Логика как средство убеждения С логикой не поспоришь. Именно это берется в расчет в первую очередь, когда принимается решение использовать инструменты ТОС и КПЛП для системной реорганизации. Нашим поведением часто движут эмоции, но даже спонтанные эмоции укладываются в

Зарождение MBV: опыт и убеждения авторов MBV зародилось много лет назад. По сути, принципы MBV использовались с тех пор, как человек впервые попытался организовать свою работу. Тем не менее, наша формулировка MBV основана на обсуждениях и опыте трех авторов этой

Основополагающие убеждения Мы убеждены, что:1. Человеку свойственно стремиться к величию; человек обладает возможностью выбора.2. Принципы не имеют временных рамок и территориальных границ; они являются основой долговременной эффективности.3. Лидерство является

Ключевые убеждения бизнесмена Перечислю главные внутренние установки, которые очень помогают мне во время работы. Уверен, вам они тоже будут полезны.Я получаю деньги за результаты, а не за работу. Это моя любимая мантра. Если вы занимаетесь бизнесом, никого (кроме вас

Негативные убеждения Более всего генерирование креативных идей, как в бизнесе, так и в других областях, сдерживается подспудными убеждениями, которые присущи нам всем, хотя мы едва ли о них подозреваем. К их числу относятся утверждения: это сделать невозможно; это

Специалисты в области связей с общественностью по определению – защитники клиентов и нанимателей. Основное внимание в их работе обращается на убеждающую коммуникацию для влияния на конкретную публику каким‑либо способом. В то же время, как отмечается в гл. 3, практики в сфере связей с общественностью должны осуществлять свою деятельность этично.

Использование убеждающих методик тем самым требует некоторых дополнительных ориентиров. Профессор Ричард Л. Джоханнесен из Университета Северного Иллинойса (Northern Illinois University) в книге «Убеждение, восприятие и ответственность» («Persuasion, Reception and Responsibility»), написанной Чарлзом Ларсоном, перечисляет следующие этические критерии для использования убеждающих инструментов, которые следует учитывать в своей работе каждому профессионалу по связям с общественностью:

1. Не используйте ложных, сфабрикованных, представленных в неверном свете, искаженных или неприменимых к ситуации данных для подтверждения своих аргументов или заявлений.

2. Не используйте намеренно обманчивой, ничем не поддержанной или нелогичной аргументации.

3. Не представляйтесь информированным или «экспертом» в каком‑либо вопросе, если вы им не являетесь.

4. Не используйте несоответствующих обращений для отвлечения внимания или тщательного изучения от вопроса, находящегося в рассмотрении. Среди обращений, которые обычно служат такой цели, «грязные» атаки на характер оппонента, призывы к ненависти и фанатизму, выпады, а также термины «Бог» и «дьявол», которые вызывают сильные, но неосознанные позитивные или негативные реакции.

5. Не просите свою аудиторию связать вашу мысль или предложение с эмоционально нагруженными ценностями, мотивами или целями, с которыми они в действительности не связаны.

6. Не обманывайте свою аудиторию, утаивая вашу истинную цель, личную заинтересованность, группу, которую вы представляете, или вашу позицию как защитника какой‑либо точки зрения.

7. Нельзя искажать, прятать или представлять в ложном свете количество, масштаб, интенсивность или нежелательные характеристики последствий.

8. Не используйте эмоциональные обращения, которым не хватает поддержки данных или аргументации или которые не были бы приняты, если бы аудитория имела время и возможность изучить сам предмет.

9. Не упрощайте сверх меры сложные ситуации и не сводите их к полярным, двумерным, «или‑или» взглядам или вариантам выбора.

10. Не создавайте впечатления определенности там, где более точными были бы гипотетичность и степени вероятности.

11. Не выступайте на стороне того, во что вы сами не верите.

Из предшествующего списка ясно, что профессионал в области связей с общественностью должен быть больше, чем просто техническим работником или «наемником». Этот вывод поднимает вопрос о том, что специалистам по связям с общественностью часто не хватает технической и юридической компетентности, чтобы знать, какая информация из переданной им клиентом или нанимателем точна.

Ричард Хит поясняет, что это не избавляет профессионалов в области связей с общественностью от этической ответственности. Он пишет: «Проблема сообщения информации, которую они лично не могут подтвердить, не избавляет их от ответственности коммуникатора. Их ответственность заключается в том, чтобы была предоставлена самая точная информация и чтобы оценка ее была проведена наилучшим доступным образом».

Убеждающие сообщения требуют правды, честности и искренности по двум практическим причинам. Во‑первых, Хит говорит, что сообщение уже находится под подозрением, поскольку оно выдвигается от лица клиента или организации. Во‑вторых, полуправда и вводящая в заблуждение информация не служат на благо общественности или организации.

Несколько месяцев назад мир большой политики и высоких технологий испытал потрясение, когда стало известно, что британская компания Cambridge Analytica ненадлежащим образом использовала данные, извлеченные из безобидной викторины на Facebook, чтобы создавать профили пользователей и перенаправлять как можно более широкую аудиторию на платформу с рекламой, убеждающей посетителей голосовать определенным образом. Только часть этой информации была получена с согласия пользователей (первое нарушение), при этом полученные сведения хранились у разработчика приложения (второе нарушение) и были проданы Cambridge Analytica с нарушением условий использования информации (третий возмутительный факт).

Перед нами пример типичной мошеннической разработки в духе киберпреступников, известных также как «черные шляпы» (Black hats) — мошенническое использование тактик убеждения в сочетании с неэтичным использованием персональных данных.

С другой стороны, когда вы последний раз заказывали что-нибудь в Интернете, вы, возможно, заметили использование нескольких элементов дизайна интерфейса, побуждающих вас к покупке («последний просмотренный товар», «3 просмотра за прошлый день»). Хотя эти методы проектирования используются для убеждения пользователей, они обычно не являются мошенническими и считаются методиками «этичного хакинга» (Ethical hacking, который практикуют, например, специалисты по кибербезопасности и прочие положительные персонажи, на сленге называемые «Белые шляпы» — White hats).

