Преодоление «великого московского разорения», восстановительный процесс после смуты занял примерно три десятилетия и завершился к середине столетия. Генеральная линия русской истории проходила по пути дальнейшего укрепления крепостнических порядков и сословного строя.

Территория и население.

Территория России в XVII в. по сравнению с XVI столетием расширилась за счет включения новых земель Сибири, Южного Приуралья и Левобережной Украины, дальнейшего освоения Дикого поля. Границы страны простирались от Днепра до Тихого океана, от Белого моря до крымских владений. Северного Кавказа и казахских степей. Специфические условия Сибири привели к тому, что здесь не сложилось помещичье или вотчинное землевладение. Приток русского населения, обладавшего навыками и опытом пашенного земледелия, ремесленного производства, новыми, более производительными орудиями труда, способствовал ускорению развития этой части России. В южных районах Сибири складываются очаги земледельческого производства, уже в конце XVII в. Сибирь в основном обеспечивала себя хлебом. Однако по-прежнему основными занятиями большинства местного населения оставались охота, особенно на соболя, и рыболовство.

Территория страны делилась на уезды, количество которых достигало 250. Уезды, в свою очередь, разбивались на волости и станы, центром которых было село. В ряде земель, особенно из числа тех, которые недавно были включены в состав России, сохранялась прежняя система административного устройства.

К концу XVII в. население России насчитывало 10,5 млн. человек. По числу жителей Россия в границах XVII в. занимала четвертое место среди европейских государств (во Франции в то время жили 20,5 млн. человек, в Италии и Германии 13,0 млн. человек, в Англии 7,2 млн. человек). Наиболее слабо была заселена Сибирь, где к концу XVII в. проживало примерно 150 тыс. коренного населения и 350 тыс. переселившихся сюда русских. Все более увеличивался разрыв между расширявшейся территорией и количеством людей, населявших ее. Продолжался процесс освоения (колонизации) страны, не закончившийся по сей день.

В 1643-1645 гг. В. Поярков по р. Амур вышел в Охотское море, в 1548 г. С. Дежнев открыл пролив между Аляской и Чукоткой, в середине века Е. Хабаров подчинил России земли по р. Амур. В XVII столетии были основаны многие сибирские города-остроги: Енисейск (1618), Красноярск (1628), Братск (1631), Якутск (1632), Иркутск (1652) и др.

Сельское хозяйство и землевладение.

В XVII в. основу экономики России по-прежнему составляло сельское хозяйство, основанное на крепостном труде. Хозяйство оставалось преимущественно натуральным - основная масса продуктов производилась «для себя». Вместе с тем рост территории, различия природных условий вызвали к жизни хозяйственную специализацию разных районов страны. Так, Черноземный центр и Среднее Поволжье производили товарный хлеб, в то время как Север, Сибирь и Дон потребляли привозной хлеб.

Землевладельцы, в том числе и самые крупные, почти не прибегали к ведению предпринимательского хозяйства, довольствуясь взиманием ренты с крестьян. Феодальное землевладение в XVII в. продолжало расширяться за счет пожалований служилым людям черных и дворцовых земель.

Промышленность.

Значительно шире, нежели в сельском хозяйстве, новые явления распространились в промышленности. Основной ее формой в XVII в. оставалось ремесло. В XVII в. ремесленники все чаще работали уже не на заказ, но на рынок. Такое ремесло называется мелкотоварным производством. Его распространение было вызвано ростом хозяйственной специализации различных областей страны. Так, Поморье специализировалось на изделиях из дерева, Поволжье - на обработке кожи, Псков, Новгород и Смоленск - на льняном полотне. В XVII в. наряду с ремесленными мастерскими стали появляться и крупные предприятия. Часть их строилась на основе разделения труда и может быть отнесена к мануфактурам. Первые русские мануфактуры появились в металлургии. В легкой промышленности мануфактуры стали появляться лишь в самом конце XVH в. Большей частью они принадлежали государству и производили продукцию не для рынка, а для казны или царского двора. Численность мануфактурных предприятий, одновременно работавших в России до конца XVII в., не превышала 15. На русских мануфактурах наряду с наемными рабочими трудились и подневольные - каторжники, дворцовые ремесленники, приписные крестьяне.

Рынок.

На основе растущей специализации мелкотоварного ремесла (и отчасти сельского хозяйства) началось образование всероссийского рынка. Важнейшим торговым центром являлась Москва. Обширные торговые операции совершались на ярмарках. Самыми крупными из них были Макарьевская под Нижним Новгородом и Ирбитская на Урале. Оптовая торговля находилась в руках крупного купечества. Верхушка его освобождалась от податей, посадских служб, постоя войск, имела право приобретать вотчины. Россия вела обширную внешнюю торговлю. Основной спрос на импортные товары предъявляли царский двор, казна, верхушка служилых людей. Центром восточной торговли была Астрахань. В Россию ввозились ковры, ткани, особенно шелк. Из Европы Россия импортировала металлические изделия, сукна, краски, вина. Русский экспорт составляла продукция сельского хозяйства и лесных промыслов.

