации участник скорее всего не будет лично принимать участия в ОС, а возложит реализацию правомочия на участие в ОС и голосование на нем на иных лиц либо вовсе откажется от его осуществления. Описанная ситуация может оказаться не свойст- венной для корпоративных организаций с большой «распыленностью» уставного капитала, например для ОАО, где ни один из акционеров не является владельцем ни контрольного, ни блокирующего пакета акций. Приведенная выше закономерность может быть нивелирована определенными (внутренними или внешними) обстоятельствами, складывающимися в процессе деятельности корпоративной организации (например, в период (попытки) недружественного поглощения общества, при принятии советом директоров решения, которым рекомендовано ОС выплатить повышенный размер дивидендов по итогам какого- либо периода, при включении в повестку дня ОС вопроса о ликвидации или реорганизации общества и т.д.). В случае, если участник поручает осуществление правомочия на участие в ОС и голосование на нем своему представителю, полномочия последнего должны быть надлежащим образом оформлены и подтверждены, (п. 1 ст. 57 Закона об АО, п. 2 ст.37 Закона об ООО). При оформлении документов, удостоверяющих право представителя на участие в ОС и голосование на нем от имени участника, необходимо учитывать особенности фиксации корпоративных прав самого участника общества. Это утверждение принимает особую актуальность для акционеров, поскольку их корпоративные права фиксируются в системе реестра акционеров, ведение которого подчинено определенным правилам, неисполнение которых может сделать невозможной реализацию права на участие в ОС и голосование на нем. Сказанное находит свое подтверждение в материалах судебно-арбитражной практики. В Арбитражный суд Владимирской области обратилось ООО «Символ» с иском к ОАО «Александровский радиозавод» о признании недействительными решений ОС акционеров от 30.06.2002 г. Заявленное требование основано на ст.ст. 31, 49, 56, 57 Закона об АО и мотивировано тем, что в связи с неправомерными действиями счетной комиссии, выражающимися в отказе зарегистрировать Севастьянова В.А. в качестве представителя ООО «Символ» для участия в ОС акционеров, он не был допущен к голосованию по вопросам повестки дня, чем было нарушено право истца, владеющего 567 649 обыкновенными именными акциями ОАО «Александровский радиозавод», что составляет 15,39% от уставного ка- питала общества, на участие в ОС. Решением от 15.11.2002 г. в удовлетворении иска отказано. Такое решение суда вызвано тем, что доверенность представителя ООО «Символ» Севастьянова В.А. оформлена с нарушением действующего законодательства (ст.ст. 44, 51 Закона об АО и п. 3.4. Положения о ведении реестра владельцев именных ценных бумаг, утвержденного Постановлением ФКЦБ РФ № 27 от 02.10.1997 года153), т.к. подписана Гомзой В.А., в то время как в анкете ООО «Символ», которая является составной частью системы реестра владельцев именных ценных бумаг ОАО «Александровский радиозавод», указано, что без доверенности от имени ООО «Символ» может действовать директор этого общества Розенфланц В.Ж. В такой ситуации действия счетной комиссии (ее функции по проверке полномочий и регистрации лиц, прибывших для участия в ОС, согласно п. 1 ст. 57 Закона об АО поручены держателю реестра ОАО «Александровский радиозавод» - ЗАО «Депозитарный центр «Владимир»), отказавшей Севастьянову В.А. в регистрации в качестве представителя ООО «Символ» для участия в ОС акционеров, соответствуют действующему законодательству. В апелляционной инстанции дело не рассматривалось. ООО «Символ» обжаловало указанное решение в кассационном порядке, сославшись на неправильное применение судом первой инстанции норм материального и процессуального права. Постановлением Федерального арбитражного суда (далее - ФАС) Волго-Вятского округа от 26.02.2003 г. по делу № А11-4769/2002- К1-14/242 решение суда первой инстанции оставлено в силе, а кассационная жалоба - без удовлетворения. При этом суд кассационной инстанции полностью поддержал позицию суда первой инстанции, указав, что ведение реестра акционеров осуществляется на основании данных, содержащихся в анкете зарегистрированного лица. Согласно данным анкеты ООО «Символ», оформленной в соответствии с п. 3.4.1. Положения о ведении реестра владельцев именных ценных бумаг, без доверенности от имени этого общества может действовать его директор Розенфланц В.Ж. Поскольку доверенность Севастьянова В.А.

подписана Гомзой В.А., т.е. лицом, полномочия которого в надлежащем порядке ООО «Символ» не подтверждены (путем внесения изменений в анкету зарегистрированного лица в соответствии с п. 6.1 этого Положения), счетная комиссия правомерно отказала представителю акционера в регистрации для участия в ОС акционеров. Суд кассационной инстанции также отметил, что такая позиция корреспондируется с положением п. 5 ст. 44 Закона об АО, согласно которому лицо, зарегистрированное в реестре акционеров, обязано своевременно информировать держателя реестра АО об изменении своих данных. В случае непредоставления им такой информации, АО и специализированный регистратор не несут ответственности за причиненные в связи с этим убытки154.

Указание в п. 1 ст. 47 Закона об АО, а также в п. 1 ст. 32 Закона об ООО на то, что ОС является высшим органом управления общества, вовсе не означает, что оно может принимать решения по любым вопросам его деятельности. Закон устанавливает закрытый перечень вопросов, относящихся к компетенции ОС, а значит и закрытый перечень вопросов, по которым могут выразить свою волю участники посредством участия в работе ОС с правом голоса на нем. Хотя этот перечень и закрыт, но все же включает в себя достаточно большой круг наиболее важных с точки зрения законодателя вопросов деятельности общества, а именно: внесение изменений и дополнений в учредительные документы общества или утверждение их в новой редакции, реорганизация и ликвидация общества, формирование иных органов общества (совета директоров, исполнительных органов, ревизионной комиссии), а также досрочное прекращение их полномочий, изменение (увеличение, уменьшение) уставного капитала общества, утверждение его аудитора, утверждение годовых отчетов, годовой бухгалтерской отчетности, в т.ч. отчетов о прибылях и об убытках общества, распределение прибыли, в т.ч. выплата (объявление) дивидендов, утверждение внутренних документов, регулирующих деятельность органов общества и пр. Помимо этого следует указать, что в соответствии с п. 5 ст. 49 Закона об АО, п. 7 ст. 37 Закона об ООО общее собрание управомочено принимать решения только по вопросам, включенным в повестку дня. Исключения из этого правила допускаются только в случае, если в ОС участников ООО (ОДО) принимают участие все участники этого общества.

Правомочию на участие в ОС и голосование на нем корреспондирует обязанность хозобщества не препятствовать участнику в осуществлении этого правомочия, а в случае если ОС созывается самим обществом (его органами) - также обязанность обеспечить участнику возможность для волеизъявления в установленном законом и внутренними документами общества порядке и обязанность зафиксировать это волеизъявление участников надлежащим образом.

Право требовать проведения внеочередного ОС также является одним из правомочий, входящих в структуру права на участие в управлении корпоративной организацией. Указанное правомочие предоставлено участникам в связи с тем, что по действующему законодательству годовое ОС проводится один раз в год, а интересы участников могут требовать более частой работы высшего органа управления хозобщества для принятия решений по вопросам, отнесенным к его компетенции. Обычно в таких случаях совет директоров, исполнительные органы, ревизионная комиссия/ревизор или аудитор общества сами выступают инициаторами проведения внеочередных ОС. Но практика деятельности корпоративных организаций показывает, что не всегда их органы инициируют в необходимых случаях проведение внеочередных ОС. Причин такой бездеятельности органов общества множество: от обычной небрежности членов органов управления и контроля при исполнении ими своих должностных обязанностей до нежелания посвящать участников в проблемные вопросы деятельности общества. В независимости от причин такого поведения органов общества, не обращение или несвоевременное обращение к совету директоров (исполнительному органу - в случае отсутствия совета директоров в составе органов общества или не отнесение данного вопроса к компетенции совета директоров ООО или ОДО) с просьбой созвать внеочередное ОС может иметь плачевные последствия для общества в целом. В связи с этим законодатель предоставляет участникам право самим выступать инициаторами проведения внеочередных ОС. Вышесказанное позволяет рассматривать правомочие требования проведения внеочередного ОС в качестве законодательной гарантии, направленной на наиболее полную реализацию участниками, предоставленного им права на участие в работе ОС с правом голоса на нем. Стоит упомянуть и о том, что рассматриваемое правомочие предоставлено не всем участникам. Согласно п. 1 ст.55 Закона об АО и п. 2 ст. 35 Закона об ООО внеочередное ОС должно быть проведено по требованию участников (акционеров, участников ООО (ОДО)), обладающих в совокупности не менее чем одной десятой от общего числа голосов, принадлежащих всем участникам общества. Другими словами, для осуществления этого правомочия миноритарными участниками может потребоваться привлечение других участников к предъявлению соответствующего требования. Установление такой минимальной планки (10% от общего числа голосов) имеет целью не допустить возможных злоупотреблений со стороны участников, связанных с повсеместным предъявлением ими требований о созыве внеочередного ОС в случаях, когда в этом нет действительной необходимости и этот вопрос не поддерживается участниками, обладающими абсолютным большинством голосов участников общества. Ведь реализация участниками указанного правомочия сопряжена с определенными материальными затратами со стороны общества, которые в некоторых случаях могут быть достаточно существенными (например, в случае большого числа акционеров ОАО). К тому же, постоянно предъявляя требования о проведении внеочередного ОС, участник может создать условия для неэффективной работы совета директоров (исполнительного органа) корпоративной организации, т.к. члены этого органа будут постоянно заняты созывом, подготовкой и проведением ОС. Отсутствие каких-либо ограничений в реализации участниками рассматриваемого полномочия создает почву для гринмэйла, т.е. корпоративного шантажа.

Праву участника(ов) требовать проведения внеочередного ОС корреспондирует обязанность хозобщества созвать и провести внеочередное ОС с включением в повестку дня такого собрания вопросов, указанных инициатором. Со- вет директоров (исполнительный орган) общества может отказать в созыве внеочередного ОС, а также изменить его повестку дня лишь по основаниям и в случаях, предусмотренных п. 6 ст. 55 Закона об АО и п. 2 ст. 35 Закона об ООО.

Правомочие на самостоятельный созыв и проведение внеочередного ОС также входит в состав содержания права на участие в управлении делами общества155. Указанное правомочие закреплено за участниками п. 8 ст. 55 Закона об АО и п. 4 ст. 35 Закона об ООО. Согласно предписаниям этих правовых норм в случае, если в течение установленного срока советом директоров (исполнительным органом) не принято решение о созыве внеочередного ОС или принято решение об отказе в его созыве, такое ОС может быть созвано органами или лицами, требующими его созыва (в т.ч. участником(ами), владеющим(ими) не менее чем 1/10 от общего числа голосов участников общества). При этом все расходы по созыву, подготовке и проведению внеочередного ОС могут быть возмещены по решению ОС за счет средств общества. Данное правомочие предоставлено законодателем участникам в целях обеспечения реализации их права требовать проведения внеочередного ОС.

Нормативное закрепление за участниками права самостоятельного созыва и проведения внеочередного ОС вовсе не означает, что на практике его реализация происходит безукоризненно. Иногда органы общества препятствуют участникам в реализации этого права всеми доступными им средствами. Ярким примером такого недобросовестного поведения со стороны органов общества является их отказ от предоставления информации, необходимой для созыва внеочередного ОС. На законодательном уровне некоторые проблемы практической реализации указанного права решены156. Но исключительно способом нормативных предписаний все проблемы, связанные с практическим осуществлением рассматриваемого правомочия, решить крайне сложно. При решении этой задачи представляется возможным обратиться к иностранному опыту правового регулирования аналогичных отношений. Согласно § 122 Акционерного

закона Германии при отказе, а также при уклонении правления от созыва ОС, акционеры, инициирующие его созыв и в совокупности владеющие двадцатой частью голосующих акций общества, могут направить в суд ходатайство о созыве ОС акционеров. В случае удовлетворения этого ходатайства суд уполномочивает акционеров на созыв собрания. Одновременно с этим суд может назначить председателя ОС акционеров, а также возложить на АО расходы по проведению ОС и обязать его к возмещению судебных издержек акционеров. Аналогичные по смыслу положения содержатся также в законодательных актах

некоторых других стран.

