11 января 2013 года 26-летний интернет-активист Аарон Шварц (Aaron Swartz) совершил самоубийство. За свою жизнь Шварц успел поучаствовать в разработке RSS, создании сайта Reddit и активно побороться за свободу распространения информации в Сети. Настолько активно, что за взлом научной базы ему грозило несколько десятков лет тюремного заключения.
Интернет-активист
Как пишет Guardian, отец Аарона Роберт Шварц был руководителем компании-разработчика программного обеспечения. Сам интернет-активист вспоминал, что практически с рождения был окружен компьютерами. По его словам, он много читал о сетевой культуре, участвовал в интернет-обсуждениях, изучал сайты и пробовал делать свои.
Первый же сайт, сделанный Аароном, был интернет-энциклопедией, статьи в которой могли писать сами пользователи. Ресурс не «выстрелил» - о нем знали только одноклассники программиста, а позднее мать показала ему «Википедию». Со временем Шварц стал активным редактором всемирно известной интернет-энциклопедии, а в 2006 году - даже кандидатом в члены совета директоров Фонда «Викимедиа», управляющего «Википедией».
Правда, незадолго до голосования Шварц выпустил исследование «Кто пишет в "Википедию"?», в котором утверждается, что значительный вклад в написание статей для энциклопедии вносят случайные пользователи. Эти выводы шли вразрез с позицией создателя проекта Джимми Уэйлса о ключевой роли «ядра» из нескольких сотен преданных пользователей. В результате в совет директоров «Викимедии» Аарон не попал.
Зато еще в 2000 году 14-летний Шварц присоединился к группе разработчиков RSS-DEV, занявшихся созданием спецификации RSS 1.0 (несмотря на нумерацию, это была не первая версия стандарта - RSS 0.9 появился в 1999 году). RSS позволяет сайтам создавать специальные потоки частообновляемой информации, с помощью которых пользователь может собирать и читать обновления из различых источников в одном месте.
После школы Шварц поступил в Стэнфордский университет, но к концу первого года обучения получил письмо от писателя Пола Грэма (Paul Graham). Грэм писал, что создает компанию Y Combinator, которая будет заниматься созданием стартапов. Аарон согласился присоединиться к проекту и бросил учебу. «Пройдя через множество страхов и упорный труд, я обнаружил себя работающим над небольшим сайтом Reddit.com», - писал интернет-активист. Он вспоминал, что каждое утро разработчики смотрели, не упал ли сервер, не набежали ли на сайт спам-боты и не сбежали ли с него все пользователи.
Reddit - сайт, позволяющий публиковать и комментировать ссылки на различные материалы в интернете. Пользователи могут голосовать за или против той или иной ссылки. Благодаря этому на «главную» попадают наиболее интересные материалы. В 2006 году сайт продали компании Conde Nast, владеющей также интернет-изданием о технологиях Wired. Аарон устроился в Wired, но спустя несколько месяцев был уволен. После ухода из Conde Nast он создал проект OpenLibrary - что-то вроде «Википедии» для книг, а также участвовал в других проектах.
Сам Reddit неплохо рос, и к концу 2011 года его ежемесячная аудитория достигла почти 35 миллионов человек. В января 2012 года сайт стал одним из передовиков борьбы с антипиратскими законопроектами SOPA и PIPA, которые собирались принять американские власти. В знак протеста сайт в офлайн на 12 часов, а его сооснователь Алексис Оханиан (Alexis Ohanian) выступал перед нижней палатой Конгресса с критикой этих инициатив, способных поставить под угрозу свободу интернета.
Борец за свободу
Против SOPA выступал и Аарон Шварц. Он стал сооснователем объединения Demand Progress , которое организовывало кампании против антипиратских законопроектов. Он же выступил с вдохновенной речью , когда власти отступили: «Сенаторы были правы - интернет действительно невозможно контролировать».
Свобода вообще стояла во главе угла на протяжении всей деятельности Шварца. Еще школьником он поддерживал Creative Commons - не столько лицензию, сколько философию о свободном распространении программ, музыки, фильмов и знаний. Эта страсть, по сути, и сгубила интернет-активиста.
В 13-летнем возрасте Шварц стал одним из победителей конкурса ArsDigita Prize, приз в котором вручался молодым людям за создание некоммерческих образовательных ресурсов. Помимо 10 тысяч долларов, Аарон получил возможность посетить Массачусетский технологический институт. Учиться он там не стал. Вскоре после ухода из Стэнфорда, в 2010 году, он поступил в Гарвард, но судьба все равно свела его с MIT.
В июле 2011 года прокурор Массачусетса Кармен Ортиц (Carmen Ortiz) Шварца в подключении к компьютерной сети MIT и последующем скачивании с сервера некоммерческой организации JSTOR 4,8 миллиона статей. JSTOR владеет одной из крупнейших баз научных материалов. Доступ к большинству из них возможен только организациям, оформившим дорогостоящую подписку. По версии обвинения, интернет-активист собирался выложить статьи на файлообменники, часть из которых доступна только по платной подписке.
Это было не первое упоминание «хакерских» талантов Шварца - в 2009 году он проходил по делу о скачивании нескольких миллионов документов с серверов федеральной судебной системы США. Но обвинение ему тогда так и не было предъявлено.
На этот раз обвинение все-таки предъявили, но Шварц вину не признал. Интернет-активиста отпустили под залог в 100 тысяч долларов - ему грозило до 35 лет тюрьмы (по данным CNET, более 50 лет) и до миллиона долларов штрафа. В самой JSTOR от иска к Аарону отказались , пояснив, что не считают произошедшее хакерской атакой. Однако прокурор Кармен Ортиц дело не закрыла - напротив, она заявила, что «воровство оно и есть воровство, неважно, использовалась ли компьютерная команда или лом».
Осенью 2012 года адвокат Шварца Эллиот Питерс (Elliot Peters) обсуждал с помощником прокурора возможность заключения сделки с правосудием. Ему ответили, что обвиняемому придется признать свою вину, а гособвинитель будет настаивать на тюремном сроке. В среду, 9 января, Питерс снова попытался найти компромисс, но помощник прокурора идти ему навстречу отказался.
В пятницу, 11 января, девушка Аарона Шварца нашла его тело. Интернет-активист повесился в собственной квартире, не оставив посмертной записки. На следующий день она рассказала: Шварц, и без того находившийся в депрессии, понимал, что его ждет затратное, мучительное и публичное разбирательство. У него заканчивались деньги, и нужно было у кого-то просить в долг, а это, по словам девушки, было для него почти невозможно. Все эти обстоятельства лишь усугубили его психологическое состояние.
Известие о самоубийстве всколыхнуло интернет-общественность. Родители активиста заявили, что это не просто личная трагедия, а следствие работы «криминальной судебной системы» с запугиванием и давлением со стороны обвинителей. Исследователи в память о тяге Шварца к свободному распространению знаний начали выкладывать в твиттер ссылки на научные публикации в формате.pdf.