В XVII в. в экономической и социальной жизни России наблюдается противоречие - с одной стороны зарождаются элементы буржуазного уклада, появляются первые мануфактуры, начинается формирование рынка. С другой стороны Россия окончательно становится крепостнической страной, подневольный труд начинает распространяться на сферу промышленного производства. Российское общество оставалось традиционным, отставание от Европы накапливалось. В то же время именно в XVII в. была подготовлена база для форсированной модернизации петровской эпохи.

Основу производства во второй половине XVII в. в России по-прежнему составляло сельское хозяйство. Оно являлось главным занятием для населения Рос­сии. Крестьянство было феодально зависимым. В земледелии продолжали применяться установившиеся еще в предшествующее время способы обработки почвы. Более всего было распространено трехполье, но в лесных районах Севера важное место занимала под­сека, а в степной полосе Юга и Среднего Поволжья - перелог. Этим характерным для феодализма способам обработки земли соответствовали примитивные орудия производства (соха и борона) и низкие урожаи. Крепостная зависимость основного производи­теля - крестьянина, не давала возможности для широкой интенсификации труда.

Земля находилась в собственности светских и духовных феодалов, дворцового ведомства и государ­ства. Бояре и дворяне к 1678 г. сосредоточили в своих руках шестьдесят семь процентов крестьянских дворов. Это было достигнуто путем пожалований от правительства и прямыми захватами дворцовых и черносошных (государственных) земель, а также владений мелких служилых людей. Дворяне создавали крепостные хозяйства в необжитых южных уездах государства. Если учесть, что в незакрепощенном состоянии к этому времени находилась только десятая часть тяглого (т. е. платившего налоги) населения России (посадские люди и черносошные крестьяне), то можно прийти к выводу о преобладании феодально зависимой формы ведения сельского хозяйства.

Тем не менее подавляющая часть светских феодалов принадлежала к числу средних и мелких земле­владельцев. Географические особенности России привели к тому, что феодальные хозяйства находились в постоянной динамике. Это характеризовалось прежде всего тем, что хозяйства постоянно укреплялись. Что собой представляло хозяйство дворянина средней руки, можно видеть из переписки А. И. Безобразова. Как истинный феодал, он не гнушался никакими средствами, если представлялась возможность округлить свои владения. Как и многие другие землевладельцы, он энергично захватывал и скупал плодород­ные земли, беззастенчиво сгоняя с насиженных мест служилую мелкоту. В то время основное количество помещиков большей частью силовыми методами переселяли на Юг своих крестьян из менее плодородных центральных уездов.

Как отличительная черта русского крепостного хозяйства выступает и то, что после дворян по разме­рам землевладения второе место занимали духовные феодалы. Во второй половине XVII в. архиереям, монастырям и церквам принадлежало свыше 13 про­центов тягловых дворов. Особенно выделялся Троице-Сергиев монастырь. В его владениях, разбросанных по всей европейской территории России, числилось около 17 тыс. дворов. Вотчинники-монастыри вели свoe хозяйство традиционными методами, т. е. теми же крепостническими приемами, что и светские феодалы, не утруждая себя введением каких-либо новых аграрных методик для повышения урожайности.

Тем не менее, в России существовали земли, где крепостническое землепользование было почти неразвито. В силу этого население, занимавшееся сельским хозяйством, не испытывало здесь такого крепостного гнета, как в средней полосе. Прежде всего в лучших условиях по сравнению с помещичьими и монастырскими крестьянами находились черносошные крестьяне, жившие в Поморье, где в основном земли считались государственными. Но и они были отягощены различного рода повинностями в пользу казны, страдали от притеснений и злоупотреблений царских воевод и в конечном итоге также не были сильно заинтересованы в совершенствовании способов обработки земли. Кроме того, в Поморье в силу климатических условий производство зерна не имело большого развития.

Производственная феодальная единица представ­ляла собой поместье, центром которого было село, или сельцо, рядом стояла господская усадьба с домом и надворными постройками. Чаще всего барское по­местье было вотчиной, т. е. наследственным владением. Типичный помещичий двор в средней полосе России в XVII столетии состоял из горницы, поставленной на полуподвальном этаже. При ней находились сени - просторное приемное помещение. Рядом с горницей стояли хозяйственные постройки - по­греб, амбар, баня. Двор был огорожен забором, рядом находился сад и пчельник. У более богатых дворян усадьбы были значительно обширнее и благоустроенней, чем у мелких помещиков.