Анализ российского и германского подходов показывает, что в каждом из них есть свои плюсы и минусы. Поэтому с целью усовершенствования отечественного корпоративного законодательства следует взять все лучшее из этих подходов, дабы сформировать оптимальный механизм правового регулирования отношений, складывающихся по поводу самостоятельного созыва участниками хозобществ внеочередных ОС. Заметным преимуществом российской модели является внешняя простота реализации рассматриваемого правомочия, поскольку участники избавлены от необходимости обязательного обращения в судебные органы с целью самостоятельного созыва и проведения внеочередного ОС. Но при таком подходе органы общества самостоятельно или с помощью других лиц (например, регистратора) могут существенно осложнить процесс созыва, подготовки и проведения внеочередного ОС. Именно в таких ситуациях заметны преимущества германской модели, поскольку наличие решения суда существенным образом дисциплинирует органы общества. С учетом этого, можно сохранить за участниками право самостоятельного (без привлечения судебных органов) созыва и проведения внеочередного ОС, но при наличии какого-либо скрытого или явного противодействия со стороны органов общества в его реализации предоставить участникам возможность обращаться в суд с требованием об установлении (констатации) законности их действий по созыву и проведению ОС и обязывании всех органов общества, а также иных лиц (в т.ч. регистратора) не совершать действий, препятствующих участникам в реализации принадлежащего им права по самостоятельному созыву и проведению вне-

очередного ОС. При таком подходе члены органов общества и иные лица будут вынуждены исполнять соответствующий судебный акт и с созывом, подготовкой и проведением внеочередного ОС проблем у участников возникать не будет. В случае неисполнения предписаний судебного акта, виновных можно будет привлечь к уголовной ответственности по ст. 315 УК РФ (неисполнение приговора суда, решения суда или иного судебного акта).

Важным правомочием в структуре права на участие в управлении делами корпоративной организации является право вносить предложения в повестку дня ОС, которое предусмотрено п. 1 ст. 53 Закона об АО и п. 2 ст. 36 Закона об ООО. Это право является проявлением правомочия участника на совершение собственных положительных действий, поскольку внося соответствующие предложения он совершает собственные активные действия. Эти предложения вносятся участниками в письменной форме и должны содержать формулировку каждого предлагаемого вопроса и быть подписаны участниками. Они могут содержать формулировку решения по каждому предлагаемому вопросу. В процессе анализа правомочия участников по внесению предложений в повестку дня ОС усматривается, что объем его содержания зависит от того, участником какого вида корпоративной организации является его носитель. Согласно п. 1 ст. 53 Закона об АО акционер(ы), владеющий(ие) не менее чем 2% голосующих акций общества, вправе внести вопросы в повестку дня годового ОС акционеров. Такие предложения должны поступить в общество не позднее чем через 30 дней после окончания финансового года, если уставом АО не ус- тановлен более поздний срок. В случае, если носителем этого правомочия; выступает участник ООО (ОДО), законодатель устанавливает во многом отличные правила. В соответствии с абз. 2 п. 2 ст. 36 Закона об ООО любой участник общества вправе вносить предложения о включении в; повестку дня ОС дополнительных вопросов не позднее, чем за 15 дней до его проведения. Сравнив содержание правомочия акционеров: по внесению предложений в повестку дня ОС с содержанием аналогичного правомочия участников ООО и ОДО можно выявить, по крайней мере; два достаточно серьезных отличия (не учитывая срока представления предложений). Во-первых, акционер(ы) вправе вносить предложения в повестку дня годового ОС, а в случае инициирования им(и) проведения внеочередного ОС - также в повестку дня. этого внеочередного ОС, в то время как участпик(и) ООО и ОДО (в т.ч. и те, которые не выступают инициаторами проведения ОС) могут вносить предложения в повестку дня как годового (очередного, по терминологии Закона об ООО), так и внеочередного ОС. Во- вторых, правом вносить предложения в повестку дня ОС в АО наделен(ы) акционер^), владеющий(ие) не менее чем 2% голосующих акций общества, а в ООО и ОДО - каждый участник общества, в не зависимости от размера принадлежащей ему доли. Другими словами, содержание рассматриваемого правомочия; участников ООО и ОДО шире содержания; одноименного правомочия акционеров. В связи с существенной близостью указанных видов корпоративных организаций представляется необходимым на законодательном уровне расширить рассматриваемое правомочие, акционеров-и предоставить, им возможность вносить предложения в повестку дня любого внеочередного ОС, а не только того, которое созывается по их требованию. Что касается необходимости наличия; не менее 2% голосующих акций АО для реализации акционерами указанной возможности, то ее следует сохранить, т.к. по общему правилу число акционеров АО превышает (а порой и очень существенно) число участников ООО и ОДО. В такой ситуации предоставление права на внесение предложений в повестку дня ОС всем акционерам может привести к неконтролируемому наплыву таких предложений от лиц, чья доля участия в акционерном капитале яв- ляется ничтожно малой, и созывающий ОС субъект будет просто не в состоянии обработать все поступившие предложения. Кроме этого, большинство предложений акционеров, пакет акций которых не превышает 2%, будут дублироваться или носить противоречивый, а иногда и деструктивный характер. Объединение же акционеров - владельцев незначительных пакетов акций в группу акционеров, совместно владеющей не менее чем 2% голосующих акций общества, свидетельствует о серьезности их намерений и о важности определенных вопросов для акционеров, владеющих сколько-нибудь серьезным пакетом акций. К тому же, существующий барьер способствует выработке такими акционерами единого подхода по вносимым ими вопросам.

Правомочию участника по внесению предложений в повестку дня ОС соответствует обязанность общества воздержаться от действий, препятствующих участнику в его осуществлении, т.е. обязанность пассивного типа.

С правомочием по внесению предложений в повестку дня тесно связано правомочие требования включения в повестку дня ОС внесенных в соответствии с требованиями закона предложений. Это правомочие не выделяется отечественными учеными при исследовании права на участие в управлении. Но данный факт вовсе не означает его отсутствия в структуре этого корпоративного права. Как уже отмечалось, участники наделены правом вносить предложениям повестку дня ОС, которое является проявлением их правомочия на собственные действия. После внесения участником(ами) соответствующих предложений на общество (его органы) или иных лиц, созывающих ОС, возлагается обязанность рассмотреть поступившие предложения и в случае их соответствия действующему законодательству - включить в повестку дня ОС (п. 5 ст. 53 Закона об АО и п. 2 ст. 36 Закона об ООО). Законодательное закрепление указанной обязанности общества (иных созывающих ОС лиц) означает, что лицо, в пользу которого она установлена, обладает соответствующим этой обязанности субъективным правом, поскольку в рамках правоотношений субъективные права и юридические обязанности корреспондируют друг другу. Очевидно, что эта обязанность активного типа установлена в пользу участника(ов) уже реализовавшего го(их) правомочие по внесению предложений в повестку дня путем внесения соответствующих предложений; Это означает, что названному правомочию указанная обязанность не может соответствовать, т.к. оно уже реализовано в момент ее возникновения. Сказанное дает основания заключить, что после осуществления участником(ами) правомочия по внесению, предложений в повестку дня у него (них) возникает право требовать включения в повестку дня ОС внесенных в.соответствии с требованиями закона предложений, которому и соответствует указанная? выше обязанность общества (иных лиц, созывающих ОС). Это право; в отличие от правомочия по внесению предложений в повестку дня; является^ проявлением правомочия участника требовать известного поведения со стороны обязанного лица. Именно в связи с наличием у участника(ов) указанного права требования связана предоставленная ему (им) возможность обжалования в суд решения об отказе во включении предложенного вопроса в повестку дня ОС, а также уклонения от принятия соответствующего решения; которая установлена абз. 2 п. 6 ст. 53 Закона об АО и п. 3 ст. 43 Закона об ООО. Сказанное подтверждает истинность выдвинутого выше предположения.

Как правомочие по внесению предложений в повестку дня, так и возникающее на основе его осуществления правомочие требования включения в повестку дня ОС внесенных в соответствии с требованиями закона предложений направлены на всемерную; реализацию права участников:, формировать волю корпоративной организации путем участия в ОС, поскольку принимать решения на таких собраниях можно лишь по вопросам, включенным в повестку дня.

В"структуре права на участие в управлении делами корпоративной организации можно выделить также правомочия участника(ов), возникающие в. связи с определением списка кандидатур в органы управления и контроля общества. Порядок внесения кандидатов в органы ООО и ОДО определяются в уставе каждого общества (ст.ст. 32, 40, 41, 47 Закона об ООО). Это означает, что участники в процессе утверждения устава ООО (ОДО) сами вправе выбирать наиболее приемлемый для них порядок внесения кандидатур в органы общества (напр., предварительное внесение кандидатур, внесение кандидатур непосред- ственно перед началом ОС в письменной форме, внесение кандидатур с голоса непосредственно перед голосованием за них на ОС и т.д.), а, следовательно, и круг, характер и сущность своих правомочий по формированию списка кандидатов в органы общества. Что касается АО, то следует подчеркнуть, что Закон об АО содержит и детально регламентирует процедуру формирования списка кандидатур в органы общества. Согласно п. 1 ст. 53 Закона об АО акционер(ы), владеющий(ие) не менее чем 2% голосующих акций общества, вправе внести вопросы в повестку дня годового ОС акционеров и выдвинуть кандидатов в совет директоров, коллегиальный исполнительный орган, ревизионную комиссию (ревизоры) и счетную комиссию общества, число которых не может превышать количественный состав соответствующего органа, а также кандидата на долж- " ность единоличного исполнительного органа. Такие предложения должны поступить в общество не позднее чем через 30 дней после окончания финансового года, если его уставом не установлен более поздний срок. В случае, если предлагаемая повестка дня внеочередного ОС акционеров содержит вопрос об избрании членов совета директоров, акционер(ы), владеющий(ие) не менее чем 2% голосующих акций общества, вправе предложить кандидатов для избрания в совет директоров, число которых не может превышать количественный состав этого органа АО. Такие предложения должны поступить в общество не менее чем за 30 дней до даты проведения внеочередного ОС, если уставом общества не установлен более поздний срок. Сказанное свидетельствует о наличие у акционера(ов), владеющего(их) не менее чем 2% голосующих акций общества, права выдвигать кандидатуры в его органы, которое является проявлением правомочия носителя рассматриваемого корпоративного права на совершение собственных положительных действий.

Осуществление акционером(ами) указанного правомочия происходит путем внесения предложений о выдвижении кандидатов в органы АО. Эти предложения вносятся в письменной форме с указанием имени (наименования) представивших их акционеров, количества и категории (типа) принадлежащих им акций и должны быть подписаны акционерами. Предложение о выдвижении