Президент MIT начал внутреннее расследование, заявив, что намерен выяснить, какова роль института в череде событий, которые привели к самоубийству Аарона. Anonymous, не дожидаясь результатов расследования, на сайте института посвящение Шварцу. СМИ опубликовали некрологи или просто почтили память активиста.
Специалист по информационной безопасности Алекс Стамос (Alex Stamos) утверждает , что Шварц даже не взламывал ничего: MIT покупает подписку на JSTOR, чтобы сотрудники и студенты из внутренней сети могли пользоваться материалами с сервера. Сеть практически никак не защищена от несанкционированного доступа, так что Шварц просто подключился к ней и скачал все, до чего смог дотянуться.
По иронии судьбы, за несколько дней до самоубийства JSTOR начал предоставлять пользователям бесплатный (но ограниченный по количеству материалов) доступ к своей базе. Невольно сложилась абсурдная ситуация: между организацией, решившей все-таки, что знания нужно распространять бесплатно, и человеком, который как раз боролся за эту самую свободу, встало государство с законами из прошлого века. В этот раз оно оказалось сильнее.
(входящего в TOP10 самых популярных в мире), известный молодой сетевой активист и миллионер — (Aaron H. Swartz).
Ему было всего 26 лет...
В свои 14 лет Аарон Шварц стал автором формата RSS 1.0 , который стремительно завоевал популярность. В последнее время Аарон Шварц работал вместе с «изобретателем интернета» Тимом Бернерсом-Ли и написал несколько концептуальных статей, среди которых широкую известность в западном мире получили «Who Writes Wikipedia » и «HOWTO: Be More Productive ».
Также он являлся членом комитета по разработке формата RDF .
Также Аарон исполнял должность главы некоммерческого благотворительного фонда Avaaz Foundation , который выступал за реформу американского законодательства для его адаптации к реальности глобального Интернета, и продвижение идей всеобщей сетевой демократии , где каждый гражданин страны может влиять на процесс развития своего государства.
Правообладатели затравили обвиняют
Летом 2011 года в отношении этого молодого разработчика было возбуждено уголовное дело за скачивание нескольких миллионов научных статей из онлайн-библиотеки JSTOR и размещение их в свободном доступе на своем проекте .
Аарона Шварца временно освободили под залог в $100 тыс. Программисту грозило наказание в виде 35 лет тюремного заключения и штрафа в размере до $1 млн. Последний месяц у него была сильнейшая депрессия на фоне переживаний за исход решения суда, который должен был состояться в ближайшее время и решить его судьбу.
Оглядываясь назад
Я подумал, что лучше всего вспомнить о жизни любого человека рассказывая не словами, а давая увидеть и услышать его слова, тем более что Аарон был очень частым гостем телевидения, итак...
Здесь Аарон Шварц рассказывает, как был остановлен — «как мы боролись, и как мы победили»:
Аарон Шварц делится своими мыслями об новом супервирусе Flame :
Аарон рассказывает о Web 2.0 и будущем всего интернета:
И в дополнение к этому ролику — «правительство просто не понимает, что такое Сеть ». Очень познавательная лекция о сути сети:
И ещё весьма интересные идеи про будущую трансформацию сети:
А вот история его ареста глазами телевизионных новостей:
Известие о смерти, а точнее о самоубийстве 26-летнего программиста и Интернет-активиста Аарона Шварца в самом начале 2013 года стало настоящим шоком не только для родных и близких Аарона, но и для миллионов людей в Интернет-сообществе. Шварц повесился в собственной квартире, случилось это после того, как ему было предъявлено обвинение во взломе с целью распространения информации. Как утверждается, Аарон мог получить до 50 лет тюремного заключения и возмещение ущерба в размере до $1 миллиона. Впрочем, до этого Аарон Шварц добровольно предпочел не дожить.
Родился Аарон Шварц (Aaron H. Swartz) в 1986 году в Чикаго (Chicago, Illinois). Был он сыном Сьюзен и Роберта Шварц (Susan and Robert Swartz), семья жила в городе Хайленд-Парк, штат Иллинойс (Highland Park, Illinois). Семья Аарона владеет компьютерной фирмой, и неудивительно, что и Аарон с самого детства заинтересовался технологиями и Интернетом. В возрасте 13 лет он уже выиграл "ArsDigita Prize" - приз для молодых создателей полезных, образовательных некоммерческих сайтов. Приз этот помимо прочего включал в себя и поездку в знаменитый МИТ (Massachusetts Institute of Technology), и встречу с Интернет-знаменитостями.
В возрасте 14 лет Аарон уже принимал участие в создании спецификации RSS (Rich Site Summary), тогда же став членом группы RDF.
Позднее он начал учиться в Стэнфорде (Stanford University), однако после одного года учебу оставил, вместо этого занявшись собственным проектом и основав свою компанию. Позднее он вновь начал учиться в Гарварде (Harvard University).
Очень скоро Аарона Шварца уже знали как одного из видных Интернет-активистов – он выступал за свободное распространение информации, а также написал несколько довольно известных статей. Он активно выступал против законопроекта об авторских правах, против контроля Интернета, был одним из руководителей группы Demand Progress, выступавшей за отмену цензуры в Интернете.
В 2006-м Шварц работал добровольным редактором Wikipedia, и позднее очень читаемой в Интернете стала его статья "Who Writes Wikipedia".
Первые проблемы с законом начались в 2009-м – тогда Шварца обвинили в скачивании информации из базы PACER федерального суда. Дело, впрочем, было закрыто через два месяца без предъявления официального обвинения.
Летом 2011 года против Аарона Шварца было возбуждено уголовное дело – обвинялся он в компьютерном мошенничестве, иными словами, в скачивании нескольких миллионов файлов из онлайн-библиотеки JSTOR и размещении их в свободном доступе; речь здесь идет о научных статьях все того же МИТа.
Аарон вышел из-под стражи под залог в $ 100,000 долларов, однако приговор после суда мог быть весьма суровым – возмещение около миллиона долларов и тюремное заключение сроком от 35 до 50 лет.
Впрочем, Аарон Шварц предпочел не ждать судебного решения и нашел свой собственный способ избежать его.
11 января 2013 года его нашли повешенным в собственной квартире в Краун Хайтс, Бруклин (Crown Heights, Brooklyn). Официальное расследование не усмотрело никаких насильственных действий, и его смерть была официально объявлена самоубийством.
Похороны Аарона Шварца состоятся 15 января 2013 года в синагоге на Центральной авеню Хайленд-Парк (Central Avenue Synagogue).
Смерть Шварца, которого называли и называют "борцом за свободу Интернета", вызвала просто огромный общественный резонанс. Под петицией, направленной в Белый дом, в которой говорится, что на Аарона оказывалось невероятное давление со стороны властей, подписалось не менее 10 тысяч человек.
Прапорщик Евгений Шварц в 1918.О, ура!