Село, или сельцо, было центром для примыкавших к нему деревень. Чаще всего это было обусловлено наличием и приходского центра - церкви, в кото­рой правились службы. В селе среднего размера редко насчитывалось более 15-30 дворов, в деревнях стояло обычно 2-3 двора.

Крестьянский двор состоял из теплой избы, чаще всего с печью без дымохода, холодных сеней и надворных построек.

Для работы на огороде, скотном дворе, в конюшне помещик держал в усадьбе холопов. Господским хозяйством заведовал приказчик, доверенное лицо помещика. Однако хозяйство, которое велось с помощью дворовых людей, только частично удовлетворяло помещичьи запросы. Помещик сам занимался сельским хозяйством в силу исторически сложившихся патриархальных условий. Основной доход помещикам приносили барщинные или оброчные повинности крепостных.

В обязанности крестьян входило обрабатывать помещичью землю, убирать урожай, косить луга, возить дрова из леса, очищать пруды. Кроме выполнения малоквалифицированного труда крестьяне должны были заниматься строительством и теми или иными промыслами. Крепостные были обязаны, в частности, строить и ремонтировать барские хоромы, изготовлять ту или иную ремесленную продукцию, употреблявшуюся в поместье. Разумеется, эту работу выполняли не только мастера-кустари, находящиеся в крепостной зависимости от своего господина. Помимо барщины, они обязаны были доставлять госпо­дам «столовые запасы» - определенное количество мяса, яиц, сухих ягод, грибов и др. Каждый помещик по своему усмотрению требовал с крестьян тот или иной объем продовольствия. К* примеру, в деревнях боярина Б. И. Морозова полагалось давать в год с крестьянского двора свиную тушу, два барана, гуся с потрохами, 4 поросенка, 4 курицы, 40 яиц, а также коровье молоко и сыр.

Некоторое увеличение внутреннего спроса на сельскохозяйственную продукцию, а также отчасти вывоз хлеба за границу побуждали помещиков расширять барскую запашку и повышать оброк. В связи с этим в черноземной полосе непрерывно увеличивалась крестьянская барщина, а в районах нечерноземных, преимущественно центральных (за исключением подмосковных вотчин, из которых доставлялось продовольствие в столицу), где барщина была менее рас­пространена, повышался удельный вес оброчных повинностей.

Стремление к максимальным урожаям со стороны помещиков приводило к тому, что их собственная запашка расширялась за счет лучших крестьянских земель, которые отходили под господские поля.

В районах, где преобладал оброк, медленно, но не­уклонно росло значение денежной ренты. Это явле­ние отражало развитие в стране товарно-денежных отношений, в которые постепенно вовлекались и крестьянские хозяйства. Однако в чистом виде денеж­ный оброк встречался очень редко. Чаще всего он сочетался как с рентой продуктами, так и с различ­ными барщинными повинностями.

К числу новых явлений, тесно связанных с раз­витием товарно-денежных отношений в России, отно­сится создание в крупных помещичьих хозяйствах различного рода промысловых предприятий. Это были зачатки капиталистического производства. Во многом это явление схоже с капиталистическим пере­рождением феодальных поместий в Англии.

Так, крупнейший вотчинник середины XVII в. боярин Морозов организовал в Среднем Поволжье производство прташа. Он также построил в подмос­ковном селе Павловском железоделательный завод, занимался винокурением. У этого стяжателя, по сло­вам современников, была такая жадность к золоту, «как обыкновенная жажда пить». Таким образом происходило первичное накопление капитала.

В погоне за прибылью примеру Морозова последовали другие крупные бояре - Милославские, Одоевские и др. Однако на их промышленных предприятиях наиболее обременительные работы по подвозке дров или: руды возлагались на крестьян, обязанных в порядке очереди работать иногда на собственных лошадях, оставляя свою пашню заброшенной в горячую пору полевых работ. Таким образом, эксплуатация крепостных крестьян на промышленных производствах придавала начальному российскому капитализму свою особенность. Свободный наемный труд широко не был использован. Поэтому увлечение некоторых крупных феодалов промышленным про­изводством не изменило крепостнических основ организации их хозяйств.

В больших феодальных поместьях вводились некоторые новшества в пользовании землей. Все чаще в своих усадьбах помещики начинали заниматься садоводством, а увлеченные сельским хозяйством помещики строили теплицы для выращивания южных растений.

История России с древнейших времен до конца XVII века Милов Леонид Васильевич

§ 4. Феодальное землевладение и хозяйство

Правительство первого Романова не только восприняло от своих предшественников, но и значительно усилило двщэянский характер налоговой политики.

