Считаете ли вы себя суеверным человеком? Может быть, у вас есть счастливая пара носок, которую вы одеваете на важные события? Или же определенное число, сталкиваясь с которым, вы обязательно ждете удачи? Если это так, то вы не одиноки. Исследования показывают, что даже те люди, которые не верят в удачу, в тот или иной момент жизни оказываются подвержены суевериям.
Но что делать, если не везет в жизни? Ведь удача действительно играет большую роль. Разница между везением и невезением – это чувства надежды или отчаяния, которые напрямую влияют на нашу жизнь. Итак, рассмотрим некоторые принципы, которые могут привлечь белую полосу в нашей жизни как можно быстрее.
- Для того, чтобы привлечь удачу, нужно расслабиться и пользоваться имеющимися возможностями. Для госпожи Фортуны это принцип №1. Ведь те люди, которые спокойны и расслаблены, замечают вокруг себя гораздо больше полезной информации и благоприятных возможностей, чем находящиеся в постоянном напряжении и ожидании неудач. Таким образом, счастливчикам удача как будто сама просится в руки. Но это не совсем так – просто у тех, кто расслаблен и более спокоен, более широкий кругозор. Их умение замечать выгоду гораздо более «прокачано», чем у тех, кто все время находится под грузом проблем.
- Если не везет в жизни – самое время научиться доверять собственной интуиции. Всем нам известно то ощущение в области живота или солнечного сплетения, которое, будто радар, всегда готово подсказать нам следующий шаг. Но по каким-то причинам мы, привыкшие мыслить логически и рационально, прислушиваемся к нему далеко не всегда. И зря. Согласно опросам, около 90% «везучих» людей - это те, кто прислушиваются к внутреннему голосу по таким важным вопросам, как карьера и личные отношения. С другой стороны, те, кому не везет, доверяют своей интуиции гораздо реже.
- Ожидайте хороших событий, и они не замедлят произойти. Счастливые люди – это те, для кого жизнь является «коробкой конфет». Они ждут прекрасного отпуска, исполнения своих желаний и реализации амбиций в карьере – и, в конечном итоге, жизнь любезно предоставляет им то, о чем они так страстно мечтали. Ожидания тех людей, которые живут в предчувствии неприятностей, чаще всего тоже сбываются. Почему так происходит? Здесь можно и вспомнить анекдот про ангела-хранителя, который, стоя за плечом у пассажира в транспорте, записывает в блокнот его мысли в качестве пожеланий на завтрашний день. «Та-ак», - проговаривает про себя Божий посланник, - «работа ужасная, начальник идиот, жена – бестолочь. Принято к исполнению».
С другой стороны, давно доказано психологами: для того, чтобы в жизни преследовало везение, нужно мыслить, как везунчик. Для этого, в первую очередь, необходимо пересмотреть свои установки относительно различных жизненных сфер. Например, если вы считаете, что после сорока лет невозможно построить карьеру или сменить род деятельности – вряд ли вам будут попадаться соответствующие возможности.
Психологические установки закладываются в раннем детстве, и практически беспрепятственно закрепляются в сознании ребенка. Еще не обладая критическим мышлением, он воспринимает слова взрослых за чистую монету. Неудивительно, что из прирожденных «лидеров песочницы» часто вырастают успешные предприниматели, деятели культуры, спортсмены. Судьба же тех детей, которые занимали аутсайдерские позиции, часто в будущем бывает незавидной.
- Умейте видеть хорошее даже в плохих событиях. Представьте себе на минуту человека, у которого по дороге на работу случилось небольшое ДТП. В этом случае разные люди будут реагировать совершенно по-разному. Один будет расстроен тем, что ему не удастся вовремя попасть на работу. Другой будет счастлив уже от того, что остался в живых.
Неважно, насколько везучим или невезучим является человек. Всегда и с каждым будут происходить нежелательные события. Но то, как мы на них реагируем, определяет нашу удачу не в меньшей степени, чем другие факторы.
- Окружите себя позитивно настроенными людьми – теми, кто верит в вас и будет поддерживать. Исполнение негативных ожиданий от жизни уже давно изучается в психологии. Касаемо того, как на человека влияет мнение окружающих его людей, также было проведено немало исследований. Один из самых известных феноменов получил название «самореализующегося пророчества». Другое его название – эффект Розенталя. Он состоит в том, что реальность формируется при помощи «пророчеств» других людей, которые в итоге оказываются верными.
Например, любимчик учителя в классе обязательно получает хорошие оценки, а те, кого отвергают или оценивают как неудачников, учатся все хуже и хуже. Жена, которая считает своего супруга пьяницей и недотепой, с течением времени получает все более сформированный согласно ее ожиданиям «продукт». Именно поэтому так важно окружить себя настроенными позитивно по отношению к вам людьми. Это может в корне повлиять на вашу самооценку и, как следствие, «везучесть».
Нередко люди, которым в жизни почему-то не везет, ищут причину своих неудач, но не находят ответа или делают ошибочные выводы. Неудачи в карьере можно списать на отсутствие высшего образования, невезение в личной жизни – на полноту. Но появляются семья, дети, неплохая работа, а неудовлетворение жизнью остается. Вроде все хорошо, а счастья нет.
Есть и более тяжелые случаи: людям на самом деле не везет буквально во всем. Таких еще называют «33 несчастья». Неприятности сыплются им на голову как из рога изобилия. И объяснить такое невезение можно разве что мистикой, ничего другого просто в голову не приходит.
Конечно, нельзя все случаи подогнать под один шаблон. Бывают, наверное, и другие причины тотального невезения. Но многие из вас прямо сейчас разгадают тайну своих неудач. Для этого вам придется заглянуть в детство. Счастливое оно было или не очень? Любили вас родители или были холодны с вами? Хватало вам родительского внимания или им было не до вас? Предпочитали вам брата (сестру) или относились ко всем одинаково? Поддерживали вас или вечно были вами недовольны?
Если не знать, где искать причины невезения, то в жизни не догадаешься. Нужно заглянуть в детство человека, страдающего от неудач. К сожалению, не все родители ответственно подходят к воспитанию детей. Нередко даже любящие родители ограничиваются формальным выполнением родительских обязанностей: накормить, напоить, спать уложить (некоторые и этим пренебрегают). Взрослые не играют с ним, не читают ему книжки, не интересуются его детскими делами и т. д. Ребенок чувствует себя одиноким и никому не нужным. Так появляются недолюбленные дети.
Удовлетворение физических потребностей необходимо. Но ребенку требуется гораздо больше. Он должен чувствовать, что его любят (не за конкретные поступки, а просто так), уважают его мнение, одобряют действия, замечают даже незначительные достижения, искренне интересуются его делами, не считают детские проблемы ерундой. Малышу необходима уверенность в том, что его защитят в любой ситуации, поддержат во всех начинаниях.
Иногда причиной отказа во внимании служит отсутствие любви к малышу. Да, в это трудно поверить, но есть матери, которые детей не любят и воспитывать их не хотят. И это могут быть вполне благополучные в социальном плане женщины: с хорошим достатком, образованием, карьерой. Боясь общественного осуждения, они обеспечивают ребенка всем необходимым, но не могут дать главного – материнской любви.
В результате подобного воспитания малыш подсознательно делает вывод, что раз уж мама его не любит, то не полюбит никто и никогда (отсюда низкая самооценка). Формируется определенное восприятие окружающей действительности: мир жесток, нужно быть настороже, никому нельзя доверять. Недолюбленный ребенок воспринимает мир враждебно, видит угрозу там, где ее нет (отсюда временами неадекватное поведение, обидчивость, агрессия). Нередко окружающие не могут понять такого малыша (а позднее и взрослого) и сторонятся его, чем ранят еще сильнее.
Стремясь получить родительское внимание, малыш совершает плохие поступки (раз уж хорошие не замечают). За ними следует наказание, а затем – утешение одним из родителей. Последнее является тем вниманием, которого так жаждет малыш. Получив подобный опыт, ребенок подсознательно делает вывод, что удовольствие следует за болью, одного без другого не бывает. Так закрепляется «невезучая» модель поведения, когда желаемый результат достигается через различные препятствия и неприятности. Иначе говоря, человек сам создает себе проблемы, постоянно выбирая «плохие» варианты действий, не замечая «хороших». Например, недолюбленная в детстве женщина с «невезучей» моделью поведения раз за разом выбирает «проблемных» мужчин (женатых, агрессивных и т. д.) и поддерживает с ними любовные отношения, несмотря на то, что страдает в них. Её более удачливые («долюбленные» в детстве) подруги или с самого начала откажутся от таких невыгодных для себя отношений, или прекратят их, как только начнут страдать.
Что делать, если не везет?