кандидатов должно содержать также Ф.И.О. и данные документа, удостоверяющего личность каждого предлагаемого кандидата, наименование органа, для избрания в который он предлагается, а также иные сведения о нем, предусмотренные уставом или внутренними документами АО (п. 4 ст. 53 Закона об АО). При этом следует учитывать, что правоприменительная практика расширительным образом понимает положение закона об «иных сведениях о кандидате», относя к числу таких сведений не только информацию о личности кандидата, но и иную связанную с ним информацию (например, согласие кандидата баллотироваться), если ее включение в предложение о выдвижении кандидатов предусмотрено уставом или внутренними документами АО. В этом плане представляется примечательным дело, рассматриваемое в первой инстанции Арбитражным судом Вологодской области, производство по которому возбуждено по иску ЗАО «Делюс» (далее - Общество) к ЗАО «Вологодский подшипниковый завод» (далее - Завод) о признании недействительным решения совета директоров Завода от 18.02.2005 г. №10 в части отказа во включении предложенных Обществом кандидатов (Демьянова С.В., Курзенина Э.Б., Фролова В.А.) в список кандидатур для избрания в совет директоров на годовом ОС акционеров Завода. В исковом заявлении истец указал, что отказ во включении выдвинутых Обществом кандидатов в список кандидатур для избрания в совет директоров Завода вызван тем, что к предложению акционера не прилагается письменное согласие кандидатов баллотироваться в этот орган, что с точки зрения совета директоров Завода влечет за собой его несоответствие п. 4 ст. 53 Закона об АО в части предоставления сведений о кандидатах, указанных в п. 14.13 устава Завода. По мысли истца, письменное согласие кандидата баллотироваться в совет директоров не относится к сведениям о кандидате, указанным в п. 4 ст. 53 Закона об АО. О необходимости предоставления такого согласия указывается только в п. 14.13 устава Завода, который, по его мнению, противоречит п. 2.8. Положения о дополнительных требованиях к порядку подготовки, созыва и проведения общего собрания акционеров, утвержденного Постановлением ФКЦБ РФ от 31.05.2002 г. № 17/пс. В соответствии с этим пунктом при выдви- жении кандидатов в совет директоров, коллегиальный исполнительный орган, ревизионную комиссию (ревизоры) и счетную комиссию АО, а также при выдвижении кандидата на должность единоличного исполнительного органа к предложению в повестку дня ОС может прилагаться письменное согласие выдвигаемого кандидата и сведения о кандидате, подлежащие предоставлению лицам, имеющим право на участие в ОС, при подготовке к его проведению. Истец также считает, что п. 4 ст. 53 Закона об АО и п. 14.17 устава Завода содержат исчерпывающий перечень оснований, по которым возможен отказ во включении выдвигаемых акционером кандидатов, а установленное п. 14.13 устава требование не включено в него. Кроме того, генеральный директор Общества Курзенин Э.Б., подписывая список выдвигаемых кандидатов, в т.ч. Курзе- нина Э.Б., выразил свое согласие баллотироваться в совет директоров. В ходе судебного разбирательства Общество предъявило заявление об уточнении исковых требований и просило признать недействительным решение годового ОС акционеров Завода от 16.04.2005 г. по вопросу об избрании членов совета директоров. Протокольным определением от 07.05.2005 г. суд отклонил это заявление. Решением от 04.07.2005 г. отказано в удовлетворении иска. Суд исходил из того, что оспариваемое решение принято в соответствии с требованиями Закона об АО и устава Завода, т.к. согласно п. 4 ст. 53 Закона об АО и п.п. 14.13 и 14.15 устава Завода акционер при выдвижении кандидатур в совет директоров должен доводить до общества согласие кандидата баллотироваться в совет директоров. Подписывая список выдвигаемых кандидатов, генеральный директор Курзенин Э.Б. действовал от имени Общества, а не выражал согласие баллотироваться в совет директоров. Постановлением апелляционной инстанции от 14.09.2005 г. решение Арбитражного суда Вологодской области от 04.07.2005 г. оставлено без изменений. Общество подало в ФАС Северо-Западного округа кассационную жалобу, в которой просит отменить принятые по делу судебные акты и удовлетворить исковые требования, ссылаясь на неправильное применение судами норм материального права, а именно п. 2.8 указанного выше Положения и п. 4 ст. 53 Закона об АО. Постановлением ФАС Северо-Западного ок- руга от 22.12.2005 г. по делу № А13-2949/2005-24 решение суда первой инстанции и постановление апелляционной инстанции оставлены без изменений, а кассационная жалоба - без удовлетворения. Кассационный суд отметил, что суды обеих инстанций правильно применили нормы материального права, так как предложение Общества не соответствует требованиям, предусмотренным п.п. 3 и 4 ст. 53 Закона об АО и положениям п. 14.13 устава Завода. Суд также указал, что генеральный директор Общества Курзенин Э.Б., подписывая список выдвигаемых кандидатов, действовал от имени Общества и не выражал своего согласия как физического лица баллотироваться в качестве кандидата в совет директоров. Из данного примера усматривается, что суды всех инстанций расценили содержащееся в уставе АО требование о представлении письменного согласия кандидата баллотироваться в совет директоров в качестве «иных сведений о кандидате» о которых идет речь в п. 4 ст. 53 Закона об АО.

Правомочию по выдвижению кандидатов в органы АО корреспондирует обязанность общества (иных лиц, созывающих ОС) воздержаться от действий, препятствующих акционеру(ам) в осуществлении этого правомочия.

После выдвижения акционером(ами) соответствующих кандидатов на общество (иных лиц, созывающих ОС) возлагается обязанность рассмотреть поступившие предложения и в случае их соответствия законодательству - включить выдвинутых кандидатов в список кандидатур в органы общества (п. 5 ст.53 Закона об АО). Это означает, что после осуществления акционером(ами) права выдвигать кандидатов в органы АО у него(них) возникает право требования включения выдвинутых в соответствии с указаниями закона кандидатов в список кандидатур в органы общества, которому и соответствует указанная выше обязанность общества (иных созывающих ОС лиц). Это право является проявлением правомочия требовать известного поведения со стороны обязанного лица. Именно в связи с его наличием у акционера(ов) связана предоставленная ему(им) возможность обжалования в суд решения об отказе во включе- нии кандидата(ов) в список кандидатур, а также уклонения от принятия соответствующего решения, которая установлена абз. 2 п. 6 ст. 53 Закона об АО.

Право на получение информации о деятельности корпоративной организации в отношении участников всех хозобществ зафиксировано в п. 1 ст. 67 ГК РФ. Но этим законодатель не ограничился и право участников отдельных видов корпоративных организаций на информацию получило нормативное закрепление и в нормах специальных законов, в частности в п. 1 ст. 91 Закона об АО и в п. 1 ст. 8 Закона об ООО.

Прежде чем приступать к исследованию права на получение информации необходимо установить значение самого термина «информация». Под информацией обычно понимают сведенья об окружающем мире и протекающих в нем процессах, а также сообщения, уведомляющие о положении дел и состоянии чего-либо274; осведомления, сообщения о положении дел или о чьей-либо дея-

тельности, сведенья о чем-либо; сведения, данные, знания. Нормативно- понятие «информация» закреплено в Федеральном законе «Об информации,

информационных технологиях и о защите информации» . Статья 2 этого закона определяет информацию как сведения (сообщения, данные) независимо от формы их представления. С учетом этого, под правом на получение информации о деятельности корпоративной организации следует понимать закрепленную за участниками юридически обеспеченную возможность доступа и ознакомления со сведениями (сообщениями, данными) о деятельности корпоративной организации, а также возможность их получения в любой допускаемой законом форме, в т.ч. и в форме копий соответствующих документов. Это право является одним из самых важных корпоративных прав, поскольку именно с помощью его реализации участники получают данные о деятельности хозобщества, что позволяет им установить истинное положение и состояние дел как в обществе в целом, так и в тех или иных направлениях его деятельности. Вместе с

См.: Ожегов СЛ. Толковый словарь русского языка. - М., 1989. С. 253. 275

См.: Словарь иностранных слов / Под ред. И.В. Лехина, проф. Ф.Н. Петрова. - M., 1955. С. 284. 276

См.: Краткий словарь по философии / Под ред. И.В. Блауберга, П.В. Копнина, И.К. Пантина. - M., 1970. С.117. 277

«Об информации, информационных технологиях и о защите информации»: Федеральный закон от 27.06.2006 года № 149-ФЗ // СЗ РФ. - 2006. - № 31 (Часть 1). - Ст. 3448.

этим, информация, полученная в ходе реализации права на информацию, может быть использована участником и в целях более эффективной реализации других корпоративных прав, в частности права на управление. Обладание участником информацией о деятельности общества позволяет ему принимать экономически грамотные и обоснованные решения по всем вопросам, связанным с владением долей участия в уставном капитале общества, в т.ч. и по вопросам продажи акций/доли, реализации права преимущественной покупки акций/доли и т.д. То есть, право на получение информации определяет степень осведомленности участника о деятельности общества и во многом детерминирует не только характер реализации иных корпоративных прав, но и само намерение участника продолжать участие в обществе. Помимо всего вышесказанного, данное право особенно важно для участника(ов) и с той точки зрения, что недостаток необходимой информации о деятельности общества и его финансовом положении позволяет органам и должностным лицам компании игнорировать интересы участника(ов), преследуя собственные корыстные цели.

В праве участника на информацию на первое место выходит правомочие требования известного поведения со стороны общества, как лица обязанного. Так, участник вправе потребовать от общества предоставить ему установленную законом информацию, а общество обязано предоставить таковую. Различают обязанность корпоративной организации по предоставлению информации конкретному ее участнику, всем участникам и неопределенному кругу лиц (раскрытие информации). Раскрытие информации" осуществляется вне рамок корпоративного правоотношения. Обязанность общества по предоставлению информации может возникать как в силу указания закона, так и в результате предъявления участником соответствующего требования. Исходя из характера обязанности общества по предоставлению информации," можно проводить анализ и самого права участника на получение информации.

Прежде всего следует отметить, что участники корпоративных организаций имеют право на получение информации при подготовке к ОС. В этом случае информация, объем которой определен законом, предоставляется всем уча- стникам не в связи с предъявлением ими соответствующих требований, а в силу прямого указания закона. Так, п. 1 ст. 52 Закона об АО и п. 1г

общества и место его нахождения, форма проведения ОС, дата, место и время проведения ОС, его повестка дня. Сообщение о проведении ОС акционеров также должно содержать дату составления списка лиц, имеющих право на участие в ОС акционеров, а также порядок ознакомления с информацией (материалами), подлежащей предоставлению при подготовке к проведению ОС, и ад- рес(а), по которому(ым) с ней можно ознакомиться. Уведомление участников о предстоящем ОС осуществляется заблаговременно в сроки, установленные п. 1 ст. 52 Закона об АО и п. 1 ст. 36 Закона об ООО (20, 30, 70 дней - для АО и 30 дней - для ООО и ОДО). Заблаговременное уведомление участников о предстоящем ОС осуществляется с целью предоставления им возможности для реализации некоторых правомочий, входящих в структуру права на участие в управлении (напр., права на внесение предложений в повестку дня ОС, права на выдвижение кандидатов в органы общества), а также возможности для ознакомления с необходимой информацией (материалами). К информации (материалам), подлежащей предоставлению участникам общества в процессе подготовки к проведению ОС, относится: годовая бухгалтерская отчетность, заключение аудитора, заключение ревизионной комиссии (ревизора) общества по результатам проверки годовой бухгалтерской отчетности, сведения о кандидате^) в исполнительные органы, совет директоров и ревизионную комиссию (ревизоры) общества, а также счетную комиссию АО, проект изменений и дополнений, вносимых в учредительные документы общества, или проект(ы) уч- редительных документов в новой- редакции; проекты, внутренних документов; общества;., а также иная - информация, (материалы); предусмотренная^ уставом; общества.. Указанная информация? (материалы) в течение установленных абз.З"П. З ет. 52 Закона об АО и абз. 3»п.-3"ст. 36 Закона об 0ОО сроков должна быть доступна" всем! участникам для ознакомления в помещении; исполнительного органа, общества; Для; акционеров указанная информация должна; быть доступна также и в иных местах, адреса которых указаны в сообщении о проведении ОС акционеров^, а участникам: ООО и ОДО она; направляется вместе с уведомлением о проведении» ОС. Кроме-этого;.хозобщество обязано по требованию участника предоставить, ему копии указанных документов. Но в этом; случае обязанность общества возникает только в случае предъявленияучастни- ком соответствующего требования: Плата; взимаемая-5 за, предоставление данных копий; не может превышать затратышашх изготовление..

В ходе реализации права на получение информации в процессе подготовки к проведению- ОС у участников довольно-таки часто возникают трудности;. связанные с тем, что органы или. лица, созывающие: ОС, ненадлежащим; образом исполняют возложенные на них обязаниости (напр;,предоставляют участникам; усеченный объем; информации; нарушают сроки ее предоставления; и т.п.): По мнению диссертанта, это объясняется отсутствием^ действенного" механизма оперативного понуждения> к предоставлению5 необходимой^ информации. Возможность обращения" в суд с иском с целыо понуждения общества к предоставлению соответствующей информации не стоит рассматривать как панацею от нарушений права; на информацию, поскольку такое понуждение.является;,не оперативным. Право участника на своевременное получение необходимой информации решение суда не восстановит, т.к. актуальность информации в большинстве случаев будет утрачена: Возможность последующего оспаривания: решений, принятых ОС, при подготовке к; которому было нарушено право-на ин- формацию, также не всегда отвечает интересам участника. В связи с этим представляется необходимым выработать и нормативно закрепить механизм оперативного понуждения общества к предоставлению участникам информации.