В условиях хозяйственного запустения правительство, стремясь поддержать хозяйство служилых людей, т. е. дворян, поверстанных поместьями и составлявших ядро военных сил Московского государства, осуществляет массовую раздачу земель. Поместья требовались служилым людям из уездов, отошедших к Польше по Деулинскому перемирию, а также особенно пострадавших во время военных действий. Массовыми земельные раздачи становятся сразу после освобождения Москвы от интервентов. Наиболее активно они шли в 20-х, а во второй половине столетия - в 80-х гг. Их фондом были черносошные, т. е. государственные земли, которые к началу XVII в. еще оставались в Замосковном крае, в Новгородской и Псковской землях, господствовали в Поморье, в Вятском и Печорском краях, имелись в Заоцком, Тульском районах, Поволжье. К середине XVII в. землевладение «черных» волостей центральных уездов поглощается феодалами. В руки дворян, особенно приближенных к царскому дому, поступают также земельные фонды из дворцового ведомства. Показательны, например, темпы роста населенных земельных владений царского «дядьки» Бориса Ивановича Морозова, ставшего главой правительства с воцарением Алексея Михайловича (1645–1676). Если в 1638 г. он владел 330 крестьянскими дворами, то в 1647 г. их число возросло до 6034, а в начале 50-х гг. значительно превысило 7 тыс., а число крестьян достигло 34 тыс. душ мужского пола. Его землеи дворовладение складывалось благодаря щедрым пожалованиям бывшего воспитанника. Но к концу века Морозовы владели лишь тремя тысячами душ мужского пола.

Важным моментом в географии феодального землевладения явилось проникновение дворянского землевладения в область Дикого поля, осваиваемого крестьянством и служилыми людьми по прибору, т. е. в украинные и польские города. Однако до 70-80-х годов XVII в. в этих районах не было большого дворянского землевладения. Это объясняется как отсутствием здесь достаточного крестьянского населения, так и политикой правительства. В целях защиты землевладения служилых «по прибору», игравших важную роль в обороне южных границ государства, правительство пресекало проникновение крупного феодального землевладения в южные, пограничные со степью уезды.

Земельная политика царя Михаила Федоровича (1613–1645) ставила своей задачей стеснить свободное обращение земель между служилыми людьми. Пока основу вооруженных сил составляло дворянское ополчение и была потребность в сохранении городовой корпорации служилых людей как основы организации поместного войска, правительство издает указы, запрещавшие московским чинам приобретать земли на южной окраине государства (1637) и переход поместий и вотчин уездных служилых людей к служилым людям думных и московских чинов (1639). В 40-х гг. правительство даже отписало все поместные и вотчинные владения столичных людей и монастырей, расположенные в южных пограничных уездах, компенсировав их потерю за счет земли в других местах.

В 70-80-х гг. с постепенной заменой поместной армии полками нового строя и обеспечением безопасности южных границ в вопросах землевладения прослеживаются новые тенденции: земля становится предметом купли-продажи и таким образом переходит из рук в руки, меняя владельцев, а затем и статус. Служилые люди столичных и других чинов «по отечеству» после появления засечных черт начинают приобретать в южных уездах «порозжие» земли, покупать и менять земли приборных служилых людей и захватывать их насильственно. Сюда они переводят из своих замосковных владений крестьян, испомещают беглых и закабаленных приборных служилых людей. Становление на южных землях крепостнического хозяйства было характерной чертой развития феодального землевладения во второй половине XVII в.

Эволюция форм земельной собственности. В XVII столетии существенные изменения происходят в структуре земельной собственности. Особенно ярко это проявлялось в превращении поместья как обусловленного службой землевладения в наследственное вотчинное владение. Поместный принцип владения землей, ограниченный сроком несения исправной службы, противоречил хозяйственным интересам землевладельцев, а следовательно, и фискальным запросам казны. На практике поместье сохранялось за служилым человеком не только до его смерти, но и в дальнейшем обычно передавалось его сыновьям.

Важным шагом на пути обретения поместьем статуса вотчины стали указы 1611–1618 гг., запрещавшие передачу освободившихся поместий кому-либо, кроме родственников прежнего владельца. В результате их практической реализации сформировался новый взгляд на поместье как владение родовое. В 1634 г. это прежде чуждое поместью понимание получило юридическое закрепление в новом термине «родовое поместье». Возникает право «прожиточного поместья», по которому вдова или дочь получала часть поместья в личное прожиточное пользование. Указ 1642 г. запрещал вдовам служилых людей передавать их «прожиточное» поместье в чужой род.

В XVI в. в целях уменьшения чересполосицы поместных владений и более эффективного их хозяйственного использования допускалась мена земельных участков, но при условии равенства их размеров и качества. Менять можно было «четь на четь», «жилое на жилое» или «пустое на пустое». В XVII В. усилилась мена землей, причем уже без соблюдения ограничительных условий, и ее купля. В 1674 г. право продажи своих поместий получили отставные помещики и вдовы. Не отказываясь в принципе от поместной формы наделения землей, правительство уступало требованиям дворянства и предоставляло им большую свободу в распоряжении поместьями.