Что же делать, если человеку хронически не везет? Люди с «невезучей» моделью поведения сталкиваются с массой проблем сначала в детском и подростковом, а затем и во взрослом возрасте. Даже заметив, что неудачи бомбардируют их гораздо чаще, чем других людей, недолюбленные дети не могут найти причину такой избранности, не знают, как исправить положение.
Мы уже выяснили, что всему виной неправильные подсознательные установки человека. Следовательно, решить проблему можно их «перезагрузкой». Сделать это самостоятельно нелегко, так как обычно даже взрослые недолюбленные дети своей недолюбленности не осознают, а значит и признаков её не заметят (больше узнать о недолюбленности поможет статья ). Поэтому за помощью лучше всего обратиться к психологу или к психотерапевту. Также для общего развития можно почитать нашумевшую книгу Д. Грэхэма «Как стать родителем самому себе. Счастливый невротик, или Как пользоваться своим биокомпьютером в голове в поисках счастья».
Недолюбленность своей болью (душевной болью, которая нередко беспокоит всю жизнь) подобна болезни. А болезнь легче предотвратить, чем лечить. Поэтому хочется предупредить взрослых еще об одной закономерности. Родители с синдромом недолюбленного ребенка нередко используют применяемый к ним в детстве тип воспитания по отношению к своим детям. Так проблема передается из поколения в поколение (признаки и последствия недолюбленности не всегда очевидны). Необходимо разорвать этот порочный круг и дать каждому ребенку столько любви и внимания, сколько нужно, чтобы он чувствовал себя счастливым.
Если Вам требуется консультация психолога или психотерапевта, тогда Вам сюда .
Комментарии
данс :
Полностью с этим согласна, по крайне мере в моей случае, так и есть. Моя проблемы идут с детства, мне не хватало внимания,любви, ласки, просто общения с родителями, даже проблемы с деньгами тоже с детства. И во взрослой жизни не могу решить проблемы, мне во всем не везет: в любви, с деньгами, отношения с людьми не складываются — все то меня бегут
Аноним :
Блин…правда, и все в точку. Пытаюсь себя перенастроить, но понимаю что сознание не поменяешь. Не везёт в любви, с друзьями, в делах, деньги не идут ко мне совершенно….
В детстве мои родите были заняты собой, мы всегда были на последнем месте…во всех их неудачах были виноваты мы. Даже когда мы с сестрой над чем-то смеялись мама на нас ругалась, мол ничего хорошего у нас в жизни нет, а мы радуемся….Зато их спроси, так они идеальные родители! Сейчас боюсь за своего сыночка…я ведь могу за собой не замечать, и вести такую же модель поведения…что делать? Ужас просто ((((
Не замечая духоты в автобусе, Звягнш погрузился в «Историю античных войн»: Александр Македонский прорывал строй персов…
Сначала раздался треск рвущейся материи. Потом кто‑то присвистнул. Ахнул ужасающийся женский голос. И лишь после этого дрожащий мужской фальцет пробормотал:
– О, мамочки мои!..
И чей‑то непроизвольный хохот. Ситуация была, что называется, трагикомическая: сошедшая девушка у дверей автобуса выдергивала разорванный до талии подол платья из‑под ноги обмершего мужчины на верхней ступеньке площадки.
– Поднимите же ногу, идиот, – чуть не плача, воскликнула она, пунцовая от горя и стыда.
– А? Да, конечно, пожалуйста, – с растерянной готовностью отозвался он, выходя из столбняка, и поднял наконец ногу, неловко поклонившись. Поднимая ногу и одновременно кланяясь, он потерял равновесие и вывалился из автобуса прямо на свою жертву.
– Мммм, – простонала она, зажмурясь от ненависти и унижения, одной рукой придерживая раздуваемый подол ниже спины, а другой отпихивая съежившегося от страха человечка, лепечущего извинения.
– Я… я зашью, – бессмысленно утешал он. – Это ничего… закрепить булавкой… у вас есть? У вас прекрасная фигура, – уж вовce неуместно добавил он.
Смех юнцов на остановке прозвучал ему согласием. Лицо девушки превратилось в маску разъяренной тигрицы. Человечек втянул голову в плечи и закрыл глаза, готовый к справедливой каре и полагаясь лишь на милость судьбы…
Когда он открыл их, на девушке белел медицинский халат, и она утиралась пуховкой, глядя в зеркальце, – а перед ним стоял сухощавый, резколицый человек и разглядывал его с холодным любопытством.
– Пили? – Звягин потянул носом.
– Н‑нет… я просто так, – умоляюще пробормотал человечек, в качестве объяснения разводя руками.
– Просто так? – с интересом переспросил Звягин. – Ну‑ну. И повел девушку к стоянке такси. Они не успели отойти, как визг тормозов и залп брани возвестил следующее представление. Человечек стоял перед грузовиком, упершись руками в радиатор, а сверху из кабины перекошенный шофер интересовался наличием у него глаз, мозгов, совести и желания жить, а если нет, то почему он, шофер, должен платить за это своей свободой? Звягин сощурился. Секунду подумал.
– Простите, – сказал он девушке, – но этим может не кончиться, а? – И двинулся к месту происшествия.
Таксист неодобрительно обозрел странную компанию: заплаканную девушку в явно чужом белом халате и спотыкающегося мужичонку совершенно неопределенного возраста, цвета и размера, опирающегося на невозмутимого, подтянутого человека. "Отставной спортсмен или оперативник? А эти кто?)
– Пьяных не вожу, – на всякий случай уведомил он.
– Это больной, – успокоил Звягин, хлопая дверцей. – Как вас зовут, больной?
– Толя, – пискнул человечек. И – сорвавшимся баском: – Епишко Анатолий!
– А вас? Галя? Куда вас везти, Галя?
В подъезде Звягин взял у нее свой халат.
– Не хотите чашку кофе? – Ее взгляд был лучшим комплиментом.
– А вы меня не интересуете, – сказал Звягин. – Вот тот, в такси, – тот да, интересен.
В такси водитель разорялся из‑за прожженного сидения.
– Я закурил, чтоб успокоиться, – виновато объяснил Епишко. – А искорка отвалилась… такие сигареты делают…
– Чтоб у тебя не то отвалилось, – ярился водитель. – А кто платить будет?
– Я, – отрубил Звягин. – Фонтанка 55.
Он долго подпихивал вяло сопротивляющегося Епишко вверх по лестнице: «Я тебе жизнь спас, а ты со мной и чаю не выпьешь? Жена на работе. Дочка в школе. Что? – я с дежурства. А полосу невезения лучше переждать, не дергаться!» В кухне Епишко мгновенно смахнул чашку на пол: дзыннь!
– Я вас предупреждал, – скорбно сказал он, садясь к столу и с треском стукаясь головой об угол настенного шкафчика. Звягин задумчиво посмотрел.
– Правильно, – сказал он. – Чашки нельзя ставить близко к краю, а шкафчик давно надо перевесить на двадцать сантиметров левее. Возьми, чтоб не волновался, – и налил ему дымящегося черного чаю в эмалированную кружку.
– Ну, – сказал он тихо и добро, сев рядом, – а теперь расскажи все. Выложи, облегчи душу. Без этого в жизни плохо. Не бойся, я пойму. Я ведь все‑таки врач.
Епишко помолчал, вдруг хлюпнул носом и махнул рукой.
– Просто я неудачник… – ответил он.
– Это бывает, – успокоил Звягин.
– Мне во всем не везет. Я уже привык…
– И с чего же начались твои невезения, можешь вспомнить?
Епишко виновато пожал плечами:
– Начались? Хм… Родился до срока…
Через два часа летопись его жизни развернулась в кошмарный вариант Тысячи и одной ночи. Неудач, выпавших на его долю, хватило бы сорвать завоевательный поход Тамерлана. Там ломались часы и ноги, разбивались вазы и судьбы, терялись документы, горели провода и буйствовали стихийные бед – ствия. Аккуратная белая кухня с внимательным Звягиным превратилась в автономный оазис средь рушащихся карточных домиков Епишкинского неблагополучия.
– Вашей трагедии хватит на пять комедий, – развеселился Звягин.
…В пятом классе он сломал руку на физкультуре, упав на ровном полу; это до конца школы избавило его от физкультуры (для спокойствия физрука), но не от травм. В шестом – отстал от поезда, когда семья ехала в отпуск. Он взрослел, и несчастья взрослели вместе с ним. Апофеозом удачливости явилась женитьба, которая не состоялась.
Это судьба, покорно рассказывал Епишко. Он был тогда студентом, выгнали его позднее. Сначала он заболел бруцеллезом, напившись в колхозе молока от единственной, очевидно, бруцеллезной коровы в республике. Корову прирезали, в отличие от Епишко, который долго мучился, хотя в конце концов выздоронел. Свадьбу пришлось перенести, и в оставшееся время он успешно завалил сессию, пересдавая экзамены с потом и страданием, – вместо прогулок под луной… Везя из ателье свадебный киотом, он вывалился с подножки автобуса – толчея, час пик – и отбыл на «скорой» под сиреной и с сотрясением мозга, излишне говорить, что пакет с костюмом исчез.