Не прошло и 13 лет после публикации соответствующего источника, как его информация оказалась наконец востребована в публикациях. Юрий Зубцов в статье «Оксюмороны Евгения Шварца» (журнал «Домовой» 12/2003; эта статья есть и в сети в нескольких разновременных воспроизведениях) пишет:
Quote:
|
Написано все это с обычными для журналистики темпераментом и не менее обычными неточностями. Шварц шел к корниловскому штурму Екатеринодара вовсе не из Ростова-на-Дону (с Корниловым), а с войсками Кубанской рады из самого Екатеринодара; «призван насильно» он быть на эту кампанию не мог заведомо, так как в ней принимали участие только добровольцы; вернулся он из этой кампании в Ростов – но отнюдь не «домой», так как семья его жила тогда вовсе не в Ростове, а в Екатеринодаре. О том, что было на самом деле, известно и вправду очень немногое.
В своих дневниковых воспоминаниях (не предназначавшихся к публикации; напечатаны: Евгений Шварц. Живу беспокойно… Из дневников. Л., 1990 (далее - ЖБ); Евгений Шварц. Собрание сочинений в 4 томах. СПб., 1999 – это драгоценное издание мне пока недоступно) Шварц подчеркнуто опускает весь период с весны 1915 года по начало 1921: повествуя день за днем, последовательно и размеренно, о своем прошлом, он в записи от 15 декабря 1952 года говорит о том, как был в конце зимы 1914/15 гг. в Москве, а в следующей записи от 19 декабря 1952 проставляет: «Без огня моей любви (речь идет о юношеской влюбленности Шварца в его майкопскую – Шварцы жили тогда в Майкопе – знакомую «Милочку», Л. П. Крачковкую ; их отношения расстроились в 1914. – М.) я опустел. Мне не хочется рассказывать о тех годах. Я просто жил и хотел нравиться, только нравиться. во что бы то ни стало; куда меня несло, туда я и плыл, пока несчастья не привели меня в себя и я не попал в Петроград 1921 года артистом Театральной Мастерской».
В 1966 году вышел сборник воспоминаний о Шварце, включавший, в частности, материал Николая Чуковского, в котором стояло следующее: «Годы гражданской войны Женя Шварц прожил в Ростове-на-Дону. Там он начал писать стихи - по большей части шуточные. Там он служил в продотряде. Там он стал актером. Там он женился».
Так впервые в печатных материалах возник поминаемый Ю. Зубцовым продотряд – придуманный, несомненно, самим Шварцем для анкет еще в 20-х.
А через 25 лет вышло издание «Житие сказочника. Евгений Шварц. Из автобиографической прозы. Письма. Воспоминания о писателе». М., 1991 (далее – ЖС) – и биографам Шварца пошла карта, ими не особенно востребованная. Из писем Шварца, опубликованных там, выясняется, что:
К весне 1917 он, проучившись несколько лет в Московском университете, был призван оттуда в армию и в апреле 1917 находился в запасном батальоне в Царицыне, откуда его должны были перевести в числе других новопризванных студентов в военное училище в Москву (письмо Варе Соловьевой , близкой майкопской знакомой Шварца, ЖС. С.94).
Означенный перевод действительно состоялся, и в августе 1917 Шварц служил уже в Москве и был юнкером; 5 октября его, вместе со всем его выпуском, должны были произвести в прапорщики (другое письмо В. Соловьевой, от августа 1917 г., ЖС. С.95-96. Надо сказать, что Евгению Львовичу Шварцу не было надобности ждать от Временного правительства равноправия, чтобы стать прапорщиком; он был сыном врача Льва Борисовича [в крещении – Льва Васильевича, по крестному отцу] Шварца, урожденного иудея, выкрестившегося, однако, в православие для женитьбы на матери Шварца – русской и православной, Марии Шелковой, дочери Федора Шелкова, цирюльника из Рязани, приходившегося внебрачным сыном местному рязанскому помещику Телепневу).
А вот следующее письмо той же В. Соловьевой в Майкоп датировано, согласно публикации, 17 марта (как выясним ниже, по новому стилю, и скорее 11-го, чем 17-го) и подписано «прапорщик Е. Шварц» - -так что и впрямь его произвели в октябре. Отправлено это письмо из Екатеринодара (в нем констатируется, что живет Шварц хорошо, и «в общем Екатеринодар не изменился»); здесь же, согласно письму, живет и вся семья Щварца. О самом Шварце письмо сообщает следующее: «…Теперь я прикомандирован к автомобильному батальону до начала занятий в автомобильной школе. Занятия обещали начать 15-го марта но отложили до после Пасхи [в 1918 Пасха была 22 апреля ст.ст./4 мая н.ст.]. Следовательно, я еще некоторое время буду полнеть… Курдюмов говорил, что видел на фронте Анатолия. Алешка мрачный поехал на фронт… Тоня [брат Шварца] просил очень кланяться всем. Он при раде. …В общем Екатеринодар не изменился… Здесь Сашка Агарков. Обер-офицер для поручений при коменданте….» (ЖС. С.96-97).
Итак, Шварц был в это время прапорщиком Кубанского казачьего войска, Кубанской рады, ведущей в описываемое время войну против большевиков (тот самый «фронт», о котором говорится в письме). Здесь возникает некоторая проблема с хронологией. Дело в том, что под натиском большевиков Екатеринодар в течение двух дней, 28.02 - 1.03 ст.ст. 1918 года (=13-14.03.1918 по н.с.) был войсками Кубанской рады эвакуирован, и 1/14 марта 1918 город был занят красными. Вот как об этом пишет кубанский атаман Филимонов (Филимонов А.П. Кубанцы (1917–1918 гг.) // Берлин: «Белое дело», 1927): «…22 февраля я собрал в атаманском дворце секретное совещание из представителей военной и гражданской власти, на котором был заслушан доклад начальника штаба армии полковника Науменко о положении дел и заключение полковника Покровского; единогласно было постановлено эвакуировать Екатеринодар. Время и порядок эвакуации определялись штабом армии…. Решено было, что атаман, правительство и Законодательная Рада следуют с армией, которая должна отходить за Кубань в горы. Эвакуация Екатеринодара была назначена на 28 февраля. Сборным пунктом для всех войсковых частей назначен горский аул Шенджий, в 20 верстах от Екатеринодара... Ночью [с 28 на 1-е] я прибыл в Шенджий, куда в течение 1 и 2 марта стягивались войска. 3 марта весь отряд, или, как мы называли, «армия», представилась мне. Численность его достигала во всех родах оружия более 3 тысяч бойцов».
Таким образом, 17 марта Шварц никак не мог бы писать из Екатеринодара в Майкоп то, что писал в вышеприведенном письме. Остается думать, что публикаторы письма перепутали рукописное «17» с рукописным «11», и письмо было отправлено за два дня до начала вывода войск Кубанской рады.