Одновременно закрепляются новые каналы приобретения вотчин. В разные годы правительство, награждая служилых людей за «осадное сиденье» 1610 и 1618 гг., по случаю завершения войн и заключения мирных договоров осуществляло массовые пожалования поместий в вотчины, а также, нуждаясь в деньгах, прибегало к продаже для поместных земель прав вотчины («продать в вотчину»). В итоге, помимо вотчин жалованных, появились выслуженные и купленные. В целом вотчинное землевладение по темпам роста намного опережало поместное: за 20-70-е гг. XVII в. удельный вес поместий упал с 70 до 41 %.

В то же время численность вотчинного фонда в эти годы мало изменилась. В 1627 г. общее количество вотчин достигло семи с небольшим тысяч. В 1646 г. их численность сократилась до 6,8 тыс. И только к 1678 г. массовые раздачи и перевод в вотчины увеличил этот фонд до 10 тыс. вотчин. Вместе с тем сильно изменялась населенность вотчин. Количество крестьянских дворов в вотчинах в 1627–1646 гг. возросло с 78 тыс. до 127 тыс., а к 1678 г. - до 154 тыс. крестьянских дворов. Динамика населенности самих дворов еще более резкая. В 1627–1646 гг. был рост с 94 тыс. душ мужского пола до 341 тыс., а в 1646–1678 гг. - до 586 тыс. душ мужского пола. Вместе с женским населением это составляло около 1,2 млн человек. Важно отметить, что в общем количестве вотчин в середине и конце столетия преобладали мелкие вотчины с ничтожным количеством крестьян. В 1646 г. число владений с населением от 1 до 10 дворов составляло 65 %, а в 1678 - 72 %. В среднем же в каждой вотчине было около 5 дворов, а мужского населения в 1646 г. - около 13 душ мужского пола, а в 1678 г. - около 20 душ мужского пола. Возможно, многие вотчинники имели еще и поместья. Число же крупных вотчин было сравнительно невелико. В 1646 г. их было около одной тысячи при среднем размере в 78 дворов (214 душ мужского пола). В 1678 г. количество их возросло почти до 1400 вотчин, каждая из которых имела в среднем 90 дворов (около 300 душ мужского пола). Однако крупнейшие землевладельцы имели вотчины во многих уездах и резко выделялись количеством своих крепостных. Ряд знатнейших родов с середины века резко увеличили число своих крепостных (Голицыны: в 1646 г. - 3700 д.м.п., в 1678 г. - 12500 д.м.п.; Долгорукие, соответственно, 1300 и 14 тыс. д.м.п.; Хитрово: 583 и И тыс. д.м.п.; Пожарские: 3,9 тыс. и 6 тыс. д.м.п.; Пушкины: 4 тыс. и 8 тыс. д.м.п.; Прозоровские: 2 тыс. и 8 тыс. д.м.п.; Репнины: 1,7 тыс. и 6 тыс. д.м.п.; Ромодановские - 2 тыс. и 8,7 тыс. д.м.п.; Салтыковы: 5 тыс. и 12,6 тыс. д.м.п.; Шереметевы: 8,7 тыс. и 7,6 тыс. д.м.п.). Лишь немногие резко уменьшили число своих крепостных крестьян: Воротынские - с 14,6 тыс. до 5,4 тыс. д.м.п.; Одоевские - с 8,5 тыс* до 2,5 тыс. д.м.п.

Новейшее исследование обширного комплекса писцовых книг России 1620-1640-х гг. выявило существование не только юридических, но и хозяйственно-экономических различий между поместьем и вотчиной. Вотчина оказалась более устойчивым по сравнению с поместьем типом хозяйствования. В обстановке тяжелого аграрного кризиса Вотчины лучще противостояли запустению, быстрее восстанавливались, имели лучшие условия для развития крестьянского и владельческого хозяйства. Сказывались различия в организационно-хозяйственной роли вотчинника и помещика (в поместье она была почти незаметной), в уровне эксплуатации, который в поместье был выше, в обеспеченности рабочей силой. Феодал-вотчинник широко задействовал труд своих холопов и «деловых людей», активно использовал все возможные ресурсы своего хозяйства, включая систему патронирования. Более мелкие, чем поместные «дачи», вотчины были лучше населены, в них энергично расширялись пашни.