Еще один пример: летом на конференции Google I/O-2018 система искусственного интеллекта Google Duplex совершила звонок в салон, чтобы договориться о встрече, и провела непринужденную беседу, настолько хорошо подражая человеческим манерам, что собеседник на другом конце провода не понял, что разговаривал с машиной. Компьютерная система не представляла себя в качестве человека, но и не идентифицировала себя как машину, что в условном диапазоне между черным и белым помещает ее в серое пространство. Что помешает в ближайшем будущем использовать подобную технологию для разработки киберпреступлений?

На одной стороне практики убеждения находятся методики «белой шляпы», для которых характерны открытость, возможность выбора, прозрачность, взаимная выгода, на противоположном полюсе — техники «черной шляпы» с присущими им скрытностью, принуждением, обманом, своекорыстием.

Как видно из приведенных выше примеров, использование тактик убеждения может размещаться в любом месте на спектральной полосе от «черных шляп» на одном полюсе до «белых шляп» — на другом, разделенные большой расплывчатой «серой» областью. В сегодняшнем мире онлайн-мошенничества, фишинговых атак и утечек данных пользователи все более настороженно относятся к тактикам убеждения, не отвечающим их интересам. Разработчики пользовательского опыта, дизайнеры и программисты несут ответственность за решения, связанные с этическим характером тактик, используемых в их проектах.

В этом посте будет представлена ​​краткая история , рассмотрено, как психологические тактики используется совместно с высокими технологиями и новыми медиа, а также представлена пища для размышлений, которая способна помочь дизайнерам и разработчикам избежать перехода через тонкую этическую линию на темную сторону.

История убеждения

Тактики и методы убеждения трудно назвать новыми — они использовались на протяжении веков. Сочинение древнегреческого мыслителя Аристотеля «Риторика», увидевшее свет более 2000 лет назад, является одним из самых ранних трудов, посвященных искусству убеждения. В нем Аристотель представил следующие способы убеждения: этос (доверие), логос (причина) и пафос (эмоция). Философ также рассмотрел, насколько кайрос (подходящее время) важен для применения упомянутых способов убеждения.

Быстро перенесемся в сегодняшние дни и обратим внимание на методы убеждения, используемые вокруг нас — в рекламе, маркетинге, средствах коммуникации. Когда мы пытаемся убедить кого-то в правоте нашей точки зрения или победить в конкурсе проектов со своей разработкой, то мы, скорее всего, используем убеждение: процесс, при котором отношение или поведение человека — без принуждения — подвергается влиянию других людей.

Хотя Аристотель был первым, кто документально засвидетельствовал существование такого явления как убеждение, в настоящее время в данном контексте чаще всего упоминается книга «Психология влияния» (Influence: The Psychology of Persuasion). Согласно автору, существуют 6 ключевых принципов убеждения:

1. Взаимность. Люди считают себя обязанными дать что-то взамен в качестве ответной меры на получение чего-то.

2. Дефицит. Люди хотят получить больше тех вещей, которых имеется меньше.

4. Последовательность. Людям нравится соответствовать тому, что они говорили или делали ранее.

5. Симпатия . Люди предпочитают говорить «да» тем, кто им нравятся.

6. Консенсус (социальное доказательство). Люди — особенно когда они в чем-либо не уверены — будут смотреть поведение других, чтобы определить свои собственные действия.

Мы все когда-либо подвергались воздействию одного или нескольких из этих принципов и можем распознать их в рекламе или в обычном ежедневном процессе взаимодействия с другими людьми. Несмотря на то, что искусство убеждения существует на протяжении веков, в наши дни в нем появился новый аспект — применение методов убеждения с точки зрения новых технологий и средств массовой информации. Это тенденция возникала одновременно с первыми персональными компьютерами, усилилась с приходом интернета и стала доминирующей в эпоху всепроникающего распространения мобильных устройств.

Убеждение посредством технологий и новых медиа

Специалист по человеческому поведению американский психолог (B. J. Fogg) является первопроходцем исследований роли технологий в убеждении. Более двух десятков лет он начал изучать пересечения между убеждением и компьютерными технологиями. Сфера его научных интересов включала в себя интерактивные технологии, такие как веб-сайты, программное обеспечение и устройства, созданные с целью изменения отношения или поведения людей.

Он назвал эту отрасль каптологией (Captology; акроним, образованный от словосочетания Computers as persuasive technologies — «компьютеры как убедительные технологии»). По мотивам своих исследований Б. Дж. Фогг написал книгу «Убедительная технология: использование компьютеров для изменения того, что мы думаем и делаем» (Persuasive Technology: Using Computers to Change What We Think and Do).

Каптология как наука описывает заштрихованную область, где вычислительные технологии и убеждение пересекаются между собой (область компьютеров — Computers — включает в себя видеоигры, карманные компьютеры, компакт-диски с записанными данными, электронные органайзеры, тренажеры и сотрудников; в сфере убеждения — Persuasion — находятся: изменение поведения, мотивация, перемены в мировоззрении, соблюдение требований и изменение отношения).

Интерактивные технологии имеют много преимуществ над традиционными медиа, поскольку они позволяют взаимодействие. Они также имеют преимущество по сравнению с людьми, потому что могут быть более настойчивыми (например, постоянно напоминают о необходимости обновления программного обеспечения), предлагают анонимность (что отлично подходит для чувствительных тем), могут получать и обрабатывать большие объемы данных (например, рекомендации Amazon), могут использовать множество стилей и режимов (текст, графика, аудио, видео, анимация, симуляции), могут легко масштабироваться и беспрепятственно распространяться.