Следующее известие из основного корпуса воспоминаний относится уже к осени 1918 года. Наталья Соловьева-Григорьева (сестра Вари) в своих воспоминаниях о Шварце (написаны в 1967; впервые опубликованы в ЖС. С.178-182) пишет: «В конце 1918 года положение на юге России как будто стабилизировалось. Белая армия пришла на Кубань и на Дон. Мы решили продолжать образование в Ростове [жили они, напомню, в Майкопе. – М.]. Владимир Иванович Скороходов отвез нас на своей мажаре в Екатеринодар… Там мы остановились у Шварцев, и от них узнали, что Тоня и Женя (Шварцы) уже в Ростове, поступили в Ростовский университет и очень довольны» (ЖС. С.181; о т ом же, но без точных хронологических указаний, пишет другой близкий друг Шварцев тех лет – Илья Березарк , ЖС. С.183 [воспоминания Березарка о Шварце впервые были опубликованы в посмертной книге его воспоминаний, в 1982, републикованы в ЖС]). Вскоре они оставили университет и поступили в Ростовский театр (в 1919, как указывает Березарк, ЖС. С.183).
А что было в промежутке – между 11 марта и исходом 1918 года? Об этом не говорит ни один мемуарный _текст_. Однако составители ЖС – Людмила Поликовская и Евгений Биневич, к труду которых нельзя относиться иначе как с безграничным восхищением, - к фразе Николая Чуковского насчет продотряда дают следующий комментарий:
«В продотряде Е. Шварц никогда не был. Н. Чуковский излагает общепринятую версию, придуманную, очевидно, самим Шварцем. В описываемое время он был в Белой Армии, участвовал в «Ледяном походе» Корнилова. Об этом сообщили составителям – независимо друг от друга – бывшие в ту пору в Ростове близкие друзья Шварца: И. Березарк и В. Соловьева. Причем В. Соловьева утверждает, что Шварц сделал это добровольно». (ЖС. С.359. Прим.2). А иначе, заметим, этого сделать было и нельзя – из Екатеринодара от большевиков уходили с Покровским и Филимоновым только те, кто считал это нужным.
Характерно, что в печатных воспоминаниях Березарка, которые тот готовил для публикации в 70-х, о Шварце в 1917 г. и далее говорится так: «…Наступили боевые дни революции… Что делали кузены Шварцы в эти дни? Каковы были их политические убеждения? Хоть убей, не помню»(ЖС. С.183). Замечательная фигура умолчания – что ж специально поминать политическую позицию Шварцей, если о ней «хоть убей, не помнишь», иначе как ради задней мысли? На деле-то Березарк, как мы только что видели, очень хорошо знал о политической ориентации Шварца в 1917-1918 году - и хоть тайнописью хотел это означить.
Итак, Шварц в составе кубанского отряда влился армию Корнилова, штурмовал Екатеринодар и отступал из-под него в рядах Добровольческой армии, уже под началом деникина, на Ростов, куда Добрармия и вернулась в мае 1918. Как известно, после этого Деникин, согласно тогдашнему устройству Добрармии, предоставил всем желающим покинуть ее ряды – и, судя по тому, что к исходу года Шварц учился в Ростове, он этим разрешением воспользовался.
Почему? Точно ответить на этот вопрос невозможно. Одно обстоятельство привлекает внимание. Бог знает, где Шварц лишился передних зубов, о чем поминает Ю. Зубцов, - но вот где он приобрел свой неизменный тремор? Дело в том, что вспоминатели, знавшие Щварца _начиная с 1919/20 гг_, вновь и вновь говорят о страшном треморе Шварца, который не позволил ему даже попасть в лениградское народное ополчение в 41 году. Гаянэ Холодова, первая жена Шварца (с 1919), описывая его облик в 1919-20 гг., в бытность его актером Ростовского театра, упоминает, что его «руки слегка дрожат» (ЖС. С.187). Михаил Слонимский, описывая Щварца в момент их знакомства в 1921 году, говорит: «Он был неспокоен, дергался. Пальцы рук его всегда чуть-чуть подрагивали, отчего, кстати, уже тогда почерк у него был прыгающий» (ЖС. С.201). Пантелеев пишет подробнее (он знал Шварца с 26-го): «Собственно говоря, одна болезнь мучила его всю жизнь - во всяком случае с тех пор, как я его помню. Кажется, это называется тремор. У него дрожали руки. Болезнь, конечно, не такая уж опасная, но она доставляла ему очень много маленьких огорчений. Почерк у него был совершенно невообразимый,- через две недели он сам ~не понимал того, что написал. И чем дальше, тем ужаснее и неудобочитаемее становились его каракули, последние страницы «ме» вообще не поддаются расшифровке... Руки у него не дрожали, а прыгали. Чтобы расписаться в бухгалтерской ведомости или в разносной книге почтальона, он должен был правую руку придерживать левой. Рюмку брал со стола, как медведь, двумя руками, и все-таки рюмка прыгала и вино расплескивалось. Однажды, еще в предвоенные годы, он выступал по ленинградскому радио. Я уже говорил, каким замечательным оратором, импровизатором был Евгений Львович. А тут я сижу у себя дома, слушаю в репродуктор нашего милого Златоуста и не узнаю его, не понимаю, в чем дело. Он запинается, мычит, волнуется, делает невероятной длины паузы. Заболел, что ли? Вечером мы говорили с ним по телефону, и я узнал, в чем дело. В то время существовало правило, по которому выступать перед микрофоном можно было, только имея на руках готовый, завизированный текст… …Порядки того времени были ему известны и он заблаговременно приготовил, отстукал на машинке две или три странички своего выступления. Но на его несчастье, выступать eмy пришлось в радиотеатре, на сцене, где микрофон был вынесен к самой рампе, и перед ним не стояло ни столика, ни пюпитра, вообще ничего, на что можно было бы опереться или положить завизированные, заштемпелеванные листочки. И вот без малого час бедный Евгений Львович на глазах у публики мужественно боролся со своими руками и с порхающими по сцене бумажками» (ЖС. С.282). Вера Кетлинская вспоминает, как из-за тремора Шварца не взяли в ленинградское ополчение, хотя он рвался: «Записывать его не хотели – все знали… что он плохо владеет пальцами. Его стали убеждать, что он не сможет держать винтовку, не сможет стрелять. - В армии не только стреляют из винтовки. Я могу пригодиться. Я не могу иначе. Вы не имеете права отказать мне.
Ему не посмели отказать. Когда он расписывался, он каким-то сверхусилием воли заставил свои пальцы не дрожать, и, поставив подпись, с торжеством огляделся, сказал «спасибо» и быстро вышел. В народное ополчение его все-таки забраковали при медосмотре». (ЖС. С.222).