Поэтому не случайно во второй половине XVII в. происходил поворот господствующего класса к вотчинно-служилой форме феодального землевладения, дающей наибольший по сравнению с поместьем простор для хозяйственной деятельности. В то же время следует заметить, что, несмотря на явное стремление владельцев поместий превратить их в вотчины и избавиться от экономической неэффективности поместий как формы хозяйства, ярко обнаружившей себя в годы кризиса, буквально все правительства России, оберегая общество от новых потрясений, не форсировали обратного преобразования поместий в вотчины. Слишком важна была условная система землевладения для политического укрепления системы неограниченной самодержавной власти формирования дворянства как основы незыблемого государственного единства. В конечном счете обретение поместьями статуса вотчины растянулось на более чем столетний период. Во второй половине XVII в. вотчинное землевладение уже явно преобладало в центральных регионах государства. Из 10 тыс. вотчин в окраинном Черноземье к концу века было чуть более 2 тыс. В то же время огромнейшее количество поместий сосредоточивалось на периферии страны. Важно подчеркнуть, что к концу XVII в. до 80 % крестьянских дворов и населения вотчинных владений числилось «по московскому списку», т. е. принадлежало столичной прослойке господствующего класса страны. (Для социума с ограниченным объемом совокупного прибавочного продукта характерна его концентрация в столице, в руках управленческой верхушки, и оттеснение провинции на третьи роли, что находило свое выражение и в особенностях структуры господствующего класса.

Формы ренты как показатель характера экономики.

Основными формами феодальной ренты были отработочная, продуктовая и денежная. Барщинные и оброчные повинности разнообразились в зависимости от природных условий, от масштаба и состава хозяйственной жизни владений. В XVII в. основными видами отработочной ренты («изделий» - барщины), как и в предшествующее время, была работа на владельческой пашне и сенокосе, в огородах и садах, по возведению и ремонту усадебных строений, мельниц, плотин, копанию и чистке прудов, сооружению приспособлений для рыбной ловли. Распространенной практикой было содержание крестьянами распределяемого между ними в принудительном порядке господского скота и птицы. Правда, подобный прием, обременяя крестьян, мало что давал для развития животноводства в хозяйстве феодала: обычными были низкая плодовитость и падеж скота. Основные барщинные работы выполнялись на крестьянских лошадях.

Как и в предыдущие столетия, в ряду разнообразных видов барщины особое место занимает полевая барщина. При очень коротком сезоне летних работ оторвать крестьянина для работы на господской пашне от его собственной пашни, с которой он едва успевал кое-как справляться, было поистине непосильной задачей. На ee решение ушло два с лишним века, но после Смуты она снова возникла в полной мере. Правда, теперь положение было кардинально иным - крестьяне стали крепостными, и проблемой был лишь вопрос о размерах пахоты на господина. В монастырских вотчинах к началу XVII в. полевая барщина прочно вошла в быт земледельцев и достигла ощутимой величины. В основной части селений Троице-Сергиева монастыря она была 1,5–2,4 десятины в трех полях на двор. В 30-40-х гг. XVII в. в селениях Покровского Суздальского монастыря господская пашня равнялась 1,4–1,5 десятины на двор в трех полях. По данным писцовых книг 20)- 30-х гг. XVII в. исследователями установлены среднеуездные размеры господской пашни в ряде районов Центральной России - Замосковном крае. В расчете на двор она составляла от 2 до 3,5 десятины в трех полях, что для крестьянина было тяжелым бременем. Особенно если учесть, что сами крестьяне этих районов обрабатывали на себя в среднем на двор 2–2,3 десятины в трех полях что совершенно недостаточнодля нормального воспроизводства жизни крестьянской семьи. А был еще и оброк деньгами, и «столовые запасы».

Во владениях крупных феодалов (Б. И. Морозова, Я. К. Черкасского, И. Д. Милославского, Н. И. Одоевского, Ю. И. Ромодановского и др.), в хозяйстве которых земледелие сочеталось с промыслами (поташным, солеваренным, винокуренным), их обслуживание также входило в барщинные работы крестьян. В целом трудно перечислить все разнообразие работ и повинностей крестьян, составлявших «изделье»: из барского хлеба крестьяне изготовляли крупы, сухари, солод, вино, из пряжи ткали холсты, из сел и деревень на центральный двор доставляли на собственных подводах «столовые запасы», сено, дрова, строительные материалы.

Барщинные работы, заставлявшие крестьянина полностью отрываться от собственного хозяйства («в пространстве и во времени»), предполагали наличие принуждения в наиболее грубой форме. Существовали различные способы разверстки барщинных повинностей - по числу дней в неделю в зависимости от экономического состояния крестьян или по размеру барской пашни, обрабатываемой пропорционально количеству тяглой земли, которая имелась во владении крестьян. Последний способ, по вытям, был предпочтительнее для зажиточных и «семьянистых» крестьян.

Продуктовая рента, включающая в себя как продукты земледелия и скотоводства, так и изделия домашней промышленности, как никакая другая, способствовала консервации натурального характера экономики. Наиболее распространенной формой оброка был 5-й сноп, т. е. помещику отдавалась пятая часть урожая. Крестьяне поставляли также «столовый запас» (мясо, масло, яйца, битая и живая птица, грибы, ягоды, орехи) и изделия домашней промышленности (холст, сукно, деревянные изделия и др.). Кроме того, в состав оброка входили продукты крестьянских промыслов, развитых в той или иной местности. Например, крестьяне нижегородских и арзамасских вотчин Б. И. Морозова изготовляли удила и седельные пряжки, деревянные блюда, братины и ложки. Крестьяне воровских владений А. И. Безобразова поставляли оси, лопаты, оглобли, лыко; его же суздальские крестьяне вносили хомуты, рогожи, кули, а кашинские крестьяне - дуги, корыта, готовые срубы.