Объем информации, предоставляемой обществом не в силу нормативного предписания, а по требованию его участника(ов) также закреплен на уровне закона, но он может быть расширен в силу указаний иных нормативных правовых актов, а также положений устава, внутренних документов общества и решений его органов управления. При этом следует отметить, что правовое регулирование отношений, связанных с предоставлением участникам по их требованию информации о деятельности корпоративной организации, имеет комплексный характер, т.к. осуществляется несколькими нормами законов и иных нормативных правовых актов. Так, п. 4 ст. 11 Закона об АО и п. 3 ст. 12 Закона об ООО устанавливают обязанность общества по требованию его участника в разумные сроки предоставить ему возможность ознакомиться с учредительными документами общества, включая изменения и дополнения к ним, а также предоставить участнику по его требованию копии действующих учредительных документов. Согласно п.

1 ст. 91 Закона об АО и п. 2 ст. 50 Закона об ООО участник вправе потребовать от общества доступа не только к учредительным документам, но и к другим документам, отражающим его деятельность, которые перечислены в п.1 ст. 89 Закона об АО и в п. 1 ст. 50 Закона об ООО. Перечень таких документов достаточно широк. В частности, участники имеют право требовать получения доступа к решениям, связанным с созданием общества, документам о его государственной регистрации, документам, подтверждающим права общества на имущество, находящееся на его балансе, внутренним документам, положениям о филиалах и представительствах, годовым отчетам, документам бухгалтерского учета и бухгалтерской отчетности, протоколам ОС, заседаний совета директоров, коллегиального исполнительного органа и ревизионной комиссии общества, спискам его аффилированных лиц, заключениям ревизионной комиссии (ревизора), аудитора, государственных и муниципальных органов финансового контроля, а также некоторым иным документам.

В отношении правомочия требования доступа к документам, содержащим информацию о деятельности хозобщества, на практике часто возникает вопрос о возможности его осуществления не самим участником, а его представителем. Думается, что на этот вопрос следует дать положительный ответ, т.к. действующее законодательство не содержит каких-либо ограничений на этот счет и не указывает, что право на информацию может быть реализовано только лично самим участником. Такая позиция автора находит свое подтверждение и в правоприменительной практике. Так, в Арбитражный суд Хабаровского края обратилась Пендик Г.А. с иском к ОАО «Дальавтоматика» (далее - Общество) об обязании предоставить документы, предусмотренные п. 1 ст. 89 Закона об АО, а именно: документы, подтверждающие права Общества на имущество, находящееся на его балансе; документы бухгалтерской отчетности; документы, связанные с проведением ОС акционеров и их протоколы; отчеты независимых оценщиков; заключения ревизионной комиссии (ревизора), аудитора Общества, государственных и муниципальных органов финансового контроля. Иск обоснован тем, что истец, будучи владельцем 94 151 обыкновенной акцией ОАО «Дальавтоматика», что составляет 10,0664% от общего количества голосующих акций Общества, не может ознакомиться с перечисленными документами, т.к. Общество уклоняется от исполнения обязанности по обеспечению доступа к ним с целью ознакомления. В ходе судебного разбирательства суд установил, что в 2006 году представители истца, действующие в его интересах, неоднократно обращались к Обществу с требованием обеспечить доступ к вышеуказанным документам. Отвечая на эти обращения Общество в письмах от 16.05. 2006 г. и от 24.05.2006 г. предлагало истцу ознакомиться с требуемыми документами по месту нахождения Общества. На ознакомление с документами прибыл представитель истца Кращин В.Г., действующий на основании доверенности от 13.03.2006 г. Однако Общество не признало полномочий Кращина В.Г. и отказало ему в предоставлении документов для ознакомления указав, что ст. 91 Закона об АО не предусматривает право представителя акционера на ознакомление с документами АО. Решением от 08.06.2006 г. Арбитражный суд Хаба- ровского края удовлетворил иск. В обоснование своего решения суд отметил, что согласно ст. 182 ГК РФ лицо может осуществлять гражданские права через представителя, действующего в пределах полномочий, основанных на доверенности, оформленной и выданной в соответствии со ст. 185 ГК РФ. В этом случае действия представителя непосредственно создают, изменяют и прекращают гражданские права и обязанности представляемого. Доверенность от 13.03.2006 г., выданную Пендик Г.А. на имя Кращина В.Г., суд признал соответствующей требованиям ст. 185 ГК РФ и предоставляющей ему полномочия на представление истца как акционера Общества. В такой ситуации суд расценил действия Общества как уклонение от исполнения предусмотренной п.1 ст. 91 Закона об АО обязанности по предоставлению истцу указанных в п. 1 ст. 89 Закона об АО документов в срок, установленный п. 2 ст. 91 этого же закона, и в судебном порядке понудил Общество к исполнению этой обязанности. Постановлением апелляционной инстанции от 19.09.2006 г. оспоренное решение суда оставлено без изменения. В своем акте апелляционный суд полностью поддержал выводы суда первой инстанции и отклонил как бездоказательный представленный в апелляционной жалобе довод Общества о том, что требуемые истцом документы содержат сведения, составляющие государственную, коммерческую и служебную тайну. Общество подало кассационную жалобу, в которой просит постановление апелляционной инстанции отменить и направить дело на новое рассмотрение. В обоснование жалобы Общество указывает, что обеспечило Пендик Г.А. доступ к документам, часть из которых содержит сведения, составляющие государственную, служебную и коммерческую тайну, но ознакомиться с документами прибыл представитель истца, не имеющий на это права, и приводит доводы о нарушении судом апелляционной инстанции при вынесении постановления ст.ст. 139, 155, 156, 185 ГК РФ, ст.ст. 89, 91 Закона об АО. Постановлением ФАС Дальневосточного округа от 12.12.2006 г. по делу №Ф03-А73/06-1/4453 постановление апелляционной инстанции оставлено без изменений, а кассационная жалоба - без удовлетворения. Кассационный суд поддержал позицию арбитражных судов нижестоящих инстанций по всем спорным вопросам, в т.ч. отклонил довод Общества об отсутствии у него обязанности по обеспечению доступа к документам Общества представителю истца, как основанный на неверном толковании ст. 91 Закона об АО. Суд также указал, что ссылка Общества на то, что требуемые истцом для ознакомления документы содержат сведения, составляющие государственную, коммерческую и служебную тайну, не основана на имеющихся в деле доказательствах, поэто-

му не может быть принята во внимание.

В таких корпоративных организациях как АО право на получение информации может быть обусловлено наличием у акционера определенного количества акций. Сделать такое заключение позволяет второе предложение абз. 1 п. 1 ст. 91 Закона об АО, указывающее, что к документам бухгалтерского учета и протоколам заседаний коллегиального исполнительного органа АО имеют право доступа акционер(ы), владеющий(ие) не менее чем 25% голосующих акций этого общества. Представляется, что данные ограничения установлены для предотвращения утечки особо важной для АО информации, т.к. крупный акционер более заинтересован в ее сохранении, чем обладатель незначительного пакета акций. Как усматривается из содержания данной правовой нормы, в ней, в частности, речь идет о документах бухгалтерского учета, в то время как п. 1 ст. 89 Закона об АО наравне с документами бухгалтерского учета выделяет также документы бухгалтерской отчетности, на которые положение второго предложения абз. 1 п. 1 ст. 91 Закона об АО не должно распространяться. Исходя из этого, нельзя согласиться с позицией некоторых арбитражных судов округов по данному вопросу. К примеру, при пересмотре в кассационном порядке решения Арбитражного суда Нижегородской области от 11.01.2007 г., вынесенного по делу № А43-33598/2006-8-363, производство по которому возбуждено по иску Чарина И.В. к ОАО «Метэкспо» (далее - Общество) о предоставлении ему как акционеру, владеющему 11,05% голосующих акций Общества, документов, содержащих информацию о деятельности Общества, в т.ч. до- кументов бухгалтерской отчетности, ФАС Волго-Вятского округа постановлением от 16.04.2007 г. по делу № А43-33598/2006-8-363 оставил решение суда первой инстанции, которым Чарину И.В. отказано в удовлетворении его исковых требований, без изменения. В обоснование своей позиции кассационный суд, среди прочего, указал, что понятие «бухгалтерский учет» по своему содержанию шире понятия «бухгалтерская отчетность» и поглощает последнее, поэтому второе предложение абз. 1 п. 1 ст. 91 Закона об АО не распространяться на него не может. То есть, ФАС Волго-Вятского округа, по сути, отметил, что правом доступа к документам бухгалтерской отчетности наделены лишь акционер(ы), владеющий(ие) не менее чем 25% голосующих акций АО, чем расширил положение абз.1 п. 1 ст. 91 Закона об АО, не имея для этого ни достаточных оснований, ни права. Позиция диссертанта все же находит поддержку в правоприменительной практике. Так, пересматривая в кассационном порядке решение Арбитражного суда г. Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 06.07.2006 г. и постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 07.11.2006 г., которые вынесены по делу № А56-60502/2005, производство по которому возбуждено по иску Кипрской компании с ограниченной ответственностью «INTELSA INVESTMENTS LIMITED» (далее - Компания) к ЗАО «Завод солода и пива» (далее - Общество) об обязании последнего предоставить Компании, как акционеру, владеющему 0,05% голосующих акций Общества, документов, подтверждающих права Общества на имущество, находящееся у него на балансе, и документов квартальной и годовой бухгалтерской отчетности Общества за период с третьего квартала 2002 года по третий квартал 2005 года, ФАС Северо-Западного округа постановлением от 09.03.2007 г. по делу № А56-60502/2005 оставил обжалуемые судебные акты, которыми исковые требования Компании удовлетворены в полном объеме, без изменения. Суд

кассационной инстанции, опираясь на ст.ст. 1, 2, 9, 13 Федерального закона «О

бухгалтерском учете» указал, что положения этого закона различают понятия документов бухгалтерского учета и бухгалтерской отчетности. Бухгалтерская отчетность составляется на основе данных бухгалтерского учета по установленным формам. Следовательно, АО в силу п. 1 ст. 91 Закона об АО обязано обеспечить акционерам доступ к документам бухгалтерской отчетности независимо от количества принадлежащих им акций. Суд также отметил, что внутренняя бухгалтерская отчетность относится к документам бухгалтерского учета и не подлежит предоставлению акционеру(ам), обладающему(им) менее чем 25% голосующих акций АО. Но квартальная и годовая бухгалтерская отчетность не относится к внутренней бухгалтерской отчетности и, как следствие, к

документам бухгалтерского учета. Вышеизложенная позиция ФАС СевероЗападного округа полностью разделяется автором и находит свое подтверждение в положениях п. 1 ст. 89 и п. 1 ст. 91 Закона об АО.

Особо следует отметить право представителей РФ, субъекта РФ или муниципального образования на доступ ко всем документам ОАО в случае использования в отношении общества специального права («золотой акции») на участие РФ, субъекта РФ или муниципального образования в его управлении.

К сожалению, на практике право на информацию не в полной мере востребовано самими участниками в силу как субъективных, так и объективных причин. К тому же, при реализации этого права очень часто возникают споры о количестве документов, которые вправе потребовать участник(и) не только для ознакомления, но и для получения их копий. В отношении акционеров этот спор решен путем установления в п. 2 ст. 91 Закона об АО обязанности АО предоставить акционеру(ам) копии документов, указанных в п. 1 ст. 89 Закона об АО после предъявления им(и) такого требования. В отношении участников ООО и ОДО такой ясности, к сожалению, нет, т.к. согласно п. 2 ст. 12 Закона об ООО урегулирование вопроса о порядке предоставления обществом информации его участникам должно быть осуществлено в уставе общества. Уставы абсолютного большинства ООО и ОДО содержат лишь общие положения о воз- можности доступа участников к информации, перечисленной в п. 1 ст. 50 Закона об ООО. В них не указывается, каким именно образом осуществляется этот доступ, исключительно путем ознакомления с документами, содержащими соответствующую информацию, в помещении исполнительного органа общества (в ином известном и доступном участникам месте) или путем ознакомления с возможностью получения их копий. В связи с этим, представляется необходимым включение в Закон об ООО нормы, аналогичной по смыслу и содержанию с нормой п. 2 ст. 91 Закона об АО.

