Папенька поставил на стол табакерку. «Поди-ка сюда, Миша, посмотри-ка», — сказал он. Миша был послушный мальчик; тотчас оставил игрушки и подошел к папеньке. Да уж и было чего посмотреть! Какая прекрасная табакерка! пестренькая, из черепахи. А что на крышке-то! Ворота, башенки, домик, другой, третий, четвертый, — и счесть нельзя, и все мал мала меньше, и все золотые; а деревья-то также золотые, а листики на них серебряные; а за деревьями встает солнышко, и от него розовые лучи расходятся по всему небу.

— Что это за городок? — спросил Миша.

— Это городок Динь-Динь, — отвечал папенька и тронул пружинку...

И что же? Вдруг, невидимо где, заиграла музыка. Откуда слышна эта музыка, Миша не мог понять: он ходил и к дверям — не из другой ли комнаты? и к часам — не в часах ли? и к бюро, и к горке; прислушивался то в том, то в другом месте; смотрел и под стол... Наконец Миша уверился, что музыка точно играла в табакерке. Он подошел к ней, смотрит, а из-за деревьев солнышко выходит, крадется тихонько по небу, а небо и городок все светлее и светлее; окошки горят ярким огнем, и от башенок будто сияние. Вот солнышко перешло через небо на другую сторону, все ниже да ниже, и наконец за пригорком совсем скрылось; и городок потемнел, ставни закрылись, и башенки померкли, только ненадолго. Вот затеплилась звездочка, вот другая, вот и месяц рогатый выглянул из-за деревьев, и в городке стало опять светлее, окошки засеребрились, и от башенок потянулись синеватые лучи.

— Папенька! папенька! нельзя ли войти в этот городок? Как бы мне хотелось!

— Мудрено, мой друг: этот городок тебе не по росту.

— Ничего, папенька, я такой маленький; только пустите меня туда; мне так бы хотелось узнать, что там делается...

— Право, мой друг, там и без тебя тесно.

— Да кто же там живет?

— Кто там живет? Там живут колокольчики.

С этими словами папенька поднял крышку на табакерке, и что же увидел Миша? И колокольчики, и молоточки, и валик, и колеса... Миша удивился: «Зачем эти колокольчики? зачем молоточки? зачем валик с крючками?» — спрашивал Миша у папеньки.

А папенька отвечал: «Не скажу тебе, Миша; сам посмотри попристальнее да подумай: авось- либо отгадаешь. Только вот этой пружинки не трогай, а иначе все изломается».

Папенька вышел, а Миша остался над табакеркой. Вот он сидел-сидел над нею, смотрел-смотрел, думал-думал, отчего звенят колокольчики?

Между тем музыка играет да играет; вот все тише да тише, как будто что-то цепляется за каждую нотку, как будто что-то отталкивает один звук от другого. Вот Миша смотрит: внизу табакерки отворяется дверца, и из дверцы выбегает мальчик с золотою головкою и в стальной юбочке, останавливается на пороге и манит к себе Мишу.

«Да отчего же, — подумал Миша, — папенька сказал, что в этом городке и без меня тесно? Нет, видно, в нем живут добрые люди, видите, зовут меня в гости».

— Извольте, с величайшею радостью!

С этими словами Миша побежал к дверце и с удивлением заметил, что дверца ему пришлась точь-в-точь по росту. Как хорошо воспитанный мальчик, он почел долгом прежде всего обратиться к своему провожатому.

— Позвольте узнать, — сказал Миша, — с кем я имею честь говорить?

— Динь-динь-динь, — отвечал незнакомец, — я мальчик-колокольчик, житель этого городка. Мы слышали, что вам очень хочется побывать у нас в гостях, и потому решились просить вас сделать нам честь к нам пожаловать. Динь-динь- динь, динь-динь-динь.

Миша учтиво поклонился; мальчик-колокольчик взял его за руку, и они пошли. Тут Миша заметил, что над ними был свод, сделанный из пестрой тисненой бумажки с золотыми краями. Перед ними был другой свод, только поменьше; потом третий, еще меньше; четвертый, еще меньше, и так все другие своды — чем дальше, тем меньше, так что в последний, казалось, едва могла пройти головка его провожатого.

— Я вам очень благодарен за ваше приглашение, — сказал ему Миша, — но не знаю, можно ли будет мне им воспользоваться. Правда, здесь я свободно прохожу, но там, дальше, посмотрите, какие у вас низенькие своды, — там я, позвольте сказать откровенно, там я и ползком не пройду. Я удивляюсь, как и вы под ними проходите.

— Динь-динь-динь! — отвечал мальчик. — Пройдем, не беспокойтесь, ступайте только за мной.

Миша послушался. В самом деле, с каждым их шагом, казалось, своды подымались, и наши мальчики всюду свободно проходили; когда же они дошли до последнего свода, тогда мальчик- колокольчик попросил Мишу оглянуться назад. Миша оглянулся, и что же он увидел? Теперь тот первый свод, под который он подошел, входя в дверцы, показался ему маленьким, как будто, пока они шли, свод опустился. Миша был очень удивлен.