На фоне повсеместного распространения отработочной и продуктовой денежный оброк в XVII в. за редким исключением еще не играл самостоятельной роли и чаще всего сочетался с барщинными повинностями и натуральными платежами. Лишь в некоторых тверских, вологодских, нижегородских селениях промыслового хозяйственного направления (так называемых непашенных селах), принадлежавших все тем же Б. И. Морозову, Я. К. Черкасскому, А. И. Безобразову и другим феодалам, имевшим многочисленные владения в различных уездах, крестьяне в основном платили денежный оброк.

На протяжении всего XVII в. еще не было дифференциации владений по формам изъятия прибавочного продукта (феодальной ренты), что свидетельствовало об отсутствии серьезных изменений в системе общественного разделения труда. Обработанные Ю. А. Тихоновым данные о 365 имениях междуречья Оки и Волги показали, что не только в первой, но и во второй половине XVII в. в 80–90 % имений наблюдалось сочетание разных форм ренты с непременным элементом барщины. Это является свидетельством того, что восстановление хозяйственной жизни и во второй половине XVII в. не привело к разрушению натурально-патриархального характера сельскохозяйственной экономики.

Организация вотчинного хозяйства. Характерней чертой владений светских и духовных феодалов XVII в. была их разбросанность по многим уездам. Например, боярин Б. И. Морозов имел земли в 19 уездах, боярин Н. И. Романов - в 15 уездах, Троице-Сергиев монастырь - в 40 уездах, а правящая династия - в 100 уездах. Даже у помещиков средней руки и вовсе мелких служилых людей редко когда их владения были сосредоточены в одном уезде. Это явление было результатом постепенного накопления земельных владений, сохранения в течение длительного времени ограничительных мер по мобилизации земли и распространенной практики чересполосного «испомещения» служилых людей. В этих условиях, а также в силу того, что занятые на службе помещики редко жили сами в своих владениях, особую роль в их управлении играли приказчики. В крупных хозяйствах приказчики, управлявшие отдельными селами и деревнями, подчинялись главной администрации, находившейся в Москве или на центральном дворе владельца. Полномочия сельских приказчиков определялись «наказами» и «памятями» владельца, инструкции которых следовало неукоснительно соблюдать. В круг обязанностей приказчиков входили хозяйственные дела, сбор ренты и государственных податей, суд и расправа над населением.

В монастырских вотчинах, корпоративным собственником которых являлась вся братия, ближайшими помощниками игумена были келарь, заправлявший всем хозяйством, и казначей. Разными отраслями монастырского хозяйства ведали особые старцы. Отдельными селами и деревнями управляли посельские из монахов и приказчики и целовальники из «бельцов» (мирян) - монастырских слуг.

Взаимоотношения вотчинной администрации (светской и церковной) с крестьянами осуществлялось посредством органов мирского управления, организующих жизнь крестьянской общины на принципах круговой поруки. Неся перед государством податную ответственность, феодал получал от него право распоряжения трудом и личностью крестьян. Важным инструментом в осуществлении этого права был не только институт приказчиков, но и выбиравшиеся обычно из числа зажиточных крестьян старосты, целовальники, вытчики, сборщики оброка и другие представители общины.

В XVII в. в связи с господствующим родом занятия основного населения преобладали поселения сельского типа - крестьянские, сочетающиеся с господскими усадьбами. Исследователи в зависимости от разных природно-географических зон различают несколько последовательно сменявшихся систем расселения. Одна из древнейших систем была «погостная», при которой погост выступал административно-религиозным и торговым центром общины, по территории которой были разбросаны маленькие, нередко однодворные деревни. В XVII в. эта система сохранялась главным образом на севере лесной зоны Европейской России с преобладанием черносошного крестьянства. Другая система расселения, распространенная в крупных дворцовых, боярских и монастырских вотчинах южных частей лесной зоны, концентрировалась вокруг села, являвшегося центральным селением общины, погостом же оставалась только церковная усадьба с кладбищем. Третья система расселения складывается в районах мелкого помещичьего землевладения. Она характеризуется дробностью отдельных селений между несколькими владельцами и наличием многосемейных селений трех видов: деревня - без господской усадьбы и без церкви, сельцо - с господской усадьбой, но без церкви, и село - с церковью. Подобная картина расселения была типична для Волго-Окского междуречья.