В больнице невеста увидела его лицо, отутюженное мостовой, и заплакала; но плач у нее выходил какой‑то задумчивый. Думы эти были, видимо, о будущей жизни.
Спеша в такси к невесте, откуда они должны были следовать во Дворец бракосочетаний, Епишко попал в бесконечную пробку: все улицы перекрыли для какого‑то марафона. Он прибежал часом позднее и застал истерику. Родители суженой с большим радушием встретили бы насильника и убийцу. Он им вообще не нравился.
Во Дворце их очередь уже прошла: ждать две недели! Невесту отпаивали валерьянкой, администратора молили, Епишко предлагали покарать физически. Обошлось – уговорили. Тогда оказалось, что у Епишко нет паспорта.
Невеста окаменела и тут же вернула Епишко слово, прибавив к нему много других слов, за которые ее попросили выйти из Дворца. Женить Епишко по студенческому билету администраторша с негодованием отказалась. Он понесся в общежитие, но паспорта не нашел – очевидно, потерял, когда бежал к невесте…
Когда через десять дней он вернулся к невесте вымаливать прощение, с двумя паспортами в карманах – выданным взамен утерянного и утерянным, найденным в пакете с горчичниками, – он был спущен с лестницы крепким пареньком, который занял его место подле невесты, и занимает его до сих пор – в качестве мужа.
Епишко пожелал ему большого личного счастья и пошел в милицию, соображая, какой паспорт сдавать – старый или новый, потому что жить по двум паспортам запрещено законом. Увлекшись этой мыслью, он потерял оба; все равно жениться было уже не на ком.
– Если я стою в очереди, то все кончается передо мной, – жаловался он. Если я не опаздываю на поезд, то на моем месте уже сидит пассажир с таким же билетом.
– А вы на самолете летать не пробовали? – с интересом осведомился Звягин, снимая с газа манную кашу и кладя в тарелки чернослив.
– Вообще я боюсь… Раз рискнул в командировке, мы сели вместо Краснодара в Ростове, кто‑то по ошибке взял мой чемодан, а там техдокумептация, – короче, уволили с работы.
– И кем ты теперь работаешь?
– Пожарным, – мучительно сознался Епишко, ляпаясь кашей.
– Где?!!! – поразился Звягин.
– В театре…
– И он еще не сгорел? А говоришь, не везет. Но неужели он не пробовал бороться с невезением? Переломить судьбу?
Пробовал; но она не переламывалась. Он покупал летний костюм, делал прическу в мужском салоне, собирал всю свою волю к жизни – и садился на окрашенную скамейку, сверху его поливала поливальная машина, а ключи от дома проваливались в решетку люка.
– Нет, – заключил он, – мне помочь невозможно. Деньги ваши я потеряю, на новой работе что‑нибудь выкину…
– Деньги? – вздернул бровь Звягин. – Работу? Вы меня не за старика Хоттабыча приняли? Я не благотворитель, вы не калека. В армии служили?
– Нет, знаете: здоровье…
– Жаль, – искренне посочувствовал Звягин. – Толковый сержант необыкновенно полезен для здоровья хрупких юношей. – Он швырнул тарелки в мойку и открыл кипяток. – Сейчас вызову вам такси.
– Не дозвонитесь, – предрек Епишко. – Там всегда занято.
– Покупайте телефон с кнопочным набором: как только абонент оснобождается – он мигом соединяет. Не ройтесь к карманах, шоферу я заплачу сам. Куда вам?..
Весь вечер он расхаживал со стаканом молока и соломинкой, мурлыча «Турецкий марш». Вдруг остановившись перед столом, где жена проверяла тетради, он зло рявкнул:
– Я т‑тебя научу любить жизнь!
– Что?! – жена уронила очки. Звягин мотнул головой, выныривая из своих дум:
– Прости, замечтался… Что такое невезение? – допросил он.
– Влезаешь в очередную авантюру? – Жена вздохнула, выключила настольную лампу и подперла ладонями щеки. – Вот, думала, уволишься из армии, поедем в большой город, не надо будет тебя ждать с вечных учений и прыжков, – а тебя опять никогда дома нет…
– Во‑первых, – Зцягин загнул палец, – невезение – это когда человек хочет больше, чем может. Этим надо быть скромней. Второе: не умеют учитывать все жизненные обстоятельства. Третье: не готов к худшему. Четвертое: принимает мелочи близко к сердцу.
Жена слушала историю невезучего Епишко и стелила посюль.
– Вечно ты кого‑нибудь жалеешь, – печально сказала она.
– Плевать мне на него! – возмутился Звягип. – Мне просто интересно, как и что тут можно сделать.
– С невезением?..
– Ерунда! Невезение – это судьба. Судьба – это характер и обстоятельства. Характер можно изменить, а обстоятельства – создать. И очень просто! Гаси свет.
И утром Звягин вырос в дверях несчастного Епишко.
– Дрыхнешь? – грубо спросил он вместо приветствия. – А это что на тебе за обломовский халат?!
– Так суббота же, – пролепетал ошеломленный Епишко, стыдливо запахивая засаленную хламиду.
– Позвольте, – решительно сказал Звягин, содрал с него, преодолевая сопротивление, халат и запихал в помойное ведро.
– Соседское! – взвизгнул Епишко, бросаясь к ведру и путаясь в длинных сатиновых трусах.
В ободранной берлоге, пока Епишко, прыгая на одной ноге, влезал в брюки и путался в рукавах свитера, Звягин снял со стола чайник, полил на стул, тщательно вытер подозрительным полотенцем и уселся, скрестив вытянутые ноги.
– Свински живешь, хозяин, – был результат осмотра.
– У меня была депрессия, – обиженно пояснил Епишко.
– Так ведь депрессия, а не паралич, – справедливо возразил Звягин Пол‑то вымыть можно? Вот и тряпка, – брезгливо ткнул в епишкинский свитер.
– Слушайте, мне сержант не нужен! – От обиды Епишко осмелел.
– Я был майором, – успокоил Звягип. – Медицинской службы.
И погнал хозяина готовить завтрак.
– Стаканы перемыть, – приказал он, взглянув их на свет. – За такое в повторный кухонный наряд гонят. А это что – чай?.. Это моча дохлого поросенка. Чай заваривают из расчета чайная ложка на стакан. Учитывая сортность, можно больше.
Епишко ощутил себя в стальных тисках чужой воли.
– Веник есть?
– Вообще‑то есть… – неопределенно отозвался он.
– Холодильник сломан?
– Если видели, так чего спрашивать.
– Я не видел, я догадываюсь. Одежду часто рвешь?
– А? Ну, рву иногда…
– Молодец, – глумился Звягин. Сильными длинными пальцами согнул торчащий в стене гвоздь, раскачал и выдернул. Та же судьба постигла гвоздь в подоконнике и дверном косяке. – Эх, – с вожделением сказал он, – сдать, бы тебя на пару лет в хороший стройбат! Лентяй. Бездельник. Неряха. Ты в труд веришь?
– Не знаю, – уныло ответил Епишко, пытаясь сообразить масштабы очередного несчастья, обрушившегося на него в видс напористого диктатора, благоухаюшего французским одеколоном.
– Труд создал человека, – ободрил Звягин. – Ну – немного трудотерапии! Прачечная у тебя далеко? Эх, занавесочки… эх, скатерочка… это что, наволочка? а по виду и не скажешь…
– Уйдите, – прошептал Енишко и отвернулся, вытирая слезы бессильного унижения.
– Оскорбился, – презрительно заметил Звягин. – Нюнит. Так дай мне в морду, если ты мужчина!
– И дал бы, если б мог, – неожиданно с вызовом ответил Епишко.
– О. Это уже лучше, – одобрил Звягин. – У тебя мама жива?
– Вот ее жалей, а не себя. «Надежда и опора»! Выпороть бы тебя ради твоей мамы, да устав телесные наказания не позволяет. Давай чемодан! И сумку давай. Потащили твое голландское белье к трудолюбивым прачкам.
Солнце катилось по сияющим трамвайным рельсам. Девушка в окне четвертого этажа мыла рамы в веселом магнитофонном громе. Звягин мигнул ей, она засмеялась и уронила тряпку.
…На обратном пути Енишко сгибался и семенил под грудой полезных вещей: совок, швабра, веник, молоток, обои, гвозди, и проч., и проч.
– Какое прекрасное утро! – с чувством сказал Звягин, вздевая руку к легким облачкам. Епишко мрачно сопел. Дома он с грохотом свалил все в угол и утер пот.
– Мой дом – моя крепость! – Звягин отодрал болтающийся клок обоев, с треском распахнул пыльное окно: – Ты стекла мыть умеешь, пожарник?