Невзирая на свою ценность, право на получение информации о деятельности хозобщества не должно носить всеобъемлющий характер. Особенно это относится к случаям предоставления информации по требованию (личному запросу) участника. Как отмечалось в юридической литературе, последствия предания праву на информацию такого характера могут быть самыми печальными, т.к. конкуренту достаточно будет приобрести мизерную долю участия в уставном капитале своего конкурента на рынке для того, чтобы получить доступ к информации, составляющей его коммерческую тайну157. К тому же, право на информацию таит в себе множество опасностей для общества, связанных с возможными злоупотреблениями со стороны его участников, в результате которых ему может быть причинен существенный вред. «В частности, некоторые лица, приобретя небольшой пакет акций определенного эмитента, могут потребовать от него предоставить копии огромного количества документов, начиная с протоколов общих собраний за несколько лет и заканчивая всеми бюллетенями для голосования на собраниях. Иногда счет требуемых копий идет на десятки и

сотни тысяч экземпляров» . В связи с этим можно согласиться с И.Т. Тарасовым, который подчеркивает значимость права на информацию, но вместе с этим указывает, что при определении объема права акционера на получение информации о деятельности АО необходимо учитывать: «во-первых, в какой мере управление компанией будет стеснено в своей деятельности и в отправлении своих служебных обязанностей при полном осуществлении акционерами этого права; во-вторых, в какой мере могут вредить компании те злоупотребления, которые возможны в данном случае со стороны акционеров при осуществ-

лении ими этого права» .

Именно поэтому в правопорядках большинства развитых стран содержатся определенные ограничения в области предоставления информации по требованию (личным запросам) участников корпоративных организаций. К примеру, п.З § 131 Акционерного закона Германии предоставляет правлению возможность отказать в предоставлении информации, в т.ч. и в случае, если представление такой информации может с точки зрения разумной деловой оценки нанести обществу или родственному предприятию значительный ущерб158. В соответствии с законодательством отдельных штатов США акционер, желающий

ознакомится с книгами общества, должен доказать, что у него имеется «надле-

жащая цель» ознакомления с документами. Под надлежащими целями понимаются лишь те цели, которые разумным образом относятся к акционерным интересам лица, обращающегося за информацией159. Российское законодательство также содержит определенные ограничения права на информацию путем установления перечня документов, к которым имеют доступ участники, а также сведений, составляющих коммерческую тайну корпоративной организации. Виды и содержание информации, относящейся к разряду коммерческой тайны, каждое общество определяет самостоятельно, закрепляя перечень этих сведений в своих внутренних документах. При этом оно должно руководствоваться

положениями ГК РФ и ст. 3 Федерального закона «О коммерческой тайне» .

Как отмечалось, право участников на получение информации о деятельности общества непосредственным образом связано с эффективностью осуществления контроля над его деятельностью. Именно этот факт дает основания некоторым исследователям выделять и/или сравнивать право на получение инфор-

мации и право контроля. По мнению Д.В. Ломакина, право на контроль есть самостоятельное корпоративное право и отличается от права на информацию. Во-первых, в их основе лежат разные интересы: если право на информацию осуществляется участником с целью удовлетворения своей потребности в сведениях о деятельности общества, то право на контроль - с целью обнаружения недостатков в деятельности органов управления общества, которые могут привести к нарушению прав участника. Во-вторых, право на контроль гораздо шире, потому что оно дает возможность применения специальных средств, среди которых можно назвать проверку ревизионной комиссией финансово- хозяйственной деятельности общества. В-третьих, контроль осуществляется над финансово-хозяйственной деятельностью общества, в то время как информация может касаться и иных вопросов, например организационных при созыве ОС160. Анализ представленных доводы позволяет отметить, что то явление, которое Д.В. Ломакин называет «правом на контроль» и выделяет в качестве самостоятельного корпоративного права, по своей сути таковым не является, а

представляет собой комплексное экономико-правовое понятие, состоящее из

возможностей участника(ов) оказывать влияние на деятельность общества, на формирование его органов, а также на решения, принимаемые в отношении его имущества в процессе управления им. При этом с юридической точки зрения «контроль» достигается путем эффективной реализации участником права на участие в управлении делами общества и права на получение информации о его деятельности, а также некоторых иных принадлежащих ему прав. Поэтому следует согласиться с П.В. Степановым в том, что «выделение права на контроль в качестве отдельного права обеднило бы содержание остальных прав и привело бы к совпадению его содержания с остальными правами»161.

Право на участие в распределении прибыли, являясь одним из корпоративных прав, получило свое нормативное закрепление в п. 1 ст. 67 ГК РФ, а также в п. 2 ст. 31, п. 2 ст. 32 Закона об АО и в п. 1 ст. 8 Закона об ООО.

Право на участие в распределении прибыли связано с участием в корпоративной организации и опосредует его. Изначально это участие выражается в обязанности участника внести определенное имущество в счет оплаты приобретаемой им доли участия в уставном капитале хозобщества. Исполнение указанной обязанности участником создает ему или иному лицу, которому в последующем была передана соответствующая доля участия (пакет акций, доля в ООО или ОДО), материальные предпосылки для наделения правом участвовать в распределении прибыли общества, полученной им по итогам деятельности за определенный период времени. Право на участие в распределении прибыли находит свое воплощение в возможности получения участником части чистой прибыли общества, подлежащей распределению между его участниками, пропорционально принадлежащей ему доли участия. Подлежащая уплате каждому участнику часть чистой прибыли общества начисляется в виде дивиденда, поэтому право на участие в распределении прибыли общества в большинстве случаев рассматривается как право на получение дивидендов. Однако некоторые исследователи полагают, что право на участие в распределении прибыли не сводится к праву на получение дивидендов и включают в состав содержания указанного права, помимо права на дивиденд, также правомочие на участие в прибыли корпоративной организации и правомочие на получение прибыли в

результате уступки своих прав участия в этой организации. При этом под правомочием на участие в прибыли корпоративной организации понимается «возможность участника принимать участие в утверждении прибыли, подлежащей выплате, и ее получении в соответствии с размером и характером своего участия» . Представляется, что возможность участника принимать участие в утверждении прибыли, подлежащей распределению, является частным проявлением правомочия на участие в работе ОС с правом голоса на нем. Прийти к такому заключению позволяют положения п. 1 ст. 48 Закона об АО и п. 2 ст. 33 Закона об ООО, относящие вопрос об утверждении прибыли общества, подлежащей распределению среди его участников, к компетенции ОС. Следовательно, в процессе осуществления права на участие в ОС и голосование на нем участники, в т.ч. реализуют и возможность принимать участие в утверждении прибыли, подлежащей выплате. Поэтому рассматриваемая возможность участника охватывается правомочием на участие в ОС с правом голоса на нем и входит в состав содержания права на участие в управлении делами общества, а не в структуру права на участие в распределении прибыли. Возможность участника получить приходящуюся на его долю участия часть прибыли общества, распределяемой между его участниками, является ни чем иным как правом на дивиденд. Сказанное позволяет заключить, что так называемого «правомочия на участие в прибыли корпоративной организации» в том значении, которое вкладывает в него П.В. Степанов, не существует. Касательно правомочия на получение прибыли в результате уступки своих прав участия в обществе следует сказать, что и оно не входит в состав содержания права на участие в распределении прибыли, т.к. является проявлением права владельца доли участия по распоряжению принадлежащим ему имуществом. Другими словами, уступая свою долю участия в обществе (ее часть) участник реализует не возможность участия в распределении прибыли, полученной обществом за соответствующий период времени, а возможность отчуждения принадлежащей ему доли участия (ее части) как имущества, являющегося объектом гражданского оборота. Прибыль, извлекаемая участником от уступки доли участия (ее части), является прибылью самого участника от возмездной передачи имущества, а не частью прибыли общества, распределяемой между его участниками и приходящейся на долю этого участника. Сказанное выше свидетельствует о безосновательном расширении П.В. Степановым содержания права на участие в распределении прибыли. Позиция диссертанта по исследуемому вопросу подтверждается также положениями действующих нормативных правовых актов. Так, п. 1 ст.67 ГК РФ указывает, что участники хозобщества вправе принимать участие в распределении прибыли. Аналогичное право участников ООО и ОДО закреплено п. 1 ст. 8 Закона об ООО. Но п. 2 ст. 31 и п. 2 ст. 32 Закона об АО устанавливает не право акционеров принимать участие в распределении прибыли, а право акционеров на получение дивидендов. Из смысла п. 3 ст. 66 ГК РФ усматривается, что АО являются одной из форм хозобществ. Это означает, что п. 1 ст. 67 ГК РФ в равной степени относится как к участникам ООО и ОДО, так и к акционерам АО. С учетом этого становится очевидным факт употребления законодателем различных терминов в отношении одного и того же корпоративного права, что никак не может сказаться на объеме его содержания. Рассмотрение же права на получение дивидендов в качестве одного из правомочий права на участие в распределении прибыли приводит к противоречиям нормы п. 1 ст. 67 ГК РФ с положениями п. 2 ст. 31 и п. 2 ст. 32 Закона об АО. Вышеизложенное свидетельствует о юридической тождественности права на участие в распределении прибыли и права на получения дивидендов.

Дивиденды (от лат. dividendus, т.е. подлежащий разделу, «доля», «часть» от глагола dividere - делить), получаемые участниками в результате реализации права на участие в распределении прибыли, по своей экономической природе представляют собой доход от участия в корпоративной организации. Вместе с этим следует отметить, что не все исследователи разделяют представленную точку зрения. Г.В. Цепов указывает, что «по своей экономической сущности дивиденд представляет собой процент на вложенный капитал»162. Думается, что такой подход к объяснению экономической сущности дивиденда не совсем оправданный, поскольку юридические конструкции, опосредующие получение экономического процента на вложенный капитал, содержат обязанность поль- зователя капиталом в установленный срок вернуть вложенный капитал, а также уплатить процент за пользование этим капиталом. В рамках корпоративного правоотношения не устанавливается обязанность общества по возврату имущества, переданного участниками в счет оплаты доли участия, т.е. не предоставляются правовые гарантии возврата вложенного капитала, а уж тем более и уплаты процентов на него. К тому же, участник может приобрести долю участия на основании безвозмездной сделки, что исключает сам факт вложения им какого-либо капитала. Такой участник имеет равное со всеми иными участниками право на получение дивиденда. Сказанное доказывает невозможность рассмотрения дивиденда как процента на вложенный капитал163. В соответствии с п.п. 1,3 ст. 42 Закона об АО и п. 1 ст. 28 Закона об ООО общество вправе по результатам первого квартала, полугодия, девяти месяцев финансового года и/или по результатам финансового года принимать решения о распределении своей чистой прибыли между участниками общества (объявлять о выплате дивидендов). Решение об определении части прибыли корпоративной организации, распределяемой между ее участниками (решение о выплате дивидендов), принимается ОС участников этой организации. После принятия указанного решения общество обязано выплатить участникам объявленную часть своей чистой прибыли. Для АО установлено правило, согласно которому размер дивидендов не может быть больше рекомендованного советом директоров этого общества. Из приведенных выше положений правовых норм можно сделать ряд существенных заключений об особенностях и характеристиках права на участие в распределении прибыли (права на получение дивидендов). Во-первых, корпоративная организация вправе, а не обязана принимать решение о распределении своей чистой прибыли (ее части) между участниками (объявлять о выплате дивидендов). Данный тезис означает, что участники не наделены правом требования принятия обществом решения о распределении (части) чистой прибыли между его участниками (решения о выплате дивиден- дов). Во-вторых, осуществление права на участие в распределении прибыли (права на дивиденд) находится в непосредственной связи с реализацией участниками, обладающими достаточным количеством голосов, права на участие в управлении делами корпоративной организации. Данный вывод следует из того, что участник приобретает право требовать выплаты приходящейся на его долю участия части распределяемой прибыли общества только после принятия ОС решения о распределении чистой прибыли общества (ее части) между его участниками (т.е. после объявления дивидендов), которое в силу предписаний п. 3 ст. 42 Закона об АО и п. 1 ст. 28 Закона об ООО может быть принято лишь в процессе реализации права на участие в управлении корпоративной организацией. В-третьих, после принятия решения о распределении чистой прибыли общества (ее части) между его участниками общество обязано выплатить участнику приходящуюся на его долю участия часть распределяемой прибыли.