А вот те, кто знал его по Майкопу, до войны и революции, тремора не поминают. И сам Шварц, подробно вспоминая свою жизнь в Майкопе до 1914, про него не пишет. Больше того, он специально описывает, какие именно трудности у него были в гимназии (ЖБ. С.109) –и ни словом при этом не поминает тремора, хотя можно себе представить, какими затруднениями отозвался бы ему этот тремор при школьном обучении! Он вспоминает о своем ужасном почерке (ЖБ. С.82, 93, 102), но при этом не мотивирует его никаким дрожанием рук. К этому он добавляет, что часто и с удовольствием рисовал для развлечения (ЖБ. С.82, 102) – можно себе представить, что это было бы за удовольствие и развлечение, будь у него уже тогда тремор! И, наконец, в 1941 из-за тремора его не взяли даже в ополчение. потому что он не мог бы толком стрелять из винтовки – но весь 1917 – начало 1918 года его находили отлично годным для строевой службы, и март 1918 он встречал в качестве прапорщика армии Кубанского казачьего войска.
Итак, в марте 1918, на момент эвакуации из Екатеринодара, к началу своего участия в кампании Покровского – Корнилова, Шварц своим классическим тремором еще не страдал. А уже Гаянэ Холодова, узнавшая его в Ростове в 1919, с этим тремором сразу же столкнулась. Позволим себе предположить, что Шварц получил в ходе боевых действий весной 1918 года контузию, которая этот тремор и вызвала, сделав его непригодным к дальнейшей строевой службе (впомним историю с народным ополчением) – почему он и оказался к концу 1918 года в Ростове штатским человеком.
(Сходная судьба постигла Булгакова: он был строевым фронтовым военврачом ВСЮР осенью 1919, пока не получил в бою контузию, после которой был переведен в тыловой Владикавказский госпиталь).
***
Впрочем, Гражданская война настигла Шварца еще раз… Одна из сестер Соловьевых, близких друзей Шварца - Елена – в 1919 жила, по воспоминаниям ее сестры Натальи, в Ростове, где они и учились в Ростовском университете (см. выше). Наталья пишет, что «Леля очень любила Женьку и хотела для него лучшей подруги жизни», чем Гаянэ («Ганя») Холодова, ростовская актриса, в которую Шварц влюбился осенью 1919 (см. воспоминания Чуковского, ЖС. С.255), и «совершенно не хотела признавать Ганю». Во многом, продолжает Наталья, она была права: в 1928 брак Шварца и Гани распался – «Лели тогда уже не было в живых: она погибла во время гражданской войны, спасая раненых». Это последняя фраза воспоминаний Натальи Соловьевой (ЖС. С.182). Обстоятельства этой гибели не указаны – что, как мы сейчас выясним, неудивительно для текста, составленного в 1967. В примечаниях даты жизни Елены Соловьевой указаны как 1896-1919 (ЖС. С.319. Прим.17). В 1919 погибнуть, спасая раненых, Елена Соловьева в Ростове могла только в одном случае: от оружия красных, при взятии ими города 8-10 января 1920 г. по н.ст. – т.е. 26-28 декабря 1919 года по стилю старому (которым на момент прихода красных в Ростове и пользовались).
Был человеком, обладавшим незаурядными способностями в области технологий, и политическим активистом, выступавшим за открытый и свободный интернет. Когда он попытался «высвободить» данные с научного сайта, власти отреагировали с неоправданной жестокостью. Шварцу грозил штраф в размере $1 млн и 35 лет тюрьмы. Он решил проблему по-своему – лишил себя жизни. Бывшая девушка интернет-активиста, Тарен Стайнбрикнер-Кауффман, поделилась с читателями The Guardian подробностями об обстоятельствах его смерти.
Отношение Аарона Шварца к браку всегда было неопределенным, но в декабре 2012 года, после 18 месяцев, проведенных с Тарен, он, похоже, изменил свое мнение.
«В ходе какого-то разговора он вдруг сказал: «Может, нам стоит пожениться?», — рассказывает Стайнбрикнер-Кауффман, сидя за столиком у окна в кондитерской Heller’s Bakery в Вашингтоне. Влажный ветер играет прядями ее волос. — «Я была просто шокирована. Я спросила: «С чего вдруг такие мысли? «, ведь он никогда раньше не выражал какого-либо положительного отношения к браку».
26-летний Шварц часто изображается как гений технологий. Бросив школу, в 14-летнем возрасте он помогал в создании спецификации веб-синдикации RSS, обеспечивающей стандартизированный формат для публикации часто обновляемых работ, таких как записи в блоге, заголовки новостей, аудио- и видеоконтент. В 19 лет он стал одним из создателей новостного развлекательного сайта Reddit, который в 2006 году был продан издательству Condé Nast. Точная сумма сделки не разглашается, однако известно, что ресурс обошелся покупателю в $10-20 млн.
В 2008 году Шварц выступил соавтором «Партизанского манифеста об открытом доступе» (Guerilla Open Access Manifesto), в котором призывал активистов «высвобождать» информацию, закрытую корпорациями или издательствами. В 2010 году в возрасте 23-х лет он принял участие в создании правозащитной онлайн-группы Demand Progress, добившейся больших успехов в борьбе с цензурой в интернете и насчитывающей свыше 1 млн участников. К 24-м годам, будучи сотрудником Гарвардского университета, Шварц стал исследовать проблему коррумпированности политики.
Ярый сторонник движения за свободный доступ к информации, участники которого выступают за бесплатный и легкий доступ к знаниям в интернете, Шварц был общественным активистом, вдохновленным борьбой с тлетворным влиянием больших денег и фундаментальной несбалансированностью структуры власти в современном мире.
«Я никогда не встречала кого-либо, столь целеустремленного в желании изменить мир», – признается Стайнбрикнер-Кауффман.
Шварц буквально проглатывал книги одну за другой. Один из его друзей представил список произведений, прочитанных Аароном за последние три месяца жизни – их насчитывалось 24, в том числе дневники Сьюзен Зонтаг, «Принцип надежды» Эрнста Блоха и руководство по декодированию рекламных сообщений. Он анализировал получаемую информацию с невероятной скоростью, стремясь понять устройство мира и найти способ его усовершенствования. Шварц был одержим шрифтами, один из его любимых – Helvetica. Даже при выборе ресторана он руководствовался тем, каким шрифтом напечатано меню. Люди называли его гением. Однажды он разбудил свою девушку среди ночи просто для того, чтобы услышать ее мнение по поводу байесовской статистики.
«Один из наших самых серьезных споров касался природы самосознания, – смеется Тарен. – Он всегда происходил в лифте нашего дома. Мы кричали друг на друга, споря о самосознании, в то время как другие люди в лифте говорили о собаках».
Когда Шварц упомянул о браке, она не восприняла его всерьез. Они в шутку рассуждали о том, какой была бы их свадьба. Аарон говорил, что хочет церемонию «в духе Лиз Лемон», персонажа Тины Фей в сериале «Студия 30», организовавшего скромную свадьбу в самый последний момент во избежание лишнего шума и сантиментов. Тарен, наоборот, хотела бы устроить большую вечеринку, однако Шварц беспокоился, что она пригласит людей, которые были ему неприятны.
«Тогда я сказала: «Давай поговорим об этом после окончания суда», и на этом разговор закончился», — вспоминает Стайнбрикнер-Кауффман.