Еппшко незамедлительно выдавил стекло, порезав руку, и горестно наблюдал, как тонкая струйка крови смешивается с мыльной водой и капает в лужицу на полу.
– Наплюй, – посоветовал Звягин, – в понедельник купим в магазине новое.
– Там не будет.
– Тогда у столяра в жэке.
– Его не поймать.
– Дома поймаем.
– У него стекла не будет.
– За живые‑то деньги? с чего бы не быть? Не делай проблем. У тебя пластырь есть? А бинта тоже нет? А йод? Ну хоть анальгин‑то есть? – у меня от твоих подвигов уже башка потрескивает.
Жизнь переворачивалась: обои клеились, двери красились, барахло выкидывалось, изнемогающая от любопытства соседка звала есть оладьи и томно блестела глазами. Мельтешащий Епишко с завистью следил за скупыми точными движениями Звягина. Загрузил в новый таз гору носков и приступил к стирке, брызгая и суетясь, как енот‑полоскун.
– Торопиться, – наставительно сказал Звягин, – означает делать медленные движения без перерывов между ними. Заповедь первая: не суетись. Не дергайся.
За полночь он вернулся домой и полез под душ.
– Тебе же завтра сутки дежурить, – вздохнула жена, открывая холодильник. – Ты родной дочери неделями не видишь.
– «Неудачей от него разит, как псиной», – сказал Звягин, кидая соломинку в стакан с молоком. – На что может рассчитывать человек, когда у него все в полном беспорядке?..
– Ну, создашь ты ему порядок… Надолго ли?
– Понимаешь, он словно провоцирует все мыслимые и немыслимые происшествия обрушиваться ему на голову. Некоторым ведь втайне нравится быть страдальцами. Они от этого получают удовлетворение, раз не могут получать удовлетворения от друаого.
– Ну что же ты тут можешь изменить, Леня?..
– Дать ему понюхать удачи. Ощутить ее вкус. И отучить его жалеть себя и растравлять свои горести. Налей еще…
Он посчитал, что полученного заряда Епишко хватит на три дня, и навестил его на четвертый.
– Почему верхний свет не горит?
– Лампочка перегорела.
– Почему новую не вкрутил?
– Не мог купить?
– Да вроде была… а стал искать – не нашел… – Епишко пребывал в самом мрачном расположении духа. Он сел в старенькое кресло в углу и нахохлился, как мокрый воробей.
– Вы говорите: то, се… Но как бороться с тем, что автобус уходит из‑под носа? Что твоя очередь к кассе всегда медленнее других? Что в магазине оказывается санитарный день, а часы в самый неподходящий момент встают?
– Тьфу. Выходить на автобус за пятнадцать минут. Не обращать внимания на соседние очереди. Раз в год отдавать часы чистить и регулировать. В магазин перед выходом звонить. Усвой простое правило: делать все не в последний миг, а сразу, как только можно.
– А билет на поезд?
– Закажи за тридцать суток с доставкой на, дом, – это свободно.
– А выберешься за город – и вдруг дождь?
– Слушай прогноз погоды. Возьми зонтик.
– А он теряется!
– Сунь в сумку, повесь через плечо.
– А то, что ногу подворачиваешь по дороге?
– Бегай по утрам, делай зарядку, разминай суставы, связки.
– От судьбы не застрахуешься, – упорствовал Епишко. – Я вот знаю случай: в грозу человека в чистом поле убило.
– А не лезь в грозу в чисто поле! – обозлился Звягии. – А влез – так держись по низинкам. Короче: жить хочешь? Если нет – я пошел.
– Хочу, – тоскливо сознался Епишко.
– Тогда держи, – Звягин достал подарок блокнот и ручку. – Вставать – в семь ноль‑ноль. И в течение получаса подробно записывать, что и когда сегодня надо сделать. Каждому делу отводить на двадцать минут больше нужного: иметь в запасе десять минут до начала и десять – после конца.
– У меня будильника нет, – облегченно сказал Епишко.
– Я предупредил соседку уж позаботится, чтоб ты не проспал!
Неделю Епишко старался, как прощенный второгодник. Стосковавшись по утреннему сну, объявил грохочущей в дверь соседке, что болен, температурит, и позднее пойдет в поликлинику. Но до поликлиники он не дошел. Медицина явилась к нему на дом, с треском распахнув дверь ногой и роняя капли с зонта.
– Ну? – угрожающе спросил Звягин.
– К‑как вы вошли?.. – всполошился Епишко.
– Взял запасной ключ у твоей соседки. Что болит – мозоли от подушки? Раскрыл сумку:
– Градусник сюда… Покажи‑ка язык… пульс… кулак сожми – давление хоть в десант… Скудоумный симулянт? Клистир и холодную простыню – вот что я тебе прописываю! И учти – с живого я с тебя не слезу, – пообещал Звягин.
Подстанывая от старательности, Епишко кинулся приводить себя в порядок.
– Холодильник исправен?
– Нет… Я не успел зайти в ателье!
– Чем так был занят?
– Там все равно на год очередь… У меня денег нет! Звягин нехорошим взглядом обвел комнату
– Сейчас будут. – И снял с тумбочки телевизор.
– Что вы делаете?! – закричал Епишко.
– Придержи дверь. – Звягин боком прошел в коридор. – Беги ловить такси.
Выйдя из скупки телевизоров на Апраксином, он протянул Епишко шестьдесят рублей:
– Получи цену крови. За свой антироботин.
– Зачем вы продали мой телевизор?! – взбунтовался. Епишко, наскакивая на Звягина к немалому развлечению прохожих.
– Чтоб ты делал свою жизнь, а не смотрел на чужие, – вразумительно отвечал Звягин.
В буфете «Европейской» он купил коробку конфет, кою и вручил приемщице в ателье ремонта холодильников: осклабился, прищурился, пророкотал ей что‑то на ушко. Приемщица засмеялась, заволновалась и исчезла.
– Завтра в первой половине дня, – щебетнула она, выныривая из‑за занавески и улыбаясь обольстителю.
– Учись, пока я жив, – посоветовал на улице Звягин ослепленному этим фейерверком Епишко. – Холодильник вообще полезнее телевизора – не отнимает время, а наоборот экономит, храня продукты, – а в здоровом теле здоровый дух. Кстати о теле – сейчас купим тебе гантели и тренировочный костюмчик подешевле: бегать поутрам будешь.
– Я под машину попаду, – мстительно сказал Епишко.
– Похоронят, – равнодушно отозвался Звягин. И стал рассуждать о везении и невезении. Вечный вопрос. «Что было бы, если б такой‑то избежал невезения…» Говорят, в характеристиках западных капитанов даже есть графа: «Удачлив ли?» На удачу надо плевать – тогда она придет сама. И быть к ней готовым: недостойному она не поможет – он не сумеет ею воспользоваться, удержать. Ее надо добиваться, но на нее нельзя рассчитывать: везет тому, кто сам себя везет. Когда человек может и без удачи, своим горбом и разумом добиться цели – при любых обстоятельствах! – вот тогда удача сама идет навстречу.
Газовали грузовики, мигали светофоры, текла толпа, – Звягин рубил воздух ладонью, вбивая в Епишко тезисы, как патроны в обойму. Неудачи бессильны против того, кто твердо гнет свою линию. Раз не везет, два, сто, – но не бесконечно. И когда человек обретает умение и мужество держаться вопреки любому невезению – вот тогда он в порядке; и с первой крохой удачи – а эти крохи выпадают всем! – он попрет, как танк.
В дальние дали несло бледнеющего Епишко напором чужой страсти. Но страшно было оторваться от привычного причала.
– Но ведь бывают случайности, когда рушится все?
– У настоящего человека – практически нет! Цезарь в лодчонке нарвался на весь вражеский флот – приказал править к флагманскому кораблю и объявил всех своими пленниками! Верить в себя! Верить. И делать все возможное тогда невозможное получится само!
«Его нельзя оставлять без присмотра… Но не могу же я пасти его ежедневно: у меня десять суточных дежурств, семья и собственные заботы…»
Расхаживая дома вдоль книжных полок, Звягин составлял список:
1. Джек Лондон. «Мартин Иден», «Морской волк», рассказы.
2. Э. Войнич. «Овод».
3. Б. Полевой. «Повесть о настоящем человеке».
4. В. Богомолов. «Момент истины».
5. Тарле. «Наполеон», «Талейран».
6. А. Парадисис. «Жизнь и деятельность Балтазара Кассы».
7. Р. Сабатини. «Одиссея капитана Блада».
8. Дюма. «Три мушкетера».
9. С. Цвейг. «Звездные часы человечества».
10. Трухановский. «Адмирал Нельсон».
11. Джованьоли. «Спартак».