Это последнее преимущество сегодня выражено еще более ярко, чем все остальные, поскольку мобильные телефоны становятся буквально продолжением наших рук, и неостановимо расширяется распространение интеллектуальных устройств, встроенных вычислений, интернета вещей, носимых технологий, виртуальной реальности и виртуальных ассистентов под управлением , внедряемых во что угодно и где угодно вокруг нас. Кроме того, сегодняшние технологические достижения позволяют нам выбирать срок и место для высокоэффективного убеждения, поскольку теперь легко узнать местоположение, контекст, текущую деятельность пользователя и предоставить ему возможность принять меры. Это может быть напоминание от ваших «умных часов» о том, что вам пора остановиться или, наоборот, идти куда-то, или пришедшее на смартфон предложение посетить кафе, когда вы приближаетесь к этому заведению на расстояние в несколько кварталов.

Этика в эпоху новых технологий и интерактивных медиа

Использование убеждений в традиционных средствах массовой информации на протяжении последних десятилетий вызвало вопросы касательно этичности подобной практики. С распространением новых медиа и всепроникающих технологий возникает еще больше вопросов об этически безукоризненном использовании методик убеждений. Некоторые из этих вопросов обусловлены преимуществами новых технологий над традиционными средствами массовой информации и людьми. Любой, кто использует методы убеждения для изменения точек зрения или поведения людей, должен иметь полное понимание этических последствий и влияния своей работы.

Одна из ключевых обязанностей разработчика во время любого процесса проектирования — выступать выразителем интересов пользователя. Эта роль становится еще более важной, когда методы убеждения преднамеренно используются в дизайне/проектировании, поскольку пользователи могут и не знать о задействованных тактиках убеждения. Хуже того — некоторые пользователи могут просто не распознавать эти тактики, как это может быть в случае с детьми, пожилыми людьми или другими находящимися в уязвимом положении пользователями.
Б. Дж. Фогг описывает 6 факторов, дающих интерактивным технологиям преимущество над пользователями, когда дело доходит до убеждения:

1. Намерение убедить маскируется новизной

Интернет и электронная почта больше не являются новинками, и большинство из нас научились отличать жульнические веб-практики и мошеннические обещания , но мы по-прежнему находим новизну в свежих мобильных приложениях, голосовых интерфейсах, дополненной и виртуальной реальностях. Не столь давно имевшее место быть повальное увлечение мобильной игрой Pokémon Go подняло множество этических вопросов.

2. Заведомо положительная репутация новой технологии

Пусть фраза «Это должно быть правдой, я видел это в Интернете» в настоящее время звучит как убийственная ирония, пользователи по-прежнему поддаются убеждению посредством лайков, комментариев, обмена ссылками, ретвитов, распространения челленджей, поддельных новостей или вирусного контента.

3. Безграничная настойчивость

Вы хотели бы, чтобы продавец подержанных автомобилей после вашего первого визита постоянно преследовал вас повсюду, пытаясь всучить вам машину? Хотя, к счастью, этого не происходит в реальной жизни, ваши гаджеты и приложения постоянно находятся при вас, имея возможность при помощи звуковых сигналов и вспыхивающего дисплея пытаться убедить нас в чем-то даже там и тогда, где и когда это абсолютно неприемлемо.

4. Сторонний контроль над тем, как разворачивается взаимодействие

В отличие от ситуации «человеческих» убеждений, когда индивид, которого убеждают, способен отреагировать и изменить курс взаимодействия, технология располагает заранее установленными вариантами коммуникации, которые контролируются дизайнерами и разработчиками. При разработке создатели должны определить, что они могут сделать при их уровне компетентности, а для всего остального у них предусмотрен ответ: «Извините, я не могу вам с этим помочь». Только в прошлом месяце одна из социальных сетей заблокировала доступ к своему мобильному веб-сайту, попросив пользователей установить приложение для получения контента, но не предоставив возможности отказаться от его инсталляции.

5. Возможность влиять на эмоции, самому их не испытывая

У новых технологий нет эмоций. Даже с учетом недавних достижений в области искусственного интеллекта машины — в отличие от людей — не испытывают эмоций. Вернемся к упомянутому в начале поста телефонному звонку от цифрового ассистента Duplex Google: могут возникнуть проблемы, когда люди не будут знать, что голос на другом конце линии связи принадлежит безэмоциональной машине, и отнесутся к ней как к еще одному человеку, такому же как они сами.

6. Отсутствие ответственности за отрицательные последствия убеждения

Что происходит, когда что-то идет не так, и приложение или технология не могут взять на себя ответственность? Берут ли разработчики ответственность на себя, даже если их стратегии убеждения приводят к непредсказуемым результатам или неправомерно используются их партнерами? А вот Марк Цукерберг (Mark Zuckerberg) во время слушаний в Конгрессе принял на себя ответственность за скандал, вызванный действиями Cambridge Analytica.

Имея в своем распоряжении все эти несправедливые преимущества, как дизайнеры и разработчики могут сделать этически безукоризненный выбор в осуществлении своих проектов и решений? Для начала нужно отступить на шаг назад и рассмотреть этические последствия и влияние своих работ, а затем взглянуть на них с точки зрения пользователей.

Многие разработчики обращают свои взгляды в прошлое и активно выступают по поводу некоторых этически сомнительных особенностей технических продуктов и дизайна. К их числу относится Тристан Харрис (Tristan Harris), бывший специалист по этике проектирования в Google, рассказавший о том, как продукты технологических компаний завладевают умами пользователей. Шон Паркер (Sean Parker), основатель Napster и бывший президент Facebook, объяснил, как Facebook был разработан для использования человеческой «уязвимости». Джонас Дауни (Jonas Downey) из компании Basecamp поделился своими размышлениями насчет того, что большинство программных продуктов находятся в собственности и под контролем корпораций, чьи деловые интересы часто противоречат интересам пользователей.