Суд сопровождал их отношения на протяжении всего времени. В июле 2011 года, всего через месяц после того, как они начали встречаться, Шварцу были выдвинуты обвинения в уголовном преступлении по нескольким пунктам за загрузку миллионов научных статей из базы данных под названием JSTOR , требующей оформления подписки. В то время было непонятно, что именно Аарон планировал делать со статьями дальше. Он мог сделать их доступными для всех интернет-пользователей, следуя фундаментальным принципам свободы информации. Он мог проанализировать приведенные в статьях данные. Не исключено также, что он просто хотел продемонстрировать, что это вообще возможно. Какие цели не преследовал бы Шварц, ему и в голову не приходило, что за этим последует полноценный судебный процесс с суровым вердиктом. Однако это именно то, что произошло.
Многим может показаться странным то неистовое рвение, с которым федеральный прокурор США судебного округа Массачусетс Кармен Ортис и ее помощник Стивен Хейманн вели дело. Однако необходимо учитывать, что к тому времени мир уже был напуган , а правительственные организации пытались вести борьбу с хакерами, способными похитить документы государственной важности или вывести из строя онлайн-системы целиком одним лишь кликом мыши.
Несмотря на то, что преступление Шварца не причинило никакого ощутимого вреда и не принесло ему никакой материальной выгоды, а также на то, что JSTOR отозвала свое заявление после возвращения статей, Ортис не закрыла дело и выпустила пресс-релиз, в котором заявила, что «воровство есть воровство, независимо от того, использовали вы компьютерную команду или лом».
Складывалось впечатление, что дело Шварца должно было стать примером для остальных. Прокуроры отказывались изменить срок заключения. В январе 2013 года, за три месяца до начала уголовного разбирательства, Ортис официально отклонила сделку, которая помогла бы Аарону избежать тюрьмы. Спустя два дня, 11 января, он повесился на поясе в бруклинской квартире, где жил со своей девушкой. Предсмертную записку он не оставил. Карен Стайнбрикнер-Кауффман обнаружила его тело, вернувшись вечером с работы. На Аароне была та же одежда, что и утром, когда она уходила, — черная футболка с V-образным вырезом и коричневые вельветовые брюки. На нем даже был пиджак. Позвонив в «службу спасения», Тарен так кричала, что сотрудники не могли разобрать адрес.
С того вечера девушка много размышляла над обстоятельствами, заставившими Аарона покончить с собой. Она нашла в себе мужество выступить на поминальной службе, порицая «несправедливое преследование [и] … крайне неэффективную систему уголовного правосудия», повлекшие гибель человека, которого она любила. Тарен общалась с журналистами и делала все возможное для того, чтобы история Шварца была услышана. Она была настолько истощена, что вынуждена была взять отпуск по семейным обстоятельствам, на время оставить работу в качестве руководителя общественного движения SumOfUs и улететь на два месяца домой в Австралию. Некоторое время девушка вообще не могла говорить.
Стайнбрикнер-Кауффман считает, что объяснить самоубийство Аарона депрессией – самый легкий путь.
«Я много читала о депрессии, ничего подобного у Аарона», – заявляет Тарен, с осторожностью подбирая слова. У нее напряженное бледное лицо и уставшие глаза. Каждый ее жест таит в себе печаль, и кажется, будто ее так много, что просто невозможно удержать внутри. – «У него не было недостатка в радости, не было проблем с проявлением эмоций… Я думаю, он ощущал сильную боль в основном из-за процесса. Скажем так, если бы не было этого дела, он не лишил бы себя жизни. Больше всего я сожалею о том, что не понимала важности того, чтобы обращать внимание на все… Оглядываясь назад, я вспоминаю моменты, которым нужно было уделить внимание, но тогда я просто не знала об этом. Думаю, он выбрал очень плохое решение, но мне кажется, я понимаю, как это случилось. Наибольшая загвоздка в таком решении – оно необратимо. Другие плохие решения можно изменить, ведь люди склонны совершать ошибки», – Карен больше не может сдерживаться и плачет. Ее голова опускается на грудь, плечи дрожат. – «Мне очень больно, но не думаю, что он хотел причинить мне боль».
Смерть Шварца вызвала целые потоки горя. Для многих в онлайн-сообществе он был героем и первопроходцем, человеком, который использовал свои исключительные возможности не для того, чтобы стать воротилой из Кремниевой долины, а для того, чтобы сделать этот мир лучше. Он был «лицом» интернет-свободы. Издание New Yorker приводит слова его бывшей девушки Куинн Нортон:
«Если взглянуть на период с 2011 года до настоящего времени, можно обратить внимание на невероятные эмоциональные волнения по поводу свободы интернета и революций в Арабских странах. Интернет должен был изменить все, и к концу 2011 года произошла акция ‘Захвати Уолл-стрит’. После нее все рухнуло. 2012 был годом роста цензуры и надзора по всему миру, а потом Аарон совершил самоубийство. Он был дитя интернета и является примером того, как эта машина разрушает наши надежды».
Мемориальный сайт, запущенный через несколько дней после смерти Шварца, наводнили желающие почтить его память и отдать дань уважения. Многие из них даже никогда не встречались с ним лично.
«Я глубоко сожалею о трагической потере Аарона, хотя я никогда не встречал его лично. Я восхищаюсь и ценю все то, что он сделал. Как и многие, я никогда не забуду его неутомимые, самозабвенные и удивительные усилия во имя продвижения демократии. Как и многие, я буду хранить эту память вечно», — написал на сайте некий Ying Yan 18 января 2013 года.
По словам его друга Бена Уиклера, Шварц обладал «ошеломляющей, иногда даже разрушительной способностью к эмпатии».
Выбор профессии Аарона была сознательным. В 2009 году он решил стать стажером в администрации представителя Демократической партии, конгрессмена Алана Грейсона. Шварц хотел понять, как работает правительство, прежде чем приступить к улучшению бизнеса. Он даже написал доклад о влиянии благосостояния кандидата на его успех у электората. Работая в администрации Грейсона, Шварц принимал участие в продвижении реформ здравоохранения, предложенных Бараком Обамой. В 2010 году он на добровольных началах участвовал в Национальной конвенции Демократической партии в ходе промежуточной предвыборной кампании.
В отличие от большинства общественных активистов, которые пренебрегают изучением политического процесса, считая его коррумпированным и не пытаясь понять, что делает его таковым, Шварц искал ответы глубоко внутри структуры, которую хотел изменить. Политический советник и журналист Мэтт Столлер, который устроил его в администрацию Грейсона, был особенно поражен этим фактом.
«Какой миллионер, создатель технологического сайта добровольно согласился бы тратить свое время, просиживая в управлении Конгресса для того, чтобы понять суть рабочего процесса?» – Спрашивает Столлер, сидя в офисе с видом на Капитолий. – «Никто. Такого просто не бывает… В основном он придерживался технократических либеральных взглядов и был уверен в том, что упорная работа и открытый, заинтересованный подход к проблеме может сделать жизнь людей лучше».
Иногда стандарты Шварца были завышенными.
«Он действительно относился к другим людям так же, как к себе самому. Когда он видел несправедливость по отношению к кому-то, то очень переживал. У него возникало глубокое чувство ответственности»,- заявляет Столлер.
Иногда это чувство становилось настолько сильным, что Аарон начинал странно себя вести, как будто ему не хватало дополнительного защитного слоя кожи. К примеру, ему было сложно общаться с таксистами и официантами, потому что он не любил несправедливое распределение власти. Ему не нравилось доставлять малейшие неудобства даже самым близким друзьям. Когда Уиклер с женой пригласили его на ужин, Шварц не сказал им, что страдает язвенным колитом и синдромом воспаленного кишечника, не желая побеспокоить их. «Единственное, что он мог есть, это хлеб», — вспоминает Уиклер.
Это также свидетельствует о том, что Шварц чувствовал себя обязанным изменить этот мир. В качестве доказательства его нравственного императива, Уиклер приводит разговор со Шварцем о степени этического долга индивида. Они обсуждали роман Томаса Кенилли «Ковчег Шиндлера», повествующий о немецком предпринимателе, который спас жизни более тысячи польских евреев во время Холокоста. В книге и последующей экранизации («Список Шиндлера») рассказывается о том, как Шиндлер терзал себя, переживая, что сделал недостаточно, и нужно было продать машину, чтобы спасти больше людей.
В августе 2009 года Шварц отправил Уиклеру электронное письмо следующего содержания:
«Итак, давайте рассмотрим случай, касающийся нас двоих. День за днем мы работаем во имя социальной справедливости, но каждый раз, когда идем отдохнуть в кино, нам кажется, будто за спиной слышны недовольные голоса. Лично для меня разница между чувством вины и страстью едва различима. Оба эти чувства заставляют больше времени уделять работе, потому что я считаю ее важной и приносящей моральное удовлетворение. Я не всегда придерживаюсь этих принципов (я по-прежнему хожу в кино и смотрю телевизор), но все-таки, когда я это делаю, то чувствую себя намного счастливее… Так что, кажется, компромисса не существует. Шиндлер должен был продать свою машину, тогда он спас бы больше людей и стал счастливее».
По словам близкого друга Шварца, Алека Резника, таким же было его отношение к работе.
«Стоять в стороне никогда не было в его стиле. Аарон воспринимал вещи как систему, нуждающуюся в улучшениях. Был ли он хоть раз удовлетворен? Ни разу», — сообщает Резник.
Аарон Шварц родился в 1986 году, через два года после принятия правительством США «Закона о мошенничестве и злоупотреблении с использованием компьютеров» (Computer Fraud and Abuse Act), нарушение которого потом будет вменяться ему в вину. В трехлетнем возрасте Аарон самостоятельно научился читать. Его отец Роберт вспоминает, как, к большому удивлению матери, ребенок громко читал вслух записки, прикрепленные к дверце холодильника в их доме в пригороде Чикаго Хайленд-Парк.
«Он, безусловно, был очень сообразительным. Когда ему было всего несколько лет, мы поняли, что интеллектуально он развивается быстрее, чем его друзья», — вспоминает Роберт Шварц.
Старший из троих братьев, Аарон с раннего возраста увлекался компьютерами и головоломками. Он бросил школу, потому что она казалась ему скучной. Тогда же он опубликовал блог-пост о разочаровании в организации системы образования.
«Серьезно, ну кому какое дело до того, какая протяженность у Нила, и кто первым изобрел сыр? Как знания об этом могут помочь хотя бы кому-нибудь?», — писал Шварц.
Родители поддержали Аарона в его решении, однако настояли на том, чтобы он брал уроки в местной общественной школе. В то время жизнь парня в интернете била ключом. Он стал талантливым программистом и принимал участие в конференциях с другими программистами, придерживавшимися тех же убеждений, что и Аарон. Многих удивлял тот факт, что опытный кодер, с которым они познакомились в Сети, на самом деле является 14-летним гиком в футболке, большей на три размера.
Позже он поступил в Стэнфорд, однако университетские правила показались ему бессмысленными и удушающими. Через год он бросил учебу для того, чтобы посвятить себя разработке интернет-ресурса, который помог бы людям создавать содержательные сайты с возможностью управления данными. Проект провалился, однако первоначальный инвестор предложил объединить его со стартапом Reddit, что Шварц и сделал в 2005 году, используя свои навыки программирования для оптимизации сайта.
Спустя год Reddit, который ежемесячно привлекал миллион новых пользователей, был продан Condé Nast. Недолгое время Аарон работал в журнале Wired в Сан-Франциско, однако его тяготили ограничения офисной работы, и вскоре он отправился в Кембридж, Массачусетс. Там Шварц чувствовал себя почти как дома в большей степени благодаря хакерскому сообществу, процветавшему на благодатной почве (MIT).
MIT известен своим анархическим инновационным культом хакеров. На заре интернет-исследований, когда несколько имевшихся в распоряжении университета компьютеров хранились в запертых в комнатах, хакеры подбирали замки и пролезали через вентиляционные отверстия для того, чтобы получить к ним доступ. По их мнению, которое также разделял создатель Всемирной паутины Тим Бернерс-Ли , интернет должен быть доступен каждому.
Подобная точка зрения во многом перекликалась с личной философией Шварца, изложенной в «Партизанском манифесте об открытом доступе»:
«Информация – это сила, но, как в случае с любой другой силой, всегда найдутся те, кто захотят получить ее только для себя… Те, у кого есть доступ к таким ресурсам… обязаны разделить их со всем миром».
Ранее Шварц уже экспериментировал с тем, чтобы делать бесплатным онлайн-доступ к большому объему общественных документов. 24 сентября 2010 года он приобрел ноутбук Acer и начал загружать научные журналы из базы данных JSTOR. Когда сеть обнаружила подозрительную активность, IP-адрес Шварца был заблокирован. Тогда он подключил жесткий диск непосредственно к сети MIT. Камера наблюдения запечатлела, как Аарон выходил с ноутбуком из здания университета, и 6 января 2011 года он был арестован.
Совершил ли Шварц преступление? Теоретически авторизованные пользователи могут загружать из JSTOR как можно больше информации, но только после оплаты годовой подписки. Крупные организации выкладывают за такую возможность до $50 тыс. Условиями пользования JSTOR также запрещается использование программного обеспечения для скачивания больших объемов информации.
Было немало сомнений по поводу того, считать ли действия Шварца незаконными. Его поступок никак не похож на злонамеренное преступление, за которое нужно 35 лет сидеть в тюрьме. Адвокат Аарона Эллиот Питерс позже охарактеризовал загруженные его подзащитным материалы как «подшивку ‘Журнала ботаники’ за 1942 год».
Отец Аарона вспоминает о том, как велось дело, с немой яростью:
«Я думаю, этим расследованием они хотели продемонстрировать, что ведут жесткую борьбу с киберпреступностью. Своей мстительностью и жестокостью они сломали Аарона».
Шварц не разглашал подробностей расследования, отчасти из-за нежелания свидетельствовать против своих близких в случае их вызова в суд. В результате он так и не объяснил истинную причину загрузки документов. Почти сразу после ареста Шварц согласился вернуть документы JSTOR, и это означало бы, что дело закрыто. Тем не менее, MIT продолжал сотрудничество с прокуратурой, которое многие посчитали предательством.
«Я считаю, что MIT превратился в бюрократическую машину, принципиально враждебную к технологическим инновациям. Они борются за сердце и душу института, а Аарон затерялся где-то между всем этим», — уверена Стайнбрикнер-Кауффман.
За арестом Шварца последовали два года борьбы, сопровождавшиеся постоянным стрессом и нервным напряжением.
«Мы провели весьма значительный ритуал — арендовали автомобиль у Zipcar, оставили все наши электронные устройства снаружи и даже выключили радио, потому что Аарон опасался подслушивания. Я спросил: ‘Как думаешь, мы совсем рехнулись?» , и он назвал мне массу причин, почему это не так», — вспоминает Алек Резник.
Отношения между Шварцем и Стайнбрикнер-Кауффман завязались в разгаре процесса. Пара переехала в Нью-Йорк в ноябре 2011 года, тогда на долю Аарона выпало немало испытаний. В первом полугодии 2012 года его мать серьезно заболела – впала в кому после незначительной операции. Шварц не делился своими переживаниями, и поначалу Тарен не воспринимала выдвинутые против него обвинения всерьез. Она поняла, что власти действительно намерены продолжать начатое, когда дело затянулось. Прошел целый год, пока у Аарона появился доступ к доказательствам против него, и еще год понадобился для того, чтобы дело дошло до суда. Обвинение начало обсуждать реальную возможность отправить Аарона за решетку.
«Моя мать – активистка в области уголовного правосудия, поэтому тюрьма не являлась для меня чем-то неизведанным. Я действительно пыталась сделать идею заключения не такой страшной для него. Я говорила: «Ты можешь дописать книгу, которую давно хотел закончить»», — признается Тарен.
Не смотря на это, Шварца пугала такая перспектива. Он надеялся податься в политику и беспокоился о том, что обвинение в уголовном преступлении может повлиять на его будущее. Аарон также мог не вынести заключение физически – он был довольно хрупкого телосложения (на 2,5 см ниже Тарен). В некотором смысле он был совсем невинным. По словам Стайнбрикнер-Кауффман, Шварц любил возиться с детьми, потому что «они еще не научились лгать». Человеку, никогда не чувствовавшему себя комфортно в учреждениях, с правилами которых он не был согласен, тюрьма должна была казаться поистине ужасающей перспективой. «Но самое главное, он действительно считал себя невиновным», — говорит Тарен.
Шварц до последнего не рассказывал никому о подробностях дела, обсуждая его только со своим отцом, который помогал ему в ходе судебного процесса.
«Я отлично понимаю, насколько это опустошало его. Материальные расходы, неопределенная сумма штрафа, влияние на его жизнь и отношения – все это было очень тяжело для него», — вспоминает Роберт Шварц.
За несколько недель до смерти Аарон ломал голову над тем, где взять средства для продолжения процесса. Вначале у него был надежный тыл, однако на том этапе его финансы уже истощились. Сама мысль о том, чтобы попросить в долг у друзей, была для Шварца мучительной. Он патологически не мог быть для кого-то в тягость. Тарен пыталась помочь ему морально и разработать стратегию, которая помогла бы сделать этот процесс не столь мучительным.
«Я говорила: «‘Почему бы нам не попытаться найти средства, лежа в постели при опущенных жалюзи и звоня по телефону? «. Мы подолгу обсуждали, как можно сделать это более комфортным путем», — рассказывает девушка.
Несмотря на оказываемое на него давление, Аарон не казался таким уж удрученным. К примеру, в начале 2013 года пара провела отличные выходные в Вермонте, катаясь на лыжах. Вечером накануне самоубийства Шварц был в хорошем настроении и настаивал на том, чтобы поужинать в местном баре «Угол Спитцера» в Нижнем Ист-Сайде, где они заказали бургер и поджаренный бутерброд с сыром. Оглядываясь назад, Тарен мучается от мысли, что она упустила что-то важное, что-то, что должно было вызвать у нее подозрение. «Это говорит о том, что он намеренно скрывал от меня положение вещей», — уверена девушка.
Друзья подтверждали, что Аарон был не из тех, кто питает иллюзии. Он имел отличное представление о существующей в мире несправедливости и был готов бороться с ней, а не делать вид, что ее не существует. По словам близких людей, временами такая перспектива нагоняла на Шварца мрачные мысли. Однажды он опубликовал блог-пост о необходимости «опираться на боль». Одним из любимых литературных произведений у Аарона был роман «Бесконечная шутка» Дэвида Фостера Уоллеса, который повесился в 2008 году. Шварц даже обсуждал самоубийство с Резником.
«Несколько лет назад мы говорили об этом абстрактно, как о философской проблеме, есть ли в нем смысл. Мы пришли к выводу, что самоубийство лишает возможности делать полезную работу», — вспоминает Резник.
И вот в пятницу 11 января Аарон Шварц решает поступить именно так. Спустя пять дней после его смерти прокурор Кармен Ортис опубликовала пресс-релиз, в котором выражала сочувствие, но также и защищала свое управление. По ее словам, прокуроры «берут на себя сложную задачу по соблюдению закона, который они присягнули защищать, и делать это разумно». Ортис заявила, что, поскольку действия Шварца не были направлены на получение материальной выгоды, в качестве «соответствующего наказания» обвинение рассматривало шесть месяцев лишения свободы «в исправительном учреждении общего режима».
С того момента прошло немало времени, но родители Шварца так и не получили от администрации Ортис никакого личного сообщения. Обсуждая расследование, родные и близкие Аарона употребляют одни и те же эпитеты. Одним из них является «предосудительное». Другим – «гнусное». Бен Уиклер заявил, что описать расследование словами невозможно.
«Аарон был рожден не для того, чтобы жить в мире красных черт и строгих правил. Он переходил из одного учреждения в другое, не вписывался в рамки, и это хорошо, потому что он также беспокоился о том, чтобы не причинить никому боль. В этом он был похож на монаха. За все время обвинение не проявило ни капли сочувствия, ни намека на признание, что что-то в их действиях было не так, даже его смерть. Что-то неправильное есть в системе, позволяющей власть имущим поступать с такими, как Аарон, подобным образом», — уверен Уиклер.
В этом и заключается трагедия, ведь Аарон Шварц был одним из немногих одаренных людей, желающих изменить систему к лучшему. В конце разговора Стайнбрикнер-Кауффман уже не может найти объяснений его самоубийству. «Он просто…» – Девушка замолкает, пытаясь подобрать верное слово. – Э»то все было слишком тяжело». Она обессиленно опускает руки на стол. Неоконченная фраза повисает в воздухе. Похоже, больше сказать было действительно нечего.