Дочь заглянула ему через плечо:
– Это не тебе, – Звягин взъерошил ей светлую короткую стрижку.
– А‑а, твоему неудачнику! Он еще не стал суперменом?
– Уже научился злиться, следить за собой, мечтать, кажется, начинает… Парень впечатлительный, пусть читает книги, укрепляющие дух: они заразительны. Не помешает.
Епишко честно читал Лондона, сидя в честно убранной комнате, когда Звягин ввалился к нему с шахматами и учебником для начинающих:
– Семь рублей сорок копеек – с тебя. Доставка бесплатно.
– 3‑зачем мне шахматы? – удивился Епишко. – Я гантелями занимаюсь! – гордо добавил он, надувая грудь и топыря плечики.
– Дисциплинировать мышление. Уметь сосредотачиваться. Искать варианты и не зевать. Защищаться и добиваться победы. Игра древних владык, – а уж они понимали толк в судьбе. Расставляй!
И трижды разнес хозяина в дым, даже не трогая тяжелых фигур.
Через неделю Енишко, проработавший получебника, неким чудом сумел свести вничью.
– Прогресс, – обронил Звягип. – Когда сумеешь выиграть, сделаю тебе один подарок. Не угадывай, не представишь.
Заинтригованный Епишко зашел раз‑другой в Екатерининский садик, где на скамейках под сенью листвы разыгрывали баталии всевозможные любители шахмат: уж они‑то знали и умели все. Настал день, когда он звенящим от торжества голосом объявил противнику мат.
– Ты смотри! – кисло признал Звягин. – Способности, что ли?
– Я еще в школе когда‑то немножко играл, – сияя и конфузясь, утешил Епишко. – Вы просто в миттельшпиле попали в ловушку, это Алехин…
– Алехин, – пробурчал Звягин. – По утрам бегаешь?!
– Бегаю…
– А брюки кто гладить будет?!
– Я в понедельник гладил…
– Развел опять свинарник!
– Леонид Борисович, – осмелел Епишко, – а… подарок?..
– Обещал – сделаю. В воскресенье.
Но еще до воскресенья, когда на подстанции «скорой» он дремал в комнате отдыха после выезда на дорожное происшествие, его позвали к телефону.
– Леонид Борисович! – ликующе заорала трубка.
– Чего орешь на всю станцию? – спросил Звягин.
– Мне дали премию!!
– Государственную?
– И благодарность в приказе! К годовщине театра! И десять рублей!
– Ну и нормально, – сказал Звягин. – Так и должно быть. Поздравляю, Толя.
– А что это у вас там хлопает?
– Бригада на выезд поехала. Ну, будь, не занимай телефон. Он протянул трубку в окошко диспетчерше Валечке, положившей ее.
– У вас радость, Леонид Борисович? – полюбопытствовала Валечка.
– Больной на поправку пошел, – ответил Звягин. – А что, Валечка, похож я на афериста?
Дело в том, что премия Епишко стоила ему двухчасового уламывания начальника пожарной охраны («Епишке благодарность?!») и разъяснительной беседы с директором театра, которому он пообещал достать дефицитное лекарство для жены; с них еще была взята клятва хранить тайну.
Что же до воскресного подарка, то он был преподнесен в ЦПКиО. Первый желтый лист слетал на песок аллеи. Епишко лизал мороженое, изгибаясь вопросительным знаком, чтоб не закапать брюки.
– В блокнот все свои дела с утра записываешь?
– Записываю… почти все.
– На работу не опаздываешь?
– Всего один раз… чуть‑чуть.
– А вот и подарок, – объявил Звягин, простирая руку. – Первый прыжок!
Они стояли перед парашютной вышкой. Епишко задрал голову, уронил мороженое и попятился.
Девичья фигурка встала на фоне неба, шагнула и поплыла вниз под куполом, скользящим по вертикальному тросу.
– Восемнадцатилетние пацаны прыгают с самолетов, ночью, на воду, на лес! – а тут тебя еще внизу страхуют.
Дядька под вышкой приобнял парашютистку; отстегнул лямки.
– А лямки не расстегнутся? – шепотом паниковал Епишко, подпихиваемый по крутой лесенке крепкой дружеской рукой.
– У меня семьсот прыжков, – успокоил Звягин: – исключено.
– Можно с‑сломать ногу…
– А зачем?
Он пожал руку и шепнул что‑то инструктору наверху, лично проверил мелко дрожащему Епишко крепление – и неожиданно сильно столкнул вниз:
Ужинать он привел его к себе. Счастливый Епишко сидел за белой скатертью и неумело ковырял ложечкой пирожное: он стеснялся.
– Терпеть не могу условностей, – сказал Звягин и, подцепив пальцами пирожное, отправил в рот. – Аристократа не может уронить ничто. Всегда поступай как удобнее – и все будет отлично.
– Простите, вы каким видом спорта занимались? – спросила проинструктированная жена. Епишко покраснел.
– У вас, знаете, такая упругая походка человека, много занимавшегося спортом.
Правда, прощаясь, Епишко опрокинул‑таки вешалку, на что умница‑дочь мгновенно закричала, что эта проклятая вешалка падает на нее каждый день, и давно пора ее выкинуть!
Проснувшись среди ночи, жена обнаружила Звягина на кухне: поигрывая желваками и жестко щурясь, он писал крупным почерком:
"Я ЖЕЛЕЗНЫЙ. Я ВСЕ МОГУ.
Я ВСЕГДА ДО БИВАЮСЬ СВОЕГО. ТРУДНОСТЕЙ ДЛЯ МЕНЯ НЕ СУЩЕСТВУЕТ. Я СМЕЮСЬ НАД НЕВЕЗЕНИЕМ. ЖИЗНЬ ПРИНАДЛЕЖИТ ПОБЕДИТЕЛЯМ. СДЕЛАТЬ ИЛИ СДОХНУТЬ! Я ДОБИВАЮСЬ СВОЕГО ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ. Я ИДУ ПО ЖИЗНИ, КАК ТАНК. Я ОБАЯТЕЛЕН, СИЛЕН, НАХОДЧИВ, ВЕСЕЛ. Я ГНУ СУДЬБУ В БАРАНИЙ РОГ. УДАЧА ВСЕГДА СО МНОЙ.
ЖИЗНЬ – ЭТО БОРЬБА, И Я НЕПОБЕДИМЫЙ БОЕЦ. Я НИЧЕГО НЕ БОЮСЬ.
Я ПОБЕДИТЕЛЬ, И ЖИЗНЬ ПРИНАДЛЕЖИТ МНЕ! Я УВЕРЕН В СЕБЕ. Я НЕПОБЕДИМ".
Жена вытаращила глаза:
– Ты начал писать белые стихи или заболел манией величия?
Звягин нацедил в стакан молоко из холодильника и кинул туда голубую соломинку.
– У него сильнейший, застарелый комплекс неполноценности, – сказал он. – Это надо было переломить. Сейчас дело сдвинулось, он на взлете. Это надо развить, поддержать, закрепить. Вот – как бы аутотренинг. Пусть по утрам и на ночь повторяет себе сии заповеди. Человек ведь может убедить себя в чем угодно, – так надо убеждаться в хорошем, а не плохом, нет?
– Думаешь, он уже переменился?
– Нет, конечно. Еще не раз начудит, падет духом, станет опускаться опять. Тут и надо будет ставить подпорки, как под провисающие провода. А там и выздоровеет. Его невезение – как вирусы, которые здоровый организм давит автоматически. Его духу я и прописал цикл антибиотиков. А что, разве плохую «молитву» сочинил? – спросил он с авторской гордостью.
…Предоставленный сам себе Епишко продержался без опеки две недели. По истечении этого контрольного срока Звягин обнаружил признаки упадка:
– Чего рожа кислая? Веник! Швабру! Совок!! С мусором из‑под дивана вылетел пожухший лотерейный билет.
– Проверял… это старый.
Звягин брезгливо поднял двумя пальцами билет:
– Тираж двадцатого августа – какой же старый, пять дней прошло. Пусто?
Епишко неопределенно пожал плечами.
– Газеты нет? Нет. Спроси у соседки, это совсем недавно.
Епишко покорно, подчиняясь бессмысленному приказу, пошаркал ногами к соседке и принес «Труд». С неохотой повел пальцем по таблице – и открыл рот:
– Электрофон «Аккорд‑стерео», девяносто рублей!..
– Врешь, – не поверил Звягин. – А серия? Покажи.
– Впервые в жизни, – ошарашенно прошептал Епишко.
– Можно подумать, «Жигули», – сказал Звягин – Нормально. Завтра получим в сберкассе и отоварим. Порядок давай!
Девяносто рублей употребили с толком: выбрали светло‑серый пиджак вроде звягинского, брюки и голубую сорочку. Старый пиджак Звягин тут же сунул в урну: «Чтоб и духу его неудачливого не оставалось!». На оставшиеся два рубля Епишко вознамерился постричься «у мастера», и стал похож на помощника режиссера.