Отмеченные особенности права на участие в распределении прибыли привели к неоднозначному пониманию юридической сущности и содержания этого права. Так, в связи с тем, что до момента принятия ОС решения о распределении (части) прибыли между участниками право на участие в распределении прибыли существует в виде возможности получения абстрактной части прибыли хозобщества, а после принятия указанного решения - в виде права требования выплаты определенного размера дивиденда, у некоторых ученых складывается мнение о существовании двух субъективных прав на участие в распределении прибыли: корпоративного и обязательственного (кредиторского) . Для того, чтобы подтвердить или опровергнуть теорию двойственности юридической природы права на участие в распределении прибыли, представляется необходимым проанализировать содержание указанного субъективного права, а также рассмотреть его в качестве элемента соответствующего правоотношения. При решении поставленной задачи следует учитывать, что право на участие в распределении прибыли (равно как и любое другое корпоративное право) воз- никает на основании закона (п. 1 ст. 67 ГК РФ, п. 2 ст. 31, п. 2 ст. 32 Закона об АО и п. 1 ст. 8 Закона об ООО) в момент возникновения самого корпоративного правоотношения (т.е. в момент создания корпоративной организации) и существует до момента его прекращения (т.е. до момента прекращения (ликвидации, реорганизации) корпоративной организации). Этот факт позволяет отметить справедливость высказывания Д.В. Ломакина о том, что право на участие в распределении прибыли представляет собой «возможность участия в распределении прибыли за весь период существования корпоративного правоотношения»164. Как известно, в структуре абсолютного большинства относительных субъективных прав главенствующее положение занимает правомочие требования известного поведения со стороны обязанного лица (лиц)165. С учетом этого вполне логичным выглядит вопрос, каким правомочием требования обладает носитель права на участие в распределении прибыли, если хозобщество вправе, а не обязано принимать решение о распределении (части) прибыли между его участниками? Представляется, что носитель права на участие в распределении прибыли обладает правом требования выплаты всех дивидендов, которые будут когда-либо объявлены корпоративной организацией. При этом возможность реализации этого права требования возникает в момент принятия ОС решения о распределении (части) прибыли общества между его участниками в объеме, установленном в указанном решении. Следует также отметить, что указанному правомочию, входящему в структуру права на участие в распределении прибыли, корреспондирует обязанность хозобщества выплатить участнику(ам) все дивиденды, которые будут когда-либо им объявлены. Исполнение указанной обязанности обусловлено необходимостью принятия ОС решения о распределении (части) прибыли общества между его участниками, которым и устанавливается конкретный объем и срок каждого этапа исполнения указанной обязанности. Думается, что такое положение дел вызвано тем, что действия, вхо- дящие в объект корпоративных правоотношений, не конкретизированы. Данный факт ранее уже отмечался автором настоящего исследования.

Право требования выплаты определенного размера объявленного дивиденда, возникающее после принятия ОС решения о распределении (части) прибыли хозобщества между его участниками, является ни чем иным как частным проявлением права требования выплаты всех дивидендов, которые будут когда- либо объявлены обществом. В связи с этим право требования выплаты всех дивидендов, которые будут когда-либо объявлены обществом, можно назвать общим правом требования выплаты дивидендов (общим правом требования выплаты распределяемой прибыли), а право требования выплаты определенного размера объявленного дивиденда - конкретным правом требования выплаты дивидендов (конкретным правом требования выплаты распределяемой прибыли). Корреспондирующие этим субъективным правам обязанности общества также можно назвать общей обязанностью выплатить дивиденды (общей обязанностью выплатить распределяемую прибыль) и конкретной обязанностью выплатить дивиденды (конкретной обязанностью выплатить распределяемую прибыль). Из сказано следует, что общее право требования выплаты дивидендов после принятия ОС решения о распределении (части) прибыли общества между его участниками получает определенную конкретизацию в объеме, указанном в этом решении. При этом, общее право требования выплаты дивидендов, равно как и общая обязанность выплатить дивиденды продолжают свое существование и после принятия указанного решения и даже после выплаты объявленных дивидендов. Отмеченное выше свидетельствует о том, что правомочие требования выплаты определенного размера объявленного дивиденда входит в состав содержания не самостоятельного обязательственного права на участие в распределении прибыли, а в состав содержания корпоративного права на участие в распределении прибыли. Решение ОС о распределении (части) прибыли общества между его участниками является не юридическим фактом, порождающим возникновение обязательственного права на участие в распределении прибыли, а юридическим фактом, с наличием которого связана опреде- ленная конкретизация содержания корпоративного права на участие в распределении прибыли. К тому же, эта конкретизация осуществляется в объеме, указанном в соответствующем решении ОС. Данные факты позволяют не согласиться с Д.В. Ломакиным, указывающим на существование двух прав на участие в распределении прибыли: корпоративного и обязательственного166.

За такой подход к объяснению природы права на получение прибыли говорит и тот факт, что законодательство некоторых стран предоставляет участникам при определенных условиях право требовать выплаты части прибыли корпоративной организации и в случае отсутствия решения высшего органа управления о распределении прибыли. В этом случае общее право требования выплаты дивидендов получает определенную конкретизацию в силу иных юридических фактов, прямо названных в соответствующих источниках. В частности, судебная практика США и Великобритании исходит из права акционеров требовать в судебном порядке выплаты дивидендов (даже если они не были объявлены - прим. автора) в случае, когда деятельность корпорации приносит прибыль167. На истцов по таким делам возлагается бремя доказывания таких фактов как: наличие у корпоративной организации фондов, необходимых для выплаты дивидендов, неэффективность использования этих фондов в иных целях, в т.ч. и для расширения производства, факты злоупотребления директоров (т.е. членов совета директоров) и держателей контрольного пакета акций, допущенных в связи с решением вопроса об объявлении дивидендов. К тому же в США на законодательном уровне установлены санкции по отношению к тем корпорациям, которые проводят политику неумеренного аккумулирования прибыли168. Считается, что такое аккумулирование имеет место в случаях, когда корпоративная организация оставляет в своем распоряжении суммы, значительно превышающие ее инвестиционные потребности в настоящем и будущем. Налоговая служба может обложить по штрафным налоговым ставкам отчисле- ния корпорации в фонд накопления, если сумеет доказать факт неоправданно высоких накоплений. Данная мера подталкивает корпоративные организации к выплате дивидендов при наличии у них прибыли.

Как указывали еще в начале 80-х годов прошлого столетия В.П. Мозолин и М.И. Кулагин «в настоящее время законодателем моды в области акционерного права являются США» . Истинность этого высказывания не вызывает сомнения и сейчас. Именно поэтому корпоративное законодательство США оказывало и оказывает огромное влияние не только на правопорядки стран с системой общего права, но и на правопорядки стран с континентальной системой права. Включение в российское корпоративное законодательство положений, схожих с приведенными выше положениями законодательства США, способствовало бы более прогрессивному законодательному регулированию отношений, складывающихся в связи с участием лиц в хозобществах, а также установлению дополнительных правовых гарантий прав и законных интересов участников обществ. Кроме этого, такой шаг помог бы несколько улучшить ситуацию с выплатой дивидендов, т.к. в настоящее время существует проблема систематического отказа корпоративных организаций от принятия решений об объявлении дивидендов при регулярном получении достаточной для этого прибыли. Как правило, подконтрольные крупным участникам исполнительные органы, совет директоров и ОС находят пути для увода поступившей прибыли иными способами (не через выплату дивидендов), чем существенно нарушают интересы миноритарных участников (владельцев небольшой доли участия). Думается, что именно из таких соображений исходил ФАС Московского округа в процессе рассмотрения дела № КГ-А40/1201-07. Р. обратился в Арбитражный суд г. Москвы с иском к ОАО «МГТС» о признании недействительным решения совета директоров ОАО «МГТС» от 16.03.2006 г. в части рекомендации годовому ОС акционеров ОАО «МГТС» принять решение о невыплате дивидендов за 2005 г. по привилегированным акциям общества, рекомендации по распределению прибыли и убытков общества по результатам отчетного 2005 финансового года, о признании недействительным решения годового ОС акционеров ОАО «МГТС» от 17.06.2006 г. в части, касающейся невыплаты годового дивиденда за 2005 г. по привилегированным акциям и утверждения распределения прибыли и убытков ОАО «МГТС» по результатам отчетного финансового года. Указанный иск истец, являющийся владельцем 32 500 привилегированных акций ОАО «МГТС», заявил на- основании ст. 42 Закона об АО и мотивировал тем, что из анализа положений устава ОАО «МГТС» усматривается обязанность общества принять решение о выплате дивидендов по привилегированным акциям и определить их размер при наличии у него чистой прибыли. Решением Арбитражного суда г. Москвы от 01.10.2006г. по делу № А40-52606/06-57-349 истцу отказано в удовлетворении его исковых требований. Принимая такое решения суд отметил, что ни законом (п. 1 ст. 42 Закона об АО), ни положениями устава ОАО «МГТС» не закреплена обязанность общества по результатам отчетного периода принимать решение о выплате дивидендов по акциям. Постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 05.12.2006 г. по делу № 09АП-15940/2006-ГК решение суда первой инстанции оставлено без изменения. Апелляционный суд дополнительно подчеркнул, что суд не имеет права вмешиваться во внутрихозяйственную деятельность юридического лица. Р. обжаловал принятые по делу судебные акты в кассационном порядке. Постановлением ФАС Московского округа от 07.03.2007 г. по делу № КГ-А40/1201- 07 судебные акты нижестоящих инстанций отменены, а дело отправлено на новое рассмотрение в Арбитражный суд г. Москвы. Кассационный суд сослался на п. 10.5 устава ОАО «МГТС», согласно которому ОС вправе принять решение о невыплате дивидендов по обыкновенным акциям, о неполной выплате дивидендов по привилегированным акциям, а также о невыплате дивидендов по всем категориям акций при отсутствии чистой прибыли. Оценив это положение устава ОАО «МГТС» в совокупности со ст. 42 Закона об АО суд кассационной инстанции пришел к выводу о том, что оно не противоречит нормам закона и, исходя из смысла ст. 11 Закона об АО, устанавливает обязательный для соблю- дения в ОАО «МГТС» режим принятия решения о выплате дивидендов. В судебном постановлении также отмечено, что представленное в обжалованных судебных актах толкование нормы ст. 42 Закона об АО, как устанавливающей неограниченное право общества принимать решение о выплате дивидендов, по мнению суда, ведет к возможности ущемления прав акционеров на получение доходов от участия в обществе. Исходя из того, что суды нижестоящих инстанций, проигнорировав положения устава ОАО «МГТС», вообще не высказались относительно наличия или отсутствия чистой прибыли в обществе, как основания для отказа в принятии решения о выплате дивидендов, кассационный суд делает вывод о неполном установлении судами обстоятельств дела.

Рассмотрев сущность права на участие в распределении прибыли, представляется необходимым остановиться на порядке выплаты дивидендов. Как уже отмечалось, распределение прибыли может осуществляться по результатам работы хозобщества за первый квартал, полугодие, девять месяцев финансового года и (или) по результатам финансового года. Источником выплаты дивидендов (распределения прибыли) является чистая прибыль общества, т.е. прибыль, оставшаяся после налогообложения, которая определяется по данным бухгалтерской отчетности общества. Из этого правила есть некоторые исключения. Так, дивиденды по привилегированным акциям определенных типов могут также выплачиваться за счет ранее сформированных для этих целей специальных фондов АО. Кроме этого, абз. 2 п. 1 ст. 42 Закона об АО допускает возможность выплаты дивидендов иным имуществом (не деньгами), но только в случаях, предусмотренных уставом АО. Срок и порядок распределения (части) прибыли хозобщества между его участниками (т.е. срок и порядок выплаты дивидендов) определяются уставом общества или решением ОС о распределении прибыли. В отношении АО действует правило, согласно которому в случае, если уставом АО срок выплаты дивидендов не определен, срок их выплаты не должен превышать 60 дней со дня принятия решения о выплате дивидендов.