— Отчего это? — спросил он своего проводника.

— Динь-динь-динь! — отвечал проводник, смеясь. — Издали всегда так кажется. Видно, вы ни на что вдаль со вниманием не смотрели; вдали все кажется маленьким, а подойдешь — большое.

— Да, это правда, — отвечал Миша, — я до сих пор не думал об этом, и оттого вот что со мною случилось: третьего дня я хотел нарисовать, как маменька возле меня играет на фортепьяно, а папенька на другом конце комнаты читает книжку. Только этого мне никак не удалось сделать: тружусь, тружусь, рисую как можно вернее, а все на бумаге у меня выйдет, что папенька возле маменьки сидит и кресло его возле фортепьяно стоит, а между тем я очень хорошо вижу, что фортепьяно стоит возле меня, у окошка, а папенька сидит на другом конце, у камина. Маменька мне говорила, что папеньку надобно нарисовать маленьким, но я думал, что маменька шутит, потому что папенька гораздо больше ее ростом; но теперь вижу, что она правду говорила: папеньку надобно было нарисовать маленьким, потому что он сидел вдалеке. Очень вам благодарен за объяснение, очень благодарен.

Мальчик-колокольчик смеялся изо всех сил: «Динь-динь-динь, как смешно! Не уметь рисовать папеньку с маменькой! Динь-динь-динь, динь- динь-динь!»

Мише показалось досадно, что мальчик- колокольчик над ним так немилосердно насмехается, и он очень вежливо сказал ему:

— Позвольте мне спросить у вас: зачем вы к каждому слову все говорите «динь-динь-динь»?

— Уж у нас поговорка такая, — отвечал мальчик-колокольчик.

— Поговорка? — заметил Миша. — А вот папенька говорит, что очень нехорошо привыкать к поговоркам.

Мальчик-колокольчик закусил губы и не сказал больше ни слова.

Вот перед ними еще дверцы; они отворились, и Миша очутился на улице. Что за улица! Что за городок! Мостовая вымощена перламутром; небо пестренькое, черепаховое; по небу ходит золотое солнышко; поманишь его, оно с неба сойдет, вкруг руки обойдет и опять поднимается. А домики-то стальные, полированные, крытые разноцветными раковинками, и под каждою крышкою сидит мальчик-колокольчик с золотою головкою, в серебряной юбочке, и много их, много и все мал мала меньше.

— Нет, теперь уж меня не обманут, — сказал Миша. — Это так только мне кажется издали, а колокольчики-то все одинакие.

— Ан вот и неправда, — отвечал провожатый, — колокольчики не одинакие. Если бы все были одинакие, то и звенели бы мы все в один голос, один как другой; а ты слышишь, какие мы песни выводим. Это оттого, что, кто из нас побольше, у того и голос потолще. Неужели ты и этого не знаешь? Вот видишь ли, Миша, это тебе урок: вперед не смейся над теми, у которых поговорка дурная; иной и с поговоркою, а больше другого знает, и можно от него кое-чему научиться.

Миша, в свою очередь, закусил язычок.

Между тем их окружили мальчики-колоколь- чики, теребили Мишу за платье, звенели, прыгали, бегали.

— Весело вы живете, — сказал им Миша, — век бы с вами остался. Целый день вы ничего не делаете, у вас ни уроков, ни учителей, да еще и музыка целый день.

— Динь-динь-динь! — закричали колокольчики. — Уж нашел у нас веселье! Нет, Миша, плохое нам житье. Правда, уроков у нас нет, да что же в том толку? Мы бы уроков не побоялися. Вся наша беда именно в том, что у нас, бедных, никакого нет дела; нет у нас ни книжек, ни картинок; нет ни папеньки, ни маменьки; нечем заняться; целый день играй да играй, а ведь это, Миша, очень, очень скучно. Поверишь ли? Хорошо наше черепаховое небо, хорошо и золотое солнышко, и золотые деревья; но мы, бедные, мы насмотрелись на них вдоволь, и все это очень нам надоело; из городка мы — ни пяди, а ты можешь себе вообразить, каково целый век, ничего не делая, просидеть в табакерке, и даже в табакерке с музыкою.

— Да, — отвечал Миша, — вы говорите правду. Это и со мной случается: когда после ученья примешься за игрушки, то так весело; а когда в праздник целый день все играешь да играешь, то к вечеру и сделается скучно; и за ту и за другую игрушку примешься — все не мило. Я долго не понимал; отчего это, а теперь понимаю.

— Да, сверх того, на нас есть другая беда, Миша: у нас есть дядьки.

— Какие же дядьки? — спросил Миша.

— Дядьки-молоточки, — отвечали колокольчики, — уж какие злые! то и дело что ходят по городу да нас постукивают. Которые побольше, тем еще реже «тук-тук» бывает, а уж маленьким куда больно достается.