Позднее жена как‑то поинтересовалась у Звягина, где его часы. Он досадливо дернул углом рта: потерял, – видимо, расстегнулся браслет, когда на выезде тащил носилки
– Ну что?..
– Ты никогда ничего не теряешь.
– Ну вот – начал терять… Может, невезение заразно?..
– Заразно! Скажи правду. Почему ты должен еще свои деньги тратить на этого охламона! Ведь продал, продал?..
– А если б подарил? – укорил Звягин. – Ну, продал. Я не курю, не пью, не собираю марки, – могут же у меня быть хоть какие‑то самочинные мужские расходы? Ну, купил я ему в сберкассе у одного выигравший билет… всего‑то девяносто ре – а может они ему всю жизнь изменят.
Жизнь посредством девяноста рублей изменяться не спешила. На спинке стула висел вспученный пиджак в мерзостных разводах, а на самом стуле сидел Епишко и горевал.
– Я его постирал, – пожаловался он.
– Браво первая валторна! – поздравил Звягин. – Стирал – уже хорошо. А зачем? Профилактически? Или цвет плохой?
– Да я на улице об машину запачкался…
– Хорошо: ведь не попал под нее. У меня вчера на выезде человек поскользнулся и влетел головой в витрину – вот это да. А таких запачканных полная химчистка. Почему туда не сдал?
– Там долго…
– А срочная? Встань‑ка; мышцы окрепли, спина распрямилась, все в порядке, – да ты посмотри на себя в зеркало: у тебя же глаза другие стали! Мужчине жалеть тряпку, тьфу!
В «Мужской одежде» Звягин высмотрел серый костюм‑тройку. Епишко сглотнул слюну.
Епишко удивился:
– Откуда деньги‑то?
– А? – удивился Звягин. – А почему не заработаешь?
– Так же, как все?.. Ну – нет, так нет. Пошли.
Он оставил Епишко в глубокой задумчивости: почему одни зарабатывают деньги, а другие нет. И можно ли перейти из одной категории в другую.
В этих размышлениях его застала телеграмма от когдатошнего приятеля из Москвы: собирался приехать, по телефону не застал, можно ли у него остановиться? Телеграмму принесла милая девица, картавая и торопливая, которая с ходу подвернула на ступеньке ногу: только охнула. Епишко оказал первую помощь: довел до своей комнаты, туго перебинтовал лодыжку (аптечка давно была!) и на всякий случай налил валерьянки – успокоиться. Говорливая почтальонша развеселилась, затарахтела: учится заочно, работает в отделе кадров, телеграммы утром разносит для приработка, на почте люди нужны, у них многие прирабатывают, даже мужчины, студенты, вот он (Епишко) утром дома так что тоже может, приходите к нам, ха‑ха, спасибо, ох, вы не поможете мне дойти?
Зерно упало на удобренную почву: доведя девицу до почтового отделения, Епишко набрался духу для разговора с заведующей – и написал заявление. Справку на совместительство он взял без труда. Несложные арифметические высадки: скоро серый костюм‑тройка перейдет в его собственность.
«И шил костюмы, элегантней чем у лорда», – украдкой насвистывал он по утрам, скача по лестницам и лифтам и звоня в звонки.
– Прирабатываю, – небрежно ответил он на вопрос Звягина, почему утром его никогда нет, коли работает он вечерами.
– Дело. Правильно, – отреагировал Звягин, тщательно организовавший всю эту тайную акцию с телеграммой, девицей и заведующей. Трудно было лишь‑одно – незаметно выспросить у Епишко о знакомом в другом городе: адресное бюро и междугородный телефон функционировали исправно, знакомый и заведующая оказались понятливы, а девица попалась просто прелесть и коробку шоколада отработала на пять баллов.
…Нет, Епишко не выглядел еще суперменом, но уже не выглядел пугалом. Не выделяется из толпы: человек себе как человек, самый средний. И даже если он ступал из автобуса в лужу, или ронял деньги у кассы, или попадал без зонтика под неожиданный дождь, – это не выглядело уже комедией из немого кино, равно как и трагедией измученного издевкой судьбы человека: ну, чего не бывает, какая ерунда.
Епишко стал‑таки костюмовладельцем, но Звягин опасался, что после исполнения мечты он может остыть, захандрить: чего добиваться дальше‑то?.. «Поддернуть его, поддернуть, да у‑ухнуть!»
– Ничего костюмчик, – кивнул он, обойдя вокруг Епишко. – Носи небрежнее, не жмись. А вот скажи: ночью снимут его с тебя, ограбят, – что будешь делать?
– Нечего ночью невесть где шляться, – предусмотрительно возразил Епишко, запахивая пиджак поплотнее.
– Ну, а – прямо в парадной? В общем – снимут?
Епишко вздохнул, подумал:
– Куплю другой…
– На какие деньги?
– Заработаю. – Епишко понял условия игры и улыбнулся.
– А с почты уволят? Ну, не понадобишься ты им больше?..
– Что, работ мало, что ли, – сказал Епишко. – Да ладно вам меня экзаменовать, Леонид Борисович, что я, мальчик…
В последнее воскресенье сентября они поехали за грибами – подальше. Поездка планировалась как важная воспитательная акция. Звягин облачился поверх всего в старый маекомбинезон: комбинезону этому отводилась не последняя роль.
– Нож? Спички? Компас? Пошли…
Они углубились в черно‑желтый лес, шурша полой листвой. В лесу Епишко заблудился.
– Э‑ге‑геээ! – заорал он.
Дальнее эхо ахнуло в чаще и смолкло. Откуда‑то – с неожиданной стороны – донесся еле слышный отзыв. Епишко с кликами и треском ломился в том направлении – но отзыв оказался сбоку, потом едва различимо долетел сзади,и исчез вовсе.
Ему стало страшно. Панически заметался туда‑сюда, нервно вскрикивая. Достал компас и непонимающе смотрел на пляшущую стрелку: где что?
Устав, перевел дух, утер пот. Спокойно. Звягин его уже наверняка ищет. Конечно ищет! И главное – не блукать без толку, бредя невесть куда, а оставаться на месте и ждать помощи, регулярно подавая сигнал.
«И вот этот паршивец, – рассказывал Звягин, – преспокойно садится под дерево и жует бутерброд, время от времени трубя, как слон: мне, значит, ориентир дает. Дождь пошел – так он под старую ель перебрался. А еще час‑другой – и темнеть начнет!»
В бесконечном лесу, глушащем голоса, Епишко мог долго оставаться ненайденным; трепеща перед таким вариантом, он принял решение выходить самостоятельно. Но в какую сторону? Попытался представить себе карту – не представлялась… Но главное шоссе идет примерно с севера на юг, они пошли с него налево… значит, надо держать на запад! Он достал компас и пошел на запад, спотыкаясь и беря иногда чуть вправо, как учил Звягин: у человека шаг правой ногой на пару сантиметров шире, чем шаг левой, и двигаясь без ориентира он описывает круг.
Иду по азимуту, гордо сказал себе Епишко. Пржевальский, подумал он. Колумб. Вот так путешествуют. Ему стало хорошо и как‑то мужественно. Вскоре он сообразил, что при компасе «поправка вправо» излишняя – и так направление держится.
Через полчаса дорога неожиданно открылась сбоку: за деревьями прошумел тяжелый грузовик.
– Молодец, – умиленно сказал себе Епишко, выходя на шоссе. – Умница, мальчик. Вышел, не запаниковал, сумел! Сам, ни на кого не надеясь.
(Сейчас ему, счастливо спасшемуся, искренне так казалось.)
Шоссе прорезало лес и было в этот предвечерний час вполне пустынно. Он дошел до автобусной остановки, где они сошли. Солнце брызнуло алым в щель туч над горизонтом.
Но где же Звягин? Епишко снова занервничал. Не мог же он заблудиться! Уже вышел и уехал в город? – нет, разве Звягин мог его бросить!..
– Я зде‑еесь! – закричал он в чащу. – Ээ‑ээй!!. Да: там бродит в темных буреломах Звягин и ищет его, а он, благополучно вышедший, стоит здесь в бездействии!
Он потоптался – и ринулся обратно в лес. «Надо делать ножом засечки, чтоб не заблудиться!»
Засечки белели на деревьях. Впопыхах Епишко порезал руку, слизнул кровь, сплюнул; стал внимательнее. Каждую минуту – по часам – издавал вопль, все более хриплый (голос сорвал); искал заблудившегося Звягина.
Звягин, находившийся все эти часы метрах в сорока от него, оценивающе наблюдал действия по своему спасению. Натыкав веточек в петли маскомбинезона, сливаясь с зарослями, он бесшумно сопровождал подопечного, поглядывая на часы.