Большое своеобразие имелось в поселениях служилых людей пограничных районов, а также в поселениях донских и други казаков.

Сельскохозяйственные орудия труда и система земледелия. Неизменными на протяжении столетий оставались сельскохозяйственные орудия: соха, плуг, борона, серп. Основным орудием пахоты была соха. Ее универсальность (возможность использования также для боронования), простота конструкции и эксплуатации определили ее повсеместное распространение и доступность любому крестьянскому хозяйству. Обладая неглубокой вспашкой, соха хорошо рыхлила и перемешивала почву, а соха с полицей оборачивала пласт земли. В XVII в. в ходу были традиционные двузубые сохи различных типов, появился усовершенствованный вид - сохи-косули. Для пахоты на Русском Севере, в Верхнем Поволжье на тяжелых глинистых и суглинистых почвах, а также подъема целины на плодородных окраинных землях применялся плуг с двухколесным передком, требовавший большей тягловой силы (обычно - пары лошадей). Наиболее распространенным типом земледелия было трехполье, хотя наличие озимого, ярового и парового полей не всегда означало применение правильного севообороту и навозного удобрения. На Юге, в Поволжье и Заволжье часто практиковалось «нестрополье» без правильного чередования полей и их удобрения.

Наряду с трехпольем по-прежнему применялись подсемноогневая и переложная системы земледелия. В наибольшей степени подсека с возможным использованием росчисти в течение ряда лет путем плодосмена была распространена на Севере, где к XVII столетию было свыше 22 тыс. поселений. В центральных и замосковных же уездах, за исключением периода хозяйственного разорения и упадка земледелия, к переложной форме земледелия прибегали для обновления и расширения площади пахотных угодий за счет лесных участков, которые затем включались в систему трехполья или использовались под сенокосы. Такое же вспомогательное назначение подсека и залежь имели в южных районах России при освоении новых земель при последующем заведении трехполья. Переложная система, при которой в течение нескольких лет новые земли использовались без внесения удобрений, а затем забрасывались, длительное время сохранялась в Поволжье, на Урале и в Западной Сибири.

Природно-климатические условия определяли и традиционный для основной зоны земледелия набор сельскохозяйственных культур. Среди них преобладали серые хлеба. В отдельных районах на долю ржи и овса приходилось до 70–80 % посевных площадей. Выращивались также пшеница, ячмень, просо, гречиха, горюх, из технических культур - лен и конопля.

Преобладающим в XVII в. был низкий урожай: в Ярославском уезде рожь от сам-1 до сам-2,2; овес от сам-1 до сам-2,7; ячмень от сам-1,6 до сам-4,4; в Костромском уезде рожь от сам-1 до сам-2,5. В наиболее плодородном в пределах Нечерноземья Белозерском районе в 1604–1608 гг. урожайность ржи колебалась от сам-2,5 до сам-4,5; овса от сам-1,5 до сам2,6; ячменя от сам-4 до сам-4,3. В селениях Кирилло - Белозерского монастыря в 70-80-е гг. XVII в. за счет вовлечения подсечной пашни урожайность могла за ряд лет повышаться по ржи до сам-10, овса - сам-5, ячменя - сам-6 и более. В плодородных вкраплениях почв Севера урожай ржи достигал сам3,6, а овса - сам-2,7. В Новгородской и Псковской землях урожай ржи колебался от сам-2,4 до сам-5,3, овса - от сам г; 1,8 до сам-8,2 и т. д.

Низкие урожаи земледельческих культур в Центральной России заставляли земледельцев постоянно искать новые земли, Земледельческое освоение южных территорий, Поволжья и Сибири стало характерной чертой истории сельского хозяйства B XVII в… В южном направлении колонизация усиливалась по мере создания Белгородской (1635–1658), Симбирской (1648–1654) и Закамской (1652–1656) засечных черт. Районы, примыкавшие к ним, быстро обрастали земледельческим населением.

На протяжении XVII в. доля новых районов земледелия в совокупном производстве хлеба была невелика. Более того, вплоть до середины XVII в. в Сибири своего хлеба не хватало, и его ввозили из Центральной России. В конце XVII в. Сибирь уже полностью удовлетворяла свои потребности в хлебе и начала поставлять некоторое количество товарного хлеба в европейскую часть страны.

Практически во всех районах России земледелие сочеталось с продуктивным скотоводством. Связь скотоводства с земледелием обусловливалась бедностью почв, на которых занятие земледелием было возможным лишь при условии их удобрения. Необходимым элементом земледельческого хозяйства была и тягловая сила. Многомесячное стойловое содержание скота требовало больших запасов кормов. В то же время возможность их заготовки на основной зернопроизводящей территории России ограничивалась коротким сроком (до одного месяца) вторгающимся в напряженный земледельческий цикл. Все это в итоге определяло вспомогательное назначение скотоводства в большинстве районов страны.