В самом деле, Миша увидел, что по улице ходили какие-то господа на тоненьких ножках, с предлинными носами и шептали между собою: «Тук-тук-тук! тук-тук-тук! поднимай! задевай! тук-тук-тук!» И в самом деле, дядьки-молоточки беспрестанно то по тому, то по другому колокольчику тук да тук, индо бедному Мише жалко стало. Он подошел к этим господам, очень вежливо поклонился им и с добродушием спросил, зачем они без всякого сожаления колотят бедных мальчиков. А молоточки ему в ответ:

— Прочь ступай, не мешай! Там в палате и в халате надзиратель лежит и стучать нам велит. Все ворочается, прицепляется. Тук-тук-тук! Тук-тук-тук!

— Какой это у вас надзиратель? — спросил Миша у колокольчиков.

— А это господин Валик, — зазвенели они, — предобрый человек, день и ночь с дивана не сходит; на него мы не можем пожаловаться.

Миша — к надзирателю. Смотрит: он в самом деле лежит на диване, в халате и с боку на бок переворачивается, только все лицом кверху. А по халату-то у него шпильки, крючочки видимо- невидимо; только что попадется ему молоток, он его крючком сперва зацепит, потом спустит, а молоточек-то и стукнет по колокольчику.

Только что Миша к нему подошел, как надзиратель закричал:

— Шуры-муры! кто здесь ходит? кто здесь бродит? Шуры-муры? кто прочь не идет? кто мне спать не дает? Шуры-муры! шуры-муры!

— Это я, — храбро отвечал Миша, — я — Миша...

— А что тебе надобно? — спросил надзиратель.

— Да мне жаль бедных мальчиков-колокольчиков, они все такие умные, такие добрые, такие музыканты, а по вашему приказанию дядьки их беспрестанно постукивают...

— А мне какое дело, шуры-муры! Не я здесь набольший. Пусть себе дядьки стукают мальчиков! Мне что за дело! Я надзиратель добрый, все на диване лежу и ни за кем не гляжу. Шуры- муры, шуры-муры...

— Ну, многому же я научился в этом городке! — сказал про себя Миша. — Вот еще иногда мне бывает досадно, зачем надзиратель с меня глаз не спускает. «Экой злой! — думаю я. — Ведь он не папенька и не маменька; что ему за дело, что я шалю? Знал бы, сидел в своей комнате». Нет, теперь вижу, что бывает с бедными мальчиками, когда за ними никто не смотрит.

Между тем Миша пошел далее — и остановился. Смотрит, золотой шатер с жемчужного бахромою; наверху золотой флюгер вертится, будто ветряная мельница, а под шатром лежит царевна Пружинка и, как змейка, то свернется, то развернется и беспрестанно надзирателя под бок толкает. Миша этому очень удивился и сказал ей:

— Сударыня царевна! Зачем вы надзирателя под бок толкаете?

— Зиц-зиц-зиц, — отвечала царевна. — Глупый ты мальчик, неразумный мальчик. На все смотришь, ничего не видишь! Кабы я валик не толкала, валик бы не вертелся; кабы валик не вертелся, то он за молоточки бы не цеплялся, молоточки бы не стучали; кабы молоточки не стучали, колокольчики бы не звенели; кабы колокольчики не звенели, и музыки бы не было! Зиц-зиц-зиц.

Мише захотелось узнать, правду ли говорит царевна. Он наклонился и прижал ее пальчиком — и что же?

В одно мгновение пружинка с силою развилась, валик сильно завертелся, молоточки быстро застучали, колокольчики заиграли дребедень — и вдруг пружинка лопнула. Все умолкло, валик остановился, молоточки попадали, колокольчики свернулись на сторону, солнышко повисло, домики изломались... Тогда Миша вспомнил, что папенька не приказывал ему трогать пружинку, испугался и... проснулся.

— Что во сне видел, Миша? — спросил папенька.

Миша долго не мог опамятоваться. Смотрит: та же папенькина комната, та же перед ним табакерка; возле него сидят папенька и маменька и смеются.

— Где же мальчик-колокольчик? Где дядька- молоточек? Где царевна Пружинка? — спрашивал Миша. — Так это был сон?

— Да, Миша, тебя музыка убаюкала, и ты здесь порядочно вздремнул. Расскажи же нам по крайней мере, что тебе приснилось!

— Да видите, папенька, — сказал Миша, протирая глазки, — мне все хотелось узнать, отчего музыка в табакерке играет; вот я принялся на нее прилежно смотреть и разбирать, что в ней движется и отчего движется; думал, думал и стал уже добираться, как вдруг, смотрю, дверка в табакерку растворилась... — Тут Миша рассказал весь свой сон по порядку.

— Ну, теперь вижу, — сказал папенька, — что ты в самом деле почти понял, отчего музыка в табакерке играет; но ты это еще лучше поймешь, когда будешь учиться механике.