(«До дороги – метров пятьсот. Суетится он, как таракан на горящем корабле! Пишет по лесу зигзаги, пыхтит и на компас смотрит, засечки режет. Но ведь – вышел! И вновь полез – меня искать, не бросил!»)
Помучив Епишко до сумерек (дабы увеличились размеры подвига), он тихонько аукнул, направляя звук ладонью в другую сторону. Выкинул веточки с халата, расстегнулся и взъермшился, изображая утомление.
– Ффу‑ух, – шумно выдохнул он, выламываясь из кустов навстречу ликующему Епишко. – Ты где был‑то? Я уж тут и сам почти заблудился… В какой стороне дорога‑то у нас, представляешь?
Он хотел еще подвихнуть ногу: пусть бы спаситель попотел, но это бы могло уже показаться подозрительным. Поднимая подопечного до своего уровня, нельзя впадать в ошибку и спускаться самому до его уровня; а если и можно, то незаметно, так, чтоб авторитет в его глазах не мог упасть, подумал Звягин.
– А чего кровь на щеке?
– Где? А… Сучком поцарапал. Хорошо, что не в глаз, – весело ответил Епишко. Его триумф не могло омрачить ничто.
На подходивший автобус он смотрел так, словно сам этот автобус сделал и доставил сюда. Кругом была жизнь, та самая, которая борьба, и он в этой жизни был хозяин.
Теперь раз в неделю они со Звягиным играли в шахматашки, болтали; Звягин давал ему новые гантельные комплексы и списки литературы (доверенные жене). В Епишко почуялась какая‑то новая задумчивость – не меланхоличная, как встарь, а с неким прикидывающим, конкретным выражением. Звягин расшифровал это выражение как мысли о будущем.
– Блокнот, – он протянул руку.
Епишко достал свой «организационный» блокнот, исписанный почти до конца, покраснел, поколебался (его уже давно не контролировали). Демонстративно не замечая его смущения, Звягин перелистал последние записи.
– Смеяться не надо, – тихо попросил Епишко.
– А над чем, – спокойно сказал Звягин. – Извини, что посмотрел. Мы же друзья.
Епишко отважился взглянуть ему в глаза:
– У вас легкая рука.
– Я знаю. На самом деле – у тебя тоже. Просто тебе долго не везло. Это ведь и вправду бывает. Я только помог тебе переломить невезение. А дальше ты и сам можешь.
«Обширная программа… Расчет верен: он настолько отстал от сверстников – и работа, и семья, и жилье, и образование – ничего нет, но еще не поздно; ему есть чего добиваться – есть стимул. А там он будет уже в колее – и никуда не денется…»
И сеялся снег за синим окном, когда по ноябрьскому, первому, праздничному морозцу ввалился Епишко без предупреждения в гости.
– Я не девица, – мрачно сказал Звягин букету роз.
– Жене… хозяйке‑то можно?
– Откуда узнал, что она именно розы любит? – смягчился Звягин.
Епишко радостно откашлялся.
– Хочу лично посоветоваться, Леонид Борисович…
Ему подвалила грандиозная удача – предложили работу по специальности. Перед театром столкнулся со старым приятелем, заговорили о жизни, – и всплыла должность техника в их проектном институте. Образование неоконченное высшее у него есть, перед начальством и в отделе кадров приятель обещал все уладить. Видимо, потребуется заочно кончать институт. Зарплата для начала не шибко большая, но – главное зацепиться.
– Нет чтоб самому работу искать, – ждешь, пока она сама тебя найдет! Везенье везеньем – но вези себя и сам!
– Да я уж начал подыскивать, – оправдывался Епишко. – Я ж понимаю – не всю жизнь в пожарных…
– Оденешься как следует, – советовал Звягин. – Спросят о причинах театральной твоей одиссеи – туманно намекай на трагическую любовь, люди склонны такому сочувствовать. Соври, что в студенческом научном обществе занимался некогда именно той темой, на которую сейчас тебя посадят. Цветочки‑конфеточки сунь в портфель для дам из отдела кадров…
За спиной Епишко вырастали крылья, и он пробовал их на прочность.
– Шахматишки?
Епишко выиграл и удалился победно, благословленный.
– Зачем ты ему проиграл? – уязвление спросила дочь.
– Пусть будет уверенней в себе, – отмахнулся Звягин.
– Что ж ты тогда его для большей уверенности в себе в кооператоры не пристроил? Хоть деньги бы получал, а что там в этом институте…
– Ставлю тебе диагноз: ранний американизм. К волчьей борьбе на свободном рынке парень еще не готов: сожрут, обманут, подставят. Пусть пока походит в загородочке на полтораста рублей.
– Находил его однокашников, звонил по квартирам, уламывал в институте, а он и знать ничего не будет…
– А зачем?
– Хоть бы спасибо сказал… Обидно.
– Кто я? – требовательно спросил Звягин.
– Кто ты… Мой папа.
– Кто я? – повторил он.
– Врач, – продолжила она перечисление его ролей в жизни.
– О! – Звягин сунул руки в карманы и с фатовским видом плюхнулся на диван, откинувшись и закинув ногу на ногу. – Стоит ли вкалывать, – он сощурился, – спасая человеков, падающих, разбивающихся, и тому подобное, чтобы они были несчастными неудачниками? А потом, – он засвистел начальные такты «Турецкого марша», – много ли ты знаешь людей, умеющих делать невозможное? Заметь: без всяких чудес – и не зная осечек. А?
– Ты у меня ужасный хвастун, – влюбленно сказала дочь.
– А теперь подай отцу стакан холодного молока. – И Звягин раскрыл «Историю античных войн», заложенную на битве при Гавгамелах. Увлечения его бывали непредсказуемы.
обращений к странице:14881
От неудачи никто не застрахован. Полосы черней черного случаются в жизни любого человека. Иногда эти периоды могут затянуться. Но есть люди, которые словно притягивают к себе проблемы, темные фазы их жизни редко сменяются светлыми. Что делать, когда хронически не везет? Как быть, если за тобой закрепился ярлык бедолаги?
Хроническим неудачником не рождаются, хроническим неудачником становятся - к такому выводу я пришла недавно, наблюдая и анализируя происходящее вокруг. Зачастую люди сами виноваты в том, что приманивают к себе проблемы и неприятности с ожесточенностью маньяка. Все начинается с малого.
Распознать будущего «невезучего» можно по некоторым фразам-маркерам. Если коллега, к примеру, опрокинув нечаянно вазу с цветами на пол, тут же говорит «я так и знала, что я ее опрокину», это весточка недоброго. Откуда, спрашивается, может быть известно, что вазу опрокинешь именно ты? Налицо не предчувствие беды - ее формирование. Если что-то упало и разбилось, есть хорошая фраза: «Упс! Что-то я сегодня вся такая внезапная!». Разводите руками и улыбаетесь.
Такой подход неминуемо ведет в пропасть, и нейро-лингвистическое программирование тут работает в самом неприятном ключе - против нас.
Если сейчас вы узнали саму себя в этих фразах-маркерах, то хватайтесь за голову и немедленно произносите вслух… нет, только не «я так и знала, что я проклята!», не это. Сейчас мы вместе сделаем короткую работу над ошибками. Итак:
- Я и так устаю, а на этой должности я бы свихнулась. Пойду запишусь на фитнес, раз уж у меня появились свободные вечера. И вообще - от работы кони дохнут.
- Отчет, конечно, дело хорошее, но не в нем счастье. И потом, если никто не успевает его сдать в сроки, значит, сроки неправильные! Нужно их продлить… на недельку.
- Не женился - и слава богу, не придется разводиться. А с его характером это было бы неминуемо. Лучше уж найти нормального мужика и жить с ним долго и счастливо. Или двух!
- Мама также говорила, что я должна кушать манную кашку, если хочу вырасти красивой. И что, мама была права? Ага, если бы я ела эту кашку, я бы весила центнер. Красота бы была неземная!
- Поцарапали машину? Ерунда. Зато она у меня есть, машина!
Вот так мы меняем позицию, превращая большую неудачу в маленькое везение. Где найдешь, где потеряешь? - никто не знает. Стакан всегда наполовину полон, пока мы его не допили до дна. Открою маленькую тайну, в нашем мире нет четко выраженных удач или неудач, все, буквально все, зависит от тех оценок, которые мы даем вещам и событиям.