По общему правилу, часть прибыли хозобщества, предназначенная для распределения между его участниками, распределяется между ними пропорционально их долям участия в,уставном капитале общества. Однако из общего правила имеются исключения. Согласно п. 2 ст. 32 Закона об АО в уставе АО должен быть установлен размер дивиденда по привилегированным акциям каждого типа. Размер дивиденда определяется в твердой денежной сумме или в процентах к номинальной стоимости привилегированных акций. Размер дивиденда считается также определенным, если уставом АО установлен порядок их определения. Определенный одним из приведенных, выше способов размер дивиденда может быть больше или меньше размера дивиденда, приходящегося на одну обыкновенную акцию этого АО. Кроме того, владельцы привилегированных акций, размер дивиденда по которым определен в уставе АО, имеют право на получение указанного дивиденда независимо от наличия у этого общества прибыли. Другими словами, на практике может возникнуть ситуация, когда владельцы обыкновенных акций вовсе не получат дивидендов (в.отношении их ОС не будет принято решения о выплате дивидендов), а владельцам привилегированных акций, размер дивиденда по которым определен в уставе АО, будут выплачены дивиденды в соответствующем объеме. В АО, выпустивших несколько типов привилегированных акций по каждому из которых определен размер дивиденда, может возникнуть ситуация, при которой размер дивиденда по одному типу привилегированных акций будет отличным от установленного размера дивиденда по другому типу привилегированных акций. Если же уставом АО размер дивиденда по привилегированным акциям определенного типа не установлен, то владельцы таких привилегированных акций имеют право на получение дивидендов наравне с владельцами обыкновенных акций. Еще одно исключение из общего правила предусмотрено абз. 2 п. 2 ст. 28 Закона об ООО. Согласно положениям данной правовой нормы уставом ООО (ОДО) при его учреждении или путем внесения в устав общества изменений по решению ОС участников, принятому всеми участниками общества единогласно, может быть установлен такой порядок распределения (части) прибыли общества, который отличается от принципа пропорциональности распределения прибыли между участниками общества согласно размеру их доли участия. Изменение и исключение этих положений устава ООО (ОДО) осуществляется по решению ОС, принятому всеми участниками общества единогласно.

Законодатель предусмотрел случаи, когда распределение прибыли или ее выплата участникам запрещается. В" частности, хозобщество не вправе принимать решение о распределении своей прибыли между его участниками (объявлять о выплате дивидендов): 1) до полной оплаты всего уставного капитала общества; 2) если на день принятия такого решения общество отвечает признакам банкротства в соответствии с законодательством РФ о несостоятельности (банкротстве) или если указанные признаки появятся у него в результате принятия такого решения; 3) если на день принятия такого решения стоимость чистых активов общества меньше его уставного капитала и резервного фонда или станет меньше их размера в результате принятия такого решения. ООО и ОДО также не вправе принимать решение о распределении своей прибыли между участниками до выплаты действительной стоимости доли (ее части) участника этого общества в случаях, предусмотренных Законом об ООО. АО, в дополнение к приведенным выше случаям, не вправе принимать решение (объявлять) о выплате дивидендов до выкупа всех акций, которые должны быть выкуплены обществом в соответствии со ст. 76 Закона об АО. В отношении АО законодателем установлены также специальные ограничения на принятие решения о выплате дивидендов, которые связаны с порядком объявления и выплатой дивидендов по различным категориям и типам акций. К числу таких ограничений отнесено условие о том, что АО не вправе принимать решение (объявлять) о выплате дивидендов (в т.ч. дивидендов по результатам 3, 6, 9 месяцев финансового года) по обыкновенным акциям и привилегированным акциям, размер дивидендов по которым не определен, если не принято решение о выплате в полном размере дивидендов (в т.ч. накопленных дивидендов по кумулятивным привилегированным акциям) по всем типам привилегированных акций, размер дивидендов по которым определен уставом АО. Помимо этого, п. 3 ст. 43 Зако- на об АО указывает, что общество не вправе принимать решение (объявлять) о выплате дивидендов по привилегированным акциям определенного типа, по которым размер дивиденда определен его уставом, если не принято решение о полной выплате дивидендов по всем типам привилегированных акций (в т.ч. о полной выплате всех накопленных дивидендов по кумулятивным привилегированным акциям), предоставляющим преимущество в очередности получения дивидендов перед привилегированными акциями этого типа.

Хозобщество не вправе выплачивать участникам прибыль, решение о распределении которой между участниками уже принято, если: 1) на день выплаты общество отвечает признакам банкротства в соответствии с законодательством РФ о несостоятельности (банкротстве) или если указанные признаки появятся у него в результате таких выплат; 2) на день выплаты стоимость чистых активов общества меньше суммы его уставного капитала и резервного фонда либо станет меньше этой суммы в результате таких выплат. В то же время следует помнить, что федеральными законами могут быть предусмотрены иные случаи, когда общество не вправе выплачивать участникам уже объявленные дивиденды. По прекращении указанных обстоятельств общество обязано выплатить его участникам уже распределенную решением ОС прибыль.

Право на получение в случае ликвидации корпоративной организации части ее имущества, оставшегося после расчетов с кредиторами, или его стоимости (право на ликвидационную квоту) в общем виде зафиксировано в п. 1 ст. 67 ГК РФ. Право на ликвидационную1 квоту закреплено также в ст. 23, п. 2 ст. 31, п. 2 ст. 32 Закона об АО, а также в п. 1 ст. 8 Закона об ООО.

Приступая к исследованию права на ликвидационную квоту прежде всего стоит отметить его определенное сходство с правом на получение дивидендов, поскольку как первое, так и второе корпоративное право предоставляют участникам) возможность получить часть имущества общества. Однако особенностью данного права является то, что оно может быть реализовано участни- ком(ами) лишь в процессе ликвидации общества и только при условии наличия у него имущества после удовлетворения требований всех его кредиторов. Из этого следует, что право на ликвидационную квоту содержит юридическую возможность участника получить приходящуюся на его долю участия часть имущества ликвидируемого общества, оставшегося после удовлетворения требований всех его кредиторов. Согласно п. 2 ст. 61 ГК РФ, п. 1 ст.21 Закона об АО и п. 1 ст. 57 Закона об ООО хозобщество может быть ликвидировано добровольно (по решению ОС) или принудительно (по решению суда).

По своей природе «ликвидационная квота является компенсацией за потерю статуса участника. Приобретая этот статус, лицо вносило имущество в уставный капитал общества и, лишаясь этого статуса, оно получает от общества часть его имущества в виде ликвидационной квоты. Иными словами, и стоимость акций (доли в уставном капитале) при учреждении общества или увеличении его уставного капитала, и ликвидационная, квота - это своеобразная цена статуса участника в начале и в конце существования общества. Это тот эквивалент, который получает продавец этого статуса-(в первом случае - общество, а во втором - участник)»169.

Природа права на ликвидационную квоту вызывала и продолжает вызывать научные споры. Одни ученые указывают на его обязательственную приро-

ду. Другие авторы, как и в случае с правом на получение дивидендов, различают корпоративное право на ликвидационную квоту и возникающее на его основании обязательственное право на получение части имущества общества при его ликвидации170. Третьи утверждают, что право на ликвидационную квоту, не взирая на внешнюю видимость раздвоения, все же является единым и неделимым субъективным правом, обладающим корпоративной природой, но не приводят сколько-нибудь серьезных аргументов в пользу такой позиции.

В ходе анализа приведенных позиций ученых следует указать, что ранее автором уже был сделан вывод о невозможности рассмотрения корпоративных прав, в т.ч. и права на ликвидационную квоту, с чисто обязательственной точки зрения. В связи с этим представляется необходимым рассмотреть данное право через призму теории его двойственной юридической природы. В процессе исследования содержания права на ликвидационную квоту бросается в глаза его схожесть с содержанием права на дивиденд. Так, до момента принятия ОС или вынесения судом решения о ликвидации хозобщества и утверждения его окончательного ликвидационного баланса право на ликвидационную квоту существует в виде возможности получения абстрактной части имущества корпоративной организации, которое останется после удовлетворения требований ее кредиторов, или его стоимости, а после принятия ОС или вынесения судом указанного решения и утверждения окончательного ликвидационного баланса общества - в виде возможности получения конкретной (определенной) части имущества корпоративной организации, которое осталось после удовлетворения требований ее кредиторов, или его стоимости. С учетом этого, в целях настоящей работы возможность получения в случае ликвидации корпоративной организации абстрактной части ее имущества, которое останется после удовлетворения требований ее кредиторов, или его стоимости, существующая до момента принятия ОС или вынесения судом решения о ликвидации хозобщества и утверждения его окончательного ликвидационного баланса, можно именовать общим правомочием на получение при ликвидации корпоративной организации части ее имущества. Право на получение в случае ликвидации корпоративной организации конкретной части ее имущества, которое осталось после удовлетворения требований ее кредиторов, или его стоимости, существующее после принятия ОС или вынесения судом решения о ликвидации общества и утверждения его окончательного ликвидационного баланса, можно охарактеризовать как конкретное правомочие на получение при ликвидации корпоративной организации части ее имущества. Общему правомочию на получение при ликвидации хозобщества части его имущества соответствует обязанность общества пе- редать участнику приходящуюся на его долю участия и заранее неизвестную (неустановленную) часть того имущества общества, которое останется после удовлетворения в процессе ликвидации всех требований его кредиторов (общая обязанность). Конкретному правомочию на получение при ликвидации корпоративной организации части ее имущества корреспондирует обязанность общества передать участнику соразмерную- его доли участия определенную часть имущества общества, оставшегося после удовлетворения в процессе ликвидации всех требований его кредиторов (конкретная обязанность). При этом стоит отметить, что конкретное правомочие на получение при ликвидации общества части его имущества может быть реализовано участником только при условии наличия у общества определенного имущества после полного удовлетворения требований всех его кредиторов. Думается, что общее и конкретное правомочие на получение при ликвидации корпоративной организации части ее имущества нельзя рассматривать в качестве правомочий, составляющих основу содержания разных по своей природе субъективных прав (корпоративного и обязательственного), как это делает некоторые авторы, т.к. они (эти правомочия) представляют собой всего лишь разные стадии развития одного и того же субъективного права участников хозобществ. Сделать такой" вывод позволяет их неразрывная связь, проявляющаяся в том, что в результате принятия ОС или вынесения судом решения о ликвидации общества и утверждения его окончательного ликвидационного баланса общее правомочие на получение при ликвидации общества части его имущества получает конкретизацию, трансформируясь при этом в конкретное правомочие на получение при ликвидации общества части его имущества. Другими словами, конкретное правомочие на получение части имущества общества при его ликвидации является конкретизированным проявлением общего правомочия на получение при ликвидации корпоративной организации части ее имущества. Но, конкретизация правомочия, входящего в структуру какого-либо субъективного права, не может изменить сущность и правовую природу этого права. Результатом этого процесса может быть лишь конкретизация его содержания. Исходя из этого можно заключить, что приня- тие ОС или вынесение судом решения о ликвидации хозобщества и утверждение его окончательного ликвидационного баланса представляют собой не юридический состав, порождающий возникновения обязательственного права на ликвидационную квоту, а юридический состав, с наличием которого связана конкретизация содержания корпоративного права на ликвидационную квоту. Вышесказанное подтверждает ранее выдвинутое предположение.

Несмотря на наличие определенного сходства между правом на ликвидационную квоту и правом на получение дивидендов, они все же имеют и существенные отличия. Во-первых, удовлетворение хозобществом требований, входящих в состав содержания указанных прав, осуществляется из разных источников. Выплата дивидендов осуществляется за счет: а) чистой прибыли общества, распределяемой между его участниками; б) ранее сформированных для выплаты дивидендов по привилегированным акциям определенных типов специальных фондов общества. Источником же выплаты ликвидационной квоты является имущество общества, оставшееся после удовлетворения в процессе ликвидации общества требований всех его кредиторов. Во-вторых, основанием для выплаты дивидендов является исключительно решение ОС о распределении (части) прибыли общества между его участниками, в то время как основанием для выплаты ликвидационной квоты может быть как решение ОС, так и решение суда о ликвидации общества. В-третьих, условием выплаты дивидендов после возникновения основания их выплаты является отсутствие обстоятельств, препятствующих выплате дивидендов, а в качестве условия выплаты ликвидационной квоты следует рассматривать наличие у ликвидируемого хозобщества какого-либо имущества после полного удовлетворения требований его кредиторов. В-четвертых, в отличие от права на получение дивидендов, право на ликвидационную квоту может быть реализовано лишь единожды, а осуществление этого права приводит к его прекращению, поскольку прекращаются и сами корпоративные правоотношения в связи с ликвидацией необходимого субъекта - корпоративной организации.

Оставшееся после завершения расчетов с кредиторами имущество ликвидируемой корпоративной организации распределяется ликвидационной комиссией между участниками в следующей очередности:

в первую очередь осуществляются выплаты по акциям, которые должны быть выкуплены в соответствии со ст. 75 Закона об АО (это касается корпоративных организаций, созданных и действующих в форме АО);

во вторую очередь осуществляется выплата участникам корпоративной организации распределенной, но невыплаченной части прибыли, в т.ч. выплата начисленных, но не выплаченных дивидендов по привилегированным акциям, а также определенной уставом АО ликвидационной стоимости по привилегированным акциям;

в третью очередь осуществляется распределение имущества ликвидируемого общества между его участниками пропорционально их долям участия.