Кодекс поведения разработчиков

Американский институт графического искусства (The American Institute of Graphic Arts - AIGA), крупнейшая профессиональная организация в области дизайна, публикует серию документов «Бизнес и этика дизайна» (Design Business and Ethics). Автор книги «Профессионализм дизайна» (Design Professionalism) Энди Рутледж (Andy Rutledge) также создал профессиональный кодекс поведения. Оба источника очень детализированы и охватывают бизнес-составляющую дизайна, но не рассматривают конкретную этику, связанную с дизайном, оказывающим непосредственное воздействие или влияние на поведение человека.

Другие специалисты, воздействующие на человеческий разум, имеют собственные этические принципы и кодексы поведения, подобные тем, что были сформулированы Американской психологической ассоциацией (American Psychological Association) и Британским психологическим обществом (British Psychological Society). Цель этих кодексов поведения — защита участников обществ, а также репутации психологов и самих психологов. Дизайнеры и разработчики, использующие психологию в своих проектах, могли бы изучить, как этические принципы психологов применимы к собственной работе проектировщиков.

Принципы и вопросы

Используя этические принципы психологов в качестве основы, можно определить, как каждый принцип применяется к убедительному дизайну и перечисленным вопросам, связанным с этическими последствиями проектирования. Они ни в коем случае не являются исчерпывающими, но предназначены для того, чтобы стать пищей для размышлений в каждой из этих областей.

Принцип А: доброжелательность и безвредность

Не причини вреда. Ваши продукты могут повлиять на умы, поведение и жизнь ваших пользователей и окружающих людей, поэтому будьте бдительны и остерегайтесь злоупотребления влиянием.

• Меняет ли ваш продукт способ взаимодействия людей к лучшему?
• Преследует ли ваш продукт цель, чтоб пользователи тратили больше времени, чем они собирались?
• Упрощает ли ваш продукт доступ к социально неприемлемым или нелегальным товарам, которые в противном случае не были бы легкодоступными для ваших пользователей?
• Как ваши партнеры или «плохие парни» могли бы злоупотребить вашим продуктом без вашего ведома?
• Вам было бы комфортно с кем-то другим, применяющим ваш продукт к вам самим?
• Вы хотели бы, чтобы кто-то еще использовал этот продукт, чтобы убедить вашу мать или ребенка?

Принцип Б: обязательность и ответственность

Помните о своей ответственности перед вашими предполагаемыми пользователями, непреднамеренными пользователями и обществом в целом. Примите на себя надлежащую ответственность за результаты.

• Во время разработки продукта ищите ответы на вопрос «Как мы можем [сделать это]?», чередуя его с другим: «По какой цене?»
• Каково влияние вашего продукта/решения? Кто или что он заменяет или на что воздействует?
• Если бы ваш продукт использовался вопреки своему предназначению, каково могло быть его воздействие?
• Ваш продукт меняет социальные нормы, этикет или традиции в лучшую сторону?
• Будет ли ваш продукт подвергать пользователей опасности или делать их уязвимыми, преднамеренно или непреднамеренно (исследованиями было установлено, что приложение Pokémon GO спровоцировало более 100 000 дорожно-транспортных происшествий)? Как это можно предотвратить?

Принцип В: целостность

Поощряйте в своем продукте достоверность, честность и правдивость. Не обманывайте, не вводите в заблуждение, не совершайте мошенничество. Когда обман может быть этически оправданным для максимизации выгоды и минимизации вреда, то тщательно рассмотрите вопрос о его необходимости, учтите все возможные последствия и возьмите на себя ответственность за устранение любого возникающего подозрения, которое может возникнуть в результате использования таких методов.

• Вам нужно согласие пользователей? Когда у них спрашивают о согласии, знают ли они, с чем именно они соглашаются?
• Какова цель продукта? Она отвечает интересам пользователя или разработчика? Вы открыты и прозрачны в своих намерениях?
• Использует ли ваш продукт обман, манипуляции, искажение, угрозы, принуждение или другие нечестные методы?
• Осведомлены ли ваши пользователи о том, что их деятельность отслеживается, или эти сведения от них скрыты?
• Приносит ли ваш продукт выгоду вам или разработчикам в ущерб вашим пользователям?
• Что скажет будущий «разоблачитель» о вас и вашем продукте?

Принцип Г: справедливость

Придерживайтесь разумных суждений и принимайте меры предосторожности, чтобы гарантировать, что ваши потенциальные предубеждения и ограниченность вашего опыта не приведут к неправомерной практике или не будут потворствовать таковой. Ваш продукт должен приносить пользу как разработчикам, так и пользователям.

• Влияют ли на ваш продукт какие-либо предубеждения (гендерные, политические или другие)?
• Ваш продукт поддерживает ненависть, насилие, преступность, пропаганду?
• Если бы вы сделали это лично, без применения технологий, считался ли бы такой поступок этичным?
• Каковы выгоды для разработчиков/бизнеса? Каковы выгоды для пользователей? Складываются ли преимущества в пользу бизнеса?
• Можете ли вы просто отключить пользователей? Обладают ли пользователи средствами контроля и возможностью отказаться от услуги, не подвергаясь дальнейшему убеждению по другим каналам?

Принцип Д: уважайте права и достоинство других людей

Уважайте достоинство и ценность каждой человеческой личности, а также права частных лиц на неприкосновенность личной жизни и конфиденциальность. Для защиты прав и благосостояния уязвимых пользователей могут потребоваться специальные гарантии.

• Использует ли ваш продукт тактики убеждения потенциально уязвимых пользователей (детей, людей преклонного возраста, малоимущих)?
• Ваш продукт защищает конфиденциальность пользователей и дает им контроль над их настройками?
• Требует ли продукт ненужных разрешений для работы?
• Может ли ваш продукт использовать менее навязчивые методики для получения аналогичных результатов? (например, контроль скорости на дорогах вместо наблюдения)
• Ваш продукт делает ваших пользователей источником неудобств для других? Как вы можете это предотвратить?

Вывод

Если вы разрабатываете свои продукты и , пользуясь методиками «белых шляп», вы можете оценить этические вопросы, поднятые в данном посте. Однако если вы проектируете в «серой» или «черной зонах», спасибо за то, что вы дочитали эту статью до конца. Возможно, вы увидите, насколько сильно разработчики и дизайнеры несут ответственность за своих пользователей — и пересмотрите свою стратегию.

Делайте добро. Не причиняйте вред. Проектируйте с учетом этической точки зрения.

Как правильно управлять финансами своего бизнеса, если вы не специалист в области финансового анализа - Финансовый анализ

Финансовый менеджмент - финансовые отношения между суъектами, управление финасами на разных уровнях, управление портфелем ценных бумаг, приемы управления движением финансовых ресурсов - вот далеко не полный перечень предмета "Финансовый менеджмент "

Поговорим о том, что же такое коучинг ? Одни считают, что это буржуйский брэнд, другие что прорыв с современном бизнессе. Коучинг - это свод правил для удачного ведения бизнесса, а также умение правильно распоряжаться этими правилами

Этика убеждений и этика ответственности

должен ответствен

Но и для Ветхого Завета

для людей, но и созданы людьми,

слабый консеквенциализм. любом

Возможно,

Все monos fronein, monos fronein

Тем не менее случается, что ситуация требует немедленных действий и последующего уголовного преследования преступника недостаточно. Бывает, для того чтобы остановить посягательства, необходимо применить насилие. Пророк Михей пишет, что люди «перекуют мечи свои на орала и копья свои - на серпы» , а пророк Иоиль пишет «перекуйте орала ваши на мечи и серпы ваши на копья» . Мы обязаны следовать завету пророка Михея, однако в мире, где не все его чтят и выполняют, временами приходится поступать в соответствии с заветом пророка Иоиля. Используя понятия Макса Вебера об этике убеждения и этике ответственности, можно сказать, что в общем этика убеждения предписывает поступать в соответствии с заветом Михея, а этика ответственности призывает в отдельных случаях следовать завету Иоиля. Вебер пишет, что, согласно этике убеждения, нельзя противопоставлять злу силу, а согласно этике ответственности: «ты должен насильственно противостоять злу, иначе за то, что зло возьмет верх, ответствен ты». Вебер раскрывает эту мысль:

Такая этика убеждения характерна не только для Нового , но и для Ветхого Завета . Если говорить коротко, ее суть заключается в том, чтобы вести безупречно праведную жизнь, а остальное предоставить Господу. Кант является, пожалуй, самым ярким представителем такого воззрения в эпохе Нового времени. Согласно этой доктрине, принципы нравственности каждого человека имеют абсолютную силу и, к примеру, даже во имя спасения жизни другого человека непозволительно поступиться ими и солгать. Полное принятие этики убеждения кажется самой надежной позицией - всегда можно сослаться на то, что твердо придерживался морали, но сам стал жертвой обстоятельств. Простейшим выходом зачастую может быть следование велению совести, нормам, которые человек сам для себя установил. Однако наипростейшее не всегда наилучшее. Всегда ли правильно, выбирая между душевным спокойствием, чистой совестью и страданиями другого, отдавать предпочтение первому? Не думаю. Этика убеждения и этика ответственности не являются абсолютными антагонистами, а дополняют друг друга, и порой этика убеждения должна уступать приоритету ответственности. Тогда перед нами возникает проблема - мы можем сделать ошибку, совершить зло, несправедливо причинив другому страдания, которые нельзя оправдать. Вебер продолжает:

Не существует «алгоритмов нравственности», которые бы безошибочно указывали нам, когда этика убеждения должна отойти на второй план и какие именно средства допустимы в случае, когда она отступила. Здесь нет иной инстанции, кроме как применение нравственных критериев. Этот нравственный подход порой нам изменяет - и тогда мы сами становимся поборниками зла, в независимости от того, насколько благи были наши намерения. Следует руководствоваться следующим общим правилом - отодвигать на второй план этику убеждения можно лишь при необходимости предотвратить иное зло, а не для того, чтобы воплотить идеалы блага. Это оградит от совершения идеалистического зла - как это произошло в двадцатом столетии в тоталитарных государствах. Кроме того, это зло должно быть столь вопиющим, что могло бы оправдать средства, применяемые для его обуздания, а все остальные возможные методы были уже испробованы.

Оценки, скажем, в вопросе о статусе прав человека, даваемые с позиций этики убеждения и этики ответственности, могут розниться. Права человека не являются чем-то навязанным угнетенным людям против их воли. Противостояние начинается, когда власти отказываются соблюдать эти права, в то время как народ желает ими обладать. Права человека возникли как нормативный ответ на насилие, преследования и угнетение, сделанный на основании опыта. Они существуют не только для людей, но и созданы людьми, т.е. являются продуктом истории и не должны считаться неизменными и незыблемыми. Тем не менее я считаю, что в обычной практике они должны абсолютно приниматься, т.е. их надо соблюдать, даже если это осложняет достижение некоего блага или препятствует пресечению зла. Не принимать их приоритет можно лишь в том случае, если они несовместимы с какими-либо иными правами, которые мы, рассудив здраво, сочтем более весомыми.

Этика ответственности, на мой взгляд, должна приниматься как слабый консеквенциализм. Разница между сильным и слабым консеквенциализмом заключается в том, что, согласно сильному консеквенциализму, мы в любом случае обязаны максимизировать в общем и целом благие последствия, в то время как согласно слабому - не существует некой категории ситуаций, последствия которых не могут влиять на определение того, что правильно. В большинстве случаев слабый консеквенциализм согласуется с этикой убеждения, однако слабый консеквенциализм предполагает, что могут складываться ситуации, последствия которых будут более весомы чем, скажем, несоблюдение прав личности.

Во множестве ситуаций непросто понять, что в действительности является наименьшим злом. В таких ситуациях и в ситуациях, когда последствия действий весьма неясны, мы должны следовать этике убеждения. Однако когда нам ясно, что придется выбирать между двух зол, одно из которых значительно, мы обязаны выбрать меньшее зло. Возможно, что правильным будет нарушить права личности, если это предотвратит катастрофу. Парадокс «грязных рук» заключается в том, что порой мы должны поступить неправильно, чтобы правильно поступить. Тем не менее, выбирая из двух зол меньшее, мы не совершаем аморальный поступок. С другой стороны, мы несем ответственность за меньшее зло и впоследствии обязаны сделать все возможное, чтобы исправить допущенное зло.

Все поступки имеют более или менее шаткую основу. Мы никогда не можем точно знать обо всех обстоятельствах и возможных последствиях наших действий. Лучшие намерения могут иметь самые ужасающие последствия. В результате выбора, который мы делаем, и неподвластного нам стечения обстоятельств, мы можем причинить другому страшное зло. Не существует абсолютной высшей инстанции, всякий раз диктующей этике убеждения правильное решение, поскольку, как было сказано выше, алгоритма нравственности не существует. Процессы универсализации могут нас направить, однако и они не идеальны, поскольку не учитывают поступки, которые явно соответствуют установленному порядку, и включают те, что не соответствуют. Суть этого четко сформулирована еще Гегелем, критиковавшим категорический императив Канта, считая, что подобная абстрактная формалистика приводит к тому, что всякую максиму можно сделать всеобщим законом. Кроме того, если отношение к конкретной ситуации неопределенно, универсализация сможет помочь нам лишь весьма обобщенными правилами. Гегель утверждает, что, поскольку категорический императив предполагает разделение всеобщего и индивидуального и только всеобщее может быть источником суждений нравственности, такая этика не может играть существенную роль в практической жизни, где мы сталкиваемся с конкретными ситуациями. Категорический императив не может вместить в себя то частное, что присутствует в каждом отдельном случае и потому остается в стороне. Когда отдельная ситуация абстрагируется до всеобщего, она меняется до неузнаваемости. Мы не можем обойтись без применения нравственных критериев, следовать которым мы должны, приняв во внимание мнение других людей. В «Антигоне» Софокла Гемон призывает своего отца Креонта не действовать monos fronein, т.е. не принимать единоличного решения, не прислушиваясь к словам других людей. Отказаться от monos fronein значит придерживаться главного принципа демократии: нравственные и политические вопросы должны обсуждаться публично. В ходе таких обсуждений мы порой будем принимать решение о применении насилия, необходимого для победы над злом.

Все права защищены. Материалы этого сайта могут быть использованы только со ссылкой на данный сайт

Политическая этика – это особенная составная часть обще–ственной нравственности, социальной этики. Она начала скла–дываться на рубеже Нового времени, когда в результате дезинте–грации ранее сплоченного социума и возникновения функциональных подсистем произошло выделение политики в виде многоуровневой специализированной деятельности со своими целями, институтами, нормами и ценностями, опре–деленными связями и кадрами.

Этимологически термин «мораль» происходит от лат. mos – «нрав». Иное значение этого слова – закон, правило, предпи–сание. В современной философской литературе под моралью, как правило, понимают нравственность, своеобразную форму общественного сознания и вид общественных отношений; один из главных способов корректирования действий челове–ка в обществе с помощью норм.

Мораль возникла и развивается на основе потребности че–ловеческого общества регулировать поведение своих членов в различных сферах их жизни. Мораль является одним из са–мых доступных способов осознания людьми сложных процес–сов социального бытия. Главной проблемой морали считают регулирование взаимоотношений и интересов общества и лич–ности. Понятие морали включает: моральные отношения, мо–ральное сознание, нравственное поведение.

Необходимо отметить, что в истории философской мысли проблема о взаимоотношении морали и политики трактова–лась по-разному. Она прошла развитие от полного отрицания каких бы то ни было связей между ними (Н. ди Б. Макиавелли и Т. Гоббс) до признания, что мораль и политика могут быть приравнены друг к другу (морализаторский подход). Взаимо–действие морали и политики многообразно и многопланово.

Политическая борьба неминуемо сопровождается столкно–вением моральных установок. Политике свойственны опреде–ленная тактика и стратегия, а также законы, нарушать которые невозможно безнаказанно, но вместе с тем в свои стратегиче–ские цели политика включает моральные ценности, таким об–разом, внутреннюю моральную ориентацию.

Политика в тактике, в выборе средств и целей исходит из их действенности и доступности, однако не должна пренебре–гать их моральной оправданностью. Мораль оказывает влия–ние на политику через нравственные оценки и направления. Политика тоже оказывает действие на мораль, но, как показы–вают многие факты из отечественной истории, в сторону ее попирания.

Все формы общественного сознания, отображая единое общественное бытие и располагая внутренней спецификой, взаимодействуют между собой. Взаимообусловленность этих двух явлений состоит в том, что политические взгляды опреде–ляют формирование и реализацию нравственных норм, так же, как моральные отношения, нормы эти содействуют фор–мированию политического сознания.

Таким образом, ориентация личности на социальные по–требности, которая выражается в политическом сознании, подкрепляется понятием долга, чести, справедливости, сове–сти, счастья и т. д., т. е. имеет нравственную окраску. При этом нравственные убеждения становятся более результатив–ными, если они осмыслены человеком с позиции политики.

Проблему взаимодействия политики и морали можно раз–решать в разных аспектах под различными углами зрения. На–пример, концепция А. Оболонского исследует историю Рос–сии в рамках двух фундаментальных традиций, двух взаимоисключающих точек зрения на мир, в которых отобра–жены все разнообразные формы человеческой цивилизации: системоцентрицизма и персоноцентризма.

По персоноцентристской шкале индивидуум считается вы–сшей точкой, мерилом всех вещей. Все явления в социальном мире рассматриваются через призму человеческой личности. Для системоцентристской шкалы характерно либо отсутствие индивидуума, либо рассмотрение его как нечто вспомогатель–ного. Индивид – это средство, но отнюдь не цель. Россия, в частности, относится к системоцентризму.

Эти две формы определяют два этических генотипа. Глав–ное различие между ними находится в противоположности подходов к решению моральных конфликтов.

В главных ветвях российской народности доминирование системоцентристской этики на протяжении большинства сто–летий ее исторического существования неограниченно. Про–тивостояние «общество – личность» даже не возникало не по той причине, что была гармония, что не было противоречий, а потому, что все вопросы решались в пользу целого.

Система все время имела отличный инстинкт самосохране–ния. В России любые возможности, стремившиеся вывести страну из деспотизма, немедленно входили в противоречие с национальными традициями политического поведения и оральными основами социальных отношений.

Только в начале XIX в. персоноцентризм стал представлять в России заметную социальную величину, и весь XIX в. про–шел под знаком развития, совершенствования, укрепления этой породы, расширения ее социальной базы.

В каждой цивилизации существуют свои моральные про–блемы, определенные конкретными историческими усло–виями, но все они так или иначе являются различными граня–ми общих моральных проблем человека. Политика, с одной стороны, представляет собой сферу повышенного морального риска, где легко можно соблазниться властью над людьми, пре–имуществами морального цинизма, лицемерия, грязного поли–тиканства, неразборчивости в избрании средств достижения да–же весьма нравственных целей.

Но с другой стороны, это сфера, где морализирование пре–краснодушное также очень легко показывает свою совершен–ную бесполезность.

Стоит только политике захотеть воспитать своих заблуд–ших подданных в духе высоких нравственных принципов, воз–награждать добродетельных и подвергать наказанию пороч–ных, как она станет воспринимать себя как наивысшую нравственную инстанцию, и здесь рано или поздно ей начнут угрожать провалы, западни утопичности или даже приманки тоталитаризма.

С развитием политической этики постепенно сформирова–лись и ее подотрасли. Это прежде всего система норм и пра–вил, которые регулируют проведение в жизнь прав человека в политической жизни, а также депутатская этика парламент–ского поведения, политического соперничества и сотрудниче–ства; этика политического лидера и избирателя, которая регу–лирует поведение электората, а ему совсем не безразлично, в чьи руки попадает власть, и которого не может удовлетво–рить только имитация избирательного процесса.

Были выработаны также этика партийной деятельности, нормы и правила различных профессиональных этик: юриди–ческой, журналистской, научной, экспертно-консультатив-ной деятельности – в той степени, в какой они оказываются причастными к политической власти.

Нормы этики побуждают политического лидера к деловому и жизненному успеху, но таким образом, чтобы, преследуя собственный интерес (популярность, карьера, слава, стремле–ние к власти, игровые побуждения и т. п.), он мог бы соотносить подобную ориентацию со своей ответственностью за поступки. Он должен заботиться о том, чтобы они способствовали обще–ственному благу и приносили благо другим, отвергая мотивы политического гедонизма, а также желание упиться властью над людьми и ситуациями, демонстрируя свой властный по–тенциал. Этика политического лидера, несомненно, нацели–вает его на осмысление своей политической деятельности, профессионального призвания, восприятие им своего дела как верного служения обществу (которое необходимо отли–чать от фанатического служения какой-либо идее).

В число предписаний и запретов этики политического ли–дера включают те, которые обеспечивают естественный ход честной игры на политической ниве. Они предполагают спо–собность лидера достойно выдержать как успех, так и пораже–ние в борьбе. А также политик должен уметь работать в кон–такте с другими политиками, противниками или партнерами по политическим коалициям.

Предполагается присутствие у него таких моральных ка–честв, как правдивость, верность письменным и устным обя–зательствам независимо от того, выгодно или же невыгодно это делать в каждом конкретном деле, отсутствие политиче–ского цинизма в высказываниях и поступках, стойкая не–приязнь к скандалам, закулисным интригам, демагогии, нечи–стоплотности в деловых отношениях, а также к прямой коррумпированности.

Вместе с этим этика политического лидера отнюдь не эго–истична. Она не накладывает запретов на замысловатые ком–бинации и обманные действия в сложных, запутанных поли–тических играх, а также не осуждает различного рода политическое маневрирование, поведенческую и словесную жесткость, стремление публичных политиков показывать себя в выгодном свете.

Политическая этика базируется на способности лидера со–четать принципиальность с необходимостью идти на вынуж–денные компромиссы, на реалистическом, отнюдь не роман–тическом осмыслении интересов и задач политики, на максимально полном понимании последствий принятых им решений и совершенных поступков.

В результате она несет в себе признаки консеквенциональ-ности. Причем в «открытом обществе» политик не может проигнорировать предъявляемые каноном требования, не рискуя неисправимой компрометацией, не обрекая себя на политическую изоляцию, потерю респектабельности как осо–бенного рода политического капитала, на отказ в доверии к проводимой политической линии.

Регулярное отклонение от норм этики, от правил порядоч–ности поведения на политическом поприще может привести к тому, что в обществе приживается опасный миф о занятии политикой как о заведомо «грязном деле».

Такое положение вещей способно только отклонить поря–дочных людей от вовлечения в политику, от реализации ими своего гражданского долга. Также опасен и миф о вероятности радикальной морализации политики, который показывает ее как заведомо «чистое дело».

В настоящее время все политические институты, формиро–вания, прежде всего государственные, призваны в нужный момент пресекать негативные стремления тех или иных деяте–лей, а в случае нужды – заменять их другими руководителями, действия которых отвечают потребностям общества, а также требованиям законов и нравственности.

Опасность для политического лидера представляют и нега–тивизм, обвинение, бичевание «врагов». Исторические факты подтверждают необходимость выдвижения на руководящие посты политических лидеров нового, демократического типа, которые способны вести подлинную борьбу за влияние в об–ществе граждан, доказывающих способность управлять как словом, так и делом. Наиболее типичная ошибка современных лидеров – подмена цели средствами ее достижения. Так было в истории не один раз, но это явление встречается и в совре–менных условиях. И на макро-, и на микроуровнях.

Проведенные исследования показали, что не только к ка–чествам лидера, но и к средствам агитации, которые он ис–пользует, у народа разная реакция. Студенты, в частности, проявляют отношение лидеров к конкурентам.

В этом случае необходимо иметь ввиду, что политика – это не только отношения между классами, национальными и со–циальными группами по поводу власти, но и отношения по действенному использованию всех форм и видов власти, по поводу целесообразного управления первостепенными обще–ственными процессами.

Возможно, многие проблемы и не завязывались бы между лидерами разного ранга, если бы обе стороны не подозревали друг друга в склонности к узурпации ими власти. По этой при–чине здесь необходимо руководствоваться не вопросом: «А не претендуете ли вы на власть?», а вопросом: «Каковы ваши способности, осведомленность в общественно-политических делах?». Чаще всего лидер, который выступает против своего конкурента недозволенными методами и средствами, прои–грывает. Дж. Буш доказательно отметил это в своей автобио–графии, выделяя четыре основных правила лидерства.

1. Какой бы ожесточенной ни была борьба по любой про–блеме, никогда не прибегайте к личным выпадам.

2. Выполняйте «домашнее задание». Вы не сможете лиди–ровать, если заблаговременно не знаете того, о чем будете го–ворить.

3. Используйте вашу власть лидера прежде всего для убеж–дения, а не для запугивания.

4. Будьте особенно внимательны к нуждам ваших коллег, даже если они находятся в самом низу тотемного столба.

Лидерство и лидеры – это весьма деликатная и тонкая сфе–ра. В ней очень легко нарушить границу, сорваться в область невезений, а также впасть в крайности: или чрезмерно преуве–личить роль какого-либо лидера, или серьезно недооценить его действия, его возможности, способности, самому не вос–пользоваться ими. В этом случае многое зависит и от непо–средственного окружения, так называемой «команды», или круга помощников, советников, консультантов, экспертов и т. д Понятно, что каждый и обязан, и вправе играть только свою роль и не поддаваться искушениям политики и власти.

В наше время переход к демократизации политической жизни совсем не застраховывает лидера от той же возможно–сти сползти к культу личности. Нам известно, что многому на–учил россиян культ личности Сталина. Но нельзя с полной уверенностью утверждать, что уже все выводы сделаны и что все уроки нами извлечены.

Проблемы лидерства обострились сегодня и в связи с об–щей политизацией жизни, усилением политического сопер–ничества, а также политической борьбы. Неудержимые поли–тические амбиции, претензии, популизм могут нанести значительный урон. Все большую значительность в наше время приобретают вопросы формирования «команды» лидера и во–влечение в активную политическую деятельность молодых ли–деров. Цель политического лидера сегодня – благосостояние и свободное развитие народа, а допустимые средства – это де–мократизация и рынок. Без сомнения, понятно, что глубокая разработка механизмов для достижения поставленных целей является наиважнейшим элементом всей деятельности поли–тического лидера. Причем совершенно недопустимо смеше–ние им целей и средств.

В России в первые годы перестройки симпатии общества часто привлекали люди слова, которые образно мыслили, вла–дели ораторским искусством. В настоящее время взгляды об–щества обратились к людям дела, практических поступков – истинным выразителям политических интересов народа.

В то время, когда стали формироваться институты граж–данского общества, представительной демократии, правового государства, когда произошли глубокие изменения в полити–ческой культуре общества, власть начала лишаться ореола сак-ральности и патерналистичности, возникли новые методы ее легитимизации, неизвестные в прошлом формы мобилизации масс, возникла потребность в профессионализме политиков при выполнении ими властных полномочий. Это в конечном итоге и вызвало новые отношения между массой и политиче–ской элитой, а также внутри самой этой элиты. Такие обстоя–тельства в их историческом развитии и послужили общей предпосылкой возникновения новой этики.

Зачатками такой этики можно считать правила, установле–ния, изречения публичной состязательности в осуществлении права на государственную власть, на отстаивание своих инте–ресов и взглядов, которые получили развитие в античной по–лисной системе и до некоторой степени в ряде городских ком–мун Средневековья.

Содержание политической этики выражается нравствен–ными требованиями граждан к облеченным властью профес–сиональным политическим лидерам, к причастным к полити–ке, социальному управлению чиновникам, а также ко всем, кто по своей воле или против нее оказался вовлеченным в ки–пучие водовороты политической жизни, имел отношение к ее фасадным и закулисным сторонам.

Демократические принципы предполагают привлекать к власти политических деятелей, рационально мыслящих, умеренно настроенных, способных к продуманным реше–ниям. Политическая этика демократического общества при–зывает к реализации принципа разделения власти и ответ–ственности политиков за нее. А также она предполагает самоограничение власти, толерантность по отношению к ина–комыслию, чуткость к интересам союзников, разных мень–шинств, верность обязательствам, честность, партнерскую на–дежность.

Политическая этика в демократическом обществе требует отказа от конфронтационности политического поведения повсюду, где это только возможно, от правил политического радикализма. Политические лидеры обязаны отдавать пред–почтение компромиссам, диалогу, переговорам, сотрудниче–ству, достижению баланса интересов соперников. Этика под–крепляет нормы деятельности разных властных институтов моральными средствами.