К примеру, один будет считать приобретение квартиры огромным счастьем, а другой - ипотечной каторгой. Один будет радоваться рождению третьего ребенка - другой приходить в ужас и отчаяние из-за появления первого. Один будет верить в победу Российской сборной по футболу, сколько бы раз она не проиграла с позором еще в отборочном туре. Другой будет считать, что тут у нас все кончено, все пропало, и никакого у нас тут нет будущего. А потому что нам тут не везет, все везение осталось тем, другим - за океаном. У них и трава зеленее…
Не знаю, какая у них за океаном трава, а вот то, что у нас зацикленность на невезучести очень распространена, - факт непреложный. Представим ситуацию. Живет человек. Нормальный товарищ, ничем не обделен, ничем особенным не выделился. Возраст - двадцать пять лет, две руки, две ноги, "Форд Фокус" в кредит, высшее образование, менеджер по туризму. Что называется, живи и радуйся! Ан, нет. Не готов. «Мне не повезло, я родился в…Москве, Урюпинске, Таганроге. Вот если бы я родился в другой стране (городе, континенте, климате), я бы мог стать…композитором, художником, скульптором… Словом, великим человеком». Думаете, такой персонаж - выдумка?
Один мой знакомый журналист, талантливый молодой немножко пьющий парень, проел нам плешь, крича, что тут, в «нашем болоте», пропадает его талант. Ему бы вдаль умчаться, на самолете, он бы оттуда, из дальних стран, гениальные статьи бы присылал четыре раза в день. Что вы думаете, пробили ему путешествие . И даже кругосветное, на год. Через полгода паренек вернулся, повернул назад где-то в районе Вьетнама. Жизнь "там" оказалась недостаточно живописна, чтобы он мог создать что-то стоящее. Да и в отеле кровать была неудобная.
Татьяна Веденская - современный писатель, чье творчество любят миллионы читателей в России и за рубежом. На сегодняшний день ее книги изданы совокупным тиражом свыше 2,5 млн. экземпляров и переведены на иностранные языки. Новый роман Татьяны - «Гений, или история любви».
Склонность к невезению - идеальное объяснение для лентяев, натур несобранных, непунктуальных (вечно я все пробки в городе соберу!), невнимательных, неблагодарных ("Как вас зовут, еще раз? У меня такая дурная голова, повезло с генами... Ничего не запоминаю!").
Но что может быть хуже такого «невезения» в жизни? Только одно - влюбиться в такого вот манипулятора. И попытаться его спасти. А как же иначе, если такой несчастный человек, которому до вашего прихода в его жизнь так не везло, так не везло! Как же ему не помочь?! Нужно принести в его жизнь порядок, мир, покой и счастье. Вот тут-то нужно остановиться на секундочку и спросить саму себя со всей серьезностью - а оно тебе надо?
Неудачник привык к неудачам, как к костылям, он не захочет отказываться от них ради сомнительного удовольствия взять на себя ответственность, повзрослеть и пойти вперед. Скорее, после долгих мучений и огорчений вы разочаруетесь, и когда уже ваши силы подойдут к концу, профессиональный неудачник вздохнет и скажет: «Ну вот, я так и знал, что рано или поздно ты тоже от меня уйдешь». И вам придется в полном объеме испытать тяжесть переложенного на вас чувства вины. Итак, оно вам надо? Только вам решать. Если да, что ж, удачи!
Что такое не везет и как с этим бороться?
Пролог.
Глеб, валить тебе надо, срочно, - ворвалась ко мне в комнату шестнадцатилетняя сестра Ирка и стала подталкивать меня к выходу.
Что за срочность? Куда? С какого перепуга? - засыпал я ее вопросами, наблюдая за тем, как она, отцепившись от меня, словно электровеник, летала по комнате, собирая мои вещи.
Тебя подставили, причем, по-крупному, - ответила она. - Твои же друзья, - сдвинув брови, тут же скомандовала. - Не тормози, помогай мне!
Как подставили? - впал в ступор я, а потом возмущенно глянул на нее. Хоть я и был старше ее на четыре, но она вечно командует. - Вместо того, чтобы строить из себя старшую, объяснила бы, что случилось, - разозлился я. - И откуда ты вообще об этом узнала?
Ты же знаешь, что мы встречались с твоим другом Стасом? - я кивнул. - Так вот, сегодня, когда я шла к нему, то услышала довольно занимательный разговор, - Ира нахмурилась. - В парке, где мы договорились встретиться, как раз находились все трое твоих, так называемых, друзей: Стас, Игорек и Рустам. И они были на измене.
Ира перевела дыхание. А затем продолжила.
Стас интересовался, как все прошло, а Игорь, достав какую-то сумку, расстегнул замок и что-то им показал, мне издалека было плохо видно, но когда Стас вытащил пачку долларов, я чуть с ума не сошла, а он просто их перелистнул и кинул обратно, а потом стал спрашивать, как все прошло. Вот тут-то Рустам и сказал, что Игорек хорошо замаскировался под тебя, и представился твоим именем той телке, у которой они зависали, - сестра замолчала, к чему-то прислушиваясь.
А зачем было под меня маскироваться? И что за телка? - не выдержал я.
Если б я знала, - пожала она плечами. - Ясно было одно, ее будущий родственник, муж сестры, какая-то шишка. Вот в его особняке они и тусили, ключ дала сестра, пока они уезжали на выходные. А твои друзья элементарно обчистили этого дядьку. Потому, линять тебе надо.
Вот теперь я понял, насколько попал. Включив скорость, стал собираться. А после, напоследок поцеловав Иру в висок и за все ее поблагодарив, выскользнул за дверь.
Но далеко уйти мне не удалось. Передо мной остановилась черная машина, из которой выскочили трое амбалов в костюмах, скрутили меня и запихнули внутрь.
Что за беспредел?! - заорал я, хотя внутри все сжималось от страха. - Что я вам сделал?!
Вот только отвечать мне не торопились. Амбалы хранили молчание. Немые они, что ли? Ехали мы часа полтора. Я видел, как мелькали в окне дома, а потом черта города закончилась и мы выехали с трассы на проселочную дорогу. Теперь вокруг был только лес.
Вот сейчас прикопают где-нибудь по-тихому и кирдык мне. Впереди показался огражденный поселок. Шлагбаум при нашем приближении резко взмыл вверх. Вот это особняки! Все как на подбор. Будто с картинок. К одному такому мы и подъехали.
Не успел я и слова сказать, как меня схватили в охапку, забросили на плечо, как мешок с картошкой, и потащили в дом.
Я даже рассмотреть ничего не смог. Да и много ли увидишь, вися кверху попой. А вот, когда меня резко сбросили прямо на пол, я едва не взвыл, больно ударившись копчиком.
А повежливее никак нельзя?! - попытался возмутиться я, но повернув голову, слова застряли в горле.
В кресле, развалившись, сидел мужчина. Его холодные, льдистые глаза просто вымораживали. Создавалось ощущение, что они смотрят прямо в душу.
Ну, здравствуй, Глеб, - краешком губ улыбнулся он.
Здрас-с-сте, - еле выдавил из себя. Вежливость-то никто не отменял.
Ты уже понял, зачем здесь?
Я усиленно замотал головой.
Понятия не имею, - честно признался, на что тот хмыкнул.
Деньги воровать у тебя ума хватило, - начал он, - а значит и наказание понести тоже хватит.
К-к-какие деньги?! Это подстава! - изумился я, но меня быстро заткнули ударом ноги по грудине, закашлявшись, упал на пол.
Теперь вспомнил? - не повышая тона, поинтересовался хозяин особняка.
Я... Не брал их... - кашель душил, отвечать было сложно, я хотел уже было признаться, кто меня подставил, но не смог. Совесть не позволила.
Еще один удар, от которого в глазах звезды замелькали.
Отнесите его в подвал, пусть посидит, подумает, а завтра... - он обернулся ко мне и улыбнулся, от его улыбки свело все внутри. - Он нам и расскажет, где деньги.
Громила подхватил меня, как пушинку, и потащил. Я пытался самостоятельно переставлять ноги, но не получалось, и они волочились по полу.
А потом раздался лязг замка, скрежет двери, и меня просто швырнули на холодный цементный пол.
Кое-как дополз до стены, болело все тело, прислонился к ней, обхватил себя руками, так как меня била крупная дрожь, мне было холодно и страшно, а потом задумался о своей жизни. За что же мне такое невезение? В чем я провинился?
С самого детства, как только родилась Ира, родители, можно сказать, поставили на мне большой и жирный крест. Забили на меня. Нет, они, конечно, растили и воспитывали меня, но ласки и любви я не ощущал.
Стоило мне подойти к маме, как она всегда находила отмазки: Ира хочет кушать, Ира хочет играться, Ира такая лапушка, требует много внимания и сил. А я как бы уже большой и вместо того, чтобы отвлекать мать, лучше бы помог.
И так из года в год. Все только для сестры. Никого из родителей не волновало, как я учусь, как провожу время, есть ли у меня друзья, а впоследствии и девушка. Зато Ириных друзей прошерстили всех.
Мне было горько и обидно. Но позже я смирился. Школу закончил хорошо. Нет, отличником не был, но и троечником тоже. В институт удалось поступить самому, без чьей-либо помощи, да еще и на бюджетное отделение. Всегда хотел быть юристом.