Распределение имущества каждой очереди осуществляется после полного распределения имущества предыдущей очереди. Выплата АО определенной уставом ликвидационной стоимости по привилегированным акциям определенного типа осуществляется после полной выплаты определенной уставом этого общества ликвидационной стоимости по привилегированным акциям предыдущей очереди.

Если имеющегося у хозобщества имущества недостаточно для выплаты распределенной, но невыплаченной части прибыли, а также определенной уставом АО ликвидационной стоимости по привилегированным акциям, имущество общества распределяется между его участниками пропорционально их долям участия в уставном капитале общества.

Страница 1 из 2

Глоссарий

Внутренние документы (локальные акты) корпораций - принимаемые компетентными органами управления в соответствии с законодательством акты, регулирующие внутренние отношения в корпорации, имеющие общий характер и являющиеся обязательными для всех участников корпоративных отношений.

Источник корпоративного права - внешняя форма выражения права, т.е. то, где содержатся нормы корпоративного права.

Коммерческая организация - юридическое лицо, преследующее извлечение прибыли в качестве основной цели своей деятельности.

Корпорация в узком и наиболее употребимом значении - коммерческая организация, для достижения цели которой необходимо соединение усилий нескольких участников (членов), уставный капитал которой поделен на определенные доли.

Корпорация в широком понимании - юридическое лицо (коммерческая или некоммерческая организация), основанное по принципу участия (членства).

Корпоративное право - институт предпринимательского права, представляющий собой совокупность норм или правил поведения, регулирующих на основе сочетания частных и публичных методов правового регулирования общественные отношения, связанные с образованием и деятельностью корпораций.

Корпоративные правоотношения - урегулированные нормами права общественные отношения, возникающие в связи с созданием и деятельностью корпорации.

Некоммерческая организация - юридическое лицо, не имеющее в качестве основной цели своей деятельности извлечение прибыли и не распределяющее полученную прибыль между участниками.

Основание возникновения корпоративного правоотношения - юридический факт создания корпорации путем ее учреждения или в результате реорганизации.

Предпринимательская деятельность некоммерческой организации - приносящее прибыль производство товаров и услуг, отвечающих целям создания некоммерческой организации, а также приобретение и реализация ценных бумаг, имущественных и неимущественных прав, участие в хозяйственных обществах и в товариществах на вере в качестве вкладчика.

Принципы корпоративного права - объективные закономерности, лежащие в основе содержания и методов регулирования корпоративных правоотношений. Принципы корпоративного права являются отраслевыми принципами, отражающими особенности корпоративных отношений.

Субъективное корпоративное право - мера возможного поведения субъекта общественного отношения, урегулированного нормами корпоративного права.

§ 1. Понятие корпоративного права

Для понимания сущности корпоративного права, выяснения его места в отраслевой структуре, выстраивания системы его источников необходимо уяснение ключевого понятия "корпорация" в его исторической ретроспективе и в современном значении.

Этимология понятия "корпорация"

Само слово "корпорация" (от позднелатинского "corporation") обозначает союз, группу лиц, объединенную общностью профессиональных или сословных интересов <1>. Термин "corpus" наряду с другими терминами - "universities" и "collegiums" - употреблялся в период Римской империи в том числе и для обозначения не только союза лиц, но и других собирательных понятий, например корабля, стада рабочего скота, дома, табуна лошадей. Специалисты, изучающие римское право, полагают, что понятие "корпорация" происходит от латинского выражения "corpus habere", обозначающего права юридического лица. Такие права признавались за частными союзами в Римской империи уже в императорский период (начиная со 160-х гг. н.э.). Однако окончательного признания гражданско-правовых союзов как субъектов права в Риме так и не произошло.

<1> См.: Словарь иностранных слов. М., 1980. С. 261.

Организация, имеющая корпоративное устройство, полностью обособленная от лиц, входящих в ее состав <1>, противопоставлялась договорным товариществам (societies), за которыми не признавались права юридического лица. В течение длительного периода времени термин "корпорация", по сути, служил синонимом юридического лица, к существенным признакам которого относились: имущественная обособленность, самостоятельная ответственность по своим долгам, возможность для корпорации вступать в правоотношения со своими участниками, а также выступать в качестве истца и ответчика в суде <2>.

<1> См.: Покровский И.А. История римского права. М., 1998. С. 312.

<2> См.: Суворов Н.С. О юридических лицах по римскому праву. М., 2000.

Корпорация - "союзная личность"

Впоследствии в результате определения германскими цивилистами понятия "учреждение" термин "корпорация" приобрел современное значение - организация, основанная на членстве или участии <1>. По мнению Н.С. Суворова, впервые различие между корпорациями и институтами (учреждениями) провел Гейзе <2>. Вклад в развитие теории корпорации также внес Ф.К. Савиньи. Во второй половине XIX в. О. Гирке предложил концепцию "союзных лиц (личностей)", среди которых он выделял государство, корпорации и институты. По мнению этого ученого, корпорация есть реальное собирательное или составное лицо. Между ним и составляющими его индивидуальными лицами возникает лично-правовой союз, который отсутствует вне корпорации. Союзная личность в понимании Гирке - это "признанная юридическим порядком способность человеческого союза как единого целого, отличного от суммы связанных индивидов, быть субъектом прав и обязанностей... О союзе, как и об индивиде, можно сказать, что они существуют настолько, насколько признаются объективным правом..." <3>.

<1> См.: Герваген Л.Л. Развитие учения о юридическом лице. СПб., 1888. С. 18 - 24; Братусь С.Н. Юридические лица в советском гражданском праве. М., 1947. С. 49.

<2> См.: Суворов Н.С. Указ. соч. С. 67, 141.

<3> Gierke О. Deutsches Privatrecht. S. 467, 472, 515 - 516 and oth.; цит. по: Суворов Н.С. Указ. соч. С. 97-98.

Корпорация - "волевая организация"

Корпорация предстает как "волевая организация". Германский ученый Бернацик в связи с этим отмечал: особенность корпорации заключается в том, что общая цель, которую поставили перед собой участники, признается законом обязательной, и это означает отрешение отдельных индивидов от данной цели. "Когда государство признает цель, поставленную для себя множеством людей, и предоставляет силу этой воле, которая предназначена для ее осуществления, человеческий союз, преследующий собирательные цели при помощи волевой организации, становится юридическим лицом, осуществляющим общую цель, более высокую, чем интересы отдельных его членов" <1>. Изучение происхождения корпорации и сущности корпоративного устройства позволило современным ученым сделать вывод о том, что цель создания и деятельности корпорации осуществляется уже не ради целей отдельных участников, но даже вопреки им <2>.

<1> Bernatzik. Kritische Studien uberden Begriff der juristischen Personen und uber die juristische Personlichkeit der Behorden insbesondere // Archiv fur offentliches Recht. T. V. 1890. S. 237; цит. по: Суворов Н.С. Указ. соч. С. 125 - 126.

<2> См.: Козлова Н.В. Понятие и сущность юридического лица. Очерк истории и теории. М., 2003. С. 213.

Заслугой немецких юристов также было исследование вопросов членства и управления корпорацией. Они полагали, что существующая внутри корпорации устойчивая правовая связь (членство) между самой корпорацией и ее членами предопределяет особенности управления корпорациями.

Таким образом, для корпоративного устройства характерна общность интересов участников (членов) организации, в то время как создание института (учреждения) обусловлено общественно-полезными интересами, не определяемыми интересами учредителей.

Корпорации в дореволюционной России

Доктрина российского дореволюционного законодательства также предполагала разделение юридических лиц на соединение лиц (корпорации) и на учреждения (институты) <1>. Вот как разграничивал соединения лиц и учреждения российский ученый Г.Ф. Шершеневич: "...юридическое лицо играет роль "скобок", в которые заключаются однородные интересы известной группы лиц для более упрощенного определения отношений этой коллективной личности к другим. Соединения лиц могут быть публичными, например дворянское общество, или же частными, например акционерное товарищество" <2>.

<1> См. подробнее: Суворов Н.С. Указ. соч.; Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права (по изданию 1907 г.). М., 1995; Мейер Д.И. Русское гражданское право. Ч. 1. М., 1997.

<2> Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права. С. 92.

Анализируя мнения российских правоведов, С.Д. Могилевский заключает, что в российской доктрине XIX в. термин "корпорация", подобно германским концепциям, использовался как родовое понятие для группы юридических лиц, внутри которой выделялись два вида корпораций: публичные и частные <1>. Частные корпорации в российском праве именовались торговыми товариществами. При этом Г.Ф. Шершеневич писал: "Терминология нашего законодательства в отношении акционерных товариществ совершенно не выдержана. Она называет их товариществами... обществами... компаниями... с присоединением выражений: на акциях... по участникам... на паях..." <2>.

<1> См.: Могилевский С.Д., Самойлов И.А. Корпорации в России. Правовой статус и основы деятельности. М., 2006. С. 13, 14.

<2> Шершеневич Г.Ф. Учебник торгового права (по изданию 1914 г.). М., 1994. С. 138 - 139.

Корпорации в современных зарубежных правопорядках

Переходя к современному периоду, следует заметить, что и сегодня в российском и зарубежных правопорядках слово "корпорация" неоднозначно. Такая ситуация объясняется двумя обстоятельствами. Во-первых, в большинстве стран это понятие не является законодательно закрепленным, а присутствует только на доктринальном уровне. Во-вторых, термин "корпорация" имеет различную трактовку в англосаксонской и континентальной системах права. Так, в системе общего права термин "корпорация" используется достаточно широко, обозначая целостность какого-либо образования и его возможность выступать участником правоотношений. Все корпорации, например в США, делятся на четыре группы:

Публичные (public) - государственные и муниципальные органы, иные подразделения государственного аппарата;

Полупубличные (quasipublic), - существующие на деньги налогоплательщиков и осуществляющие обслуживание общих потребностей населения; это в том числе оборонные, железнодорожные, ирригационные, электро-, газо-, водоснабжающие корпорации и другие организации, принадлежащие государству;

Непредпринимательские (non-profit) корпорации - религиозные организации, университеты, школы, благотворительные фонды;

Предпринимательские (business) <1>.

<1> См.: Сыродоева О.Н. Проблемы юридической личности в законодательстве США // Правоведение. 1992. N 4. С. 26.

Только последняя из названных категорий - предпринимательские корпорации, создаваемые с целью получения прибыли, - представляет интерес для нашего рассмотрения. Под предпринимательской корпорацией в США понимают лишь одну из организационных форм предпринимательства, основанную на выпуске и открытой форме продажи акций. Все коммерческие организации, не выпускающие акции, а также выпускающие акции (акционерная ассоциация или компания), но не обладающие другими свойственными корпорации признаками, к числу корпораций не относятся и признаются "неинкорпорированными коммерческими предприятиями" <1>. По сути, американская предпринимательская корпорация сравнима с российским открытым акционерным обществом, размещающим акции для открытой продажи на фондовой бирже.

<1> Батлер У.Э., Гаши-Батлер М.Е. Корпорации и ценные бумаги по праву России и США. М., 1997. С. 16.

В Англии корпорация может быть определена как само юридическое лицо, поскольку юридические лица делятся в этой стране на корпорации, представляющие собой совокупность лиц (corporation aggregate), и единоличные корпорации (corporation sole) <1>. Торговые корпорации здесь именуются компаниями (company) и подразделяются на публичные (аналог открытого акционерного общества по российскому законодательству) и частные.

<1> См.: Гражданское и торговое право капиталистических государств: Учебник / Под ред. Е.А. Васильева. М., 1993. С. 84 (автор главы - В.В. Зайцева).

Доктрина континентального права относит к корпорации, помимо акционерных обществ, также различные виды предпринимательских организаций - полные, коммандитные товарищества, товарищества с ограниченной и дополнительной ответственностью, кооперативы, а также объединения предпринимателей (концерны, ассоциации, холдинги). При этом следует напомнить, что в законодательных актах большинства государств термин "корпорация" не употребляется вообще.

Анализ зарубежного права показывает, что при наличии особенностей и традиций правового регулирования во всех правовых системах корпорация рассматривается как искусственная правовая конструкция, обладающая особенностями, отличающими ее от других видов организаций. Если говорить о предпринимательских корпорациях, то необходимо заметить, что понятие "корпорация" в странах континентального права значительно шире, нежели в Англии и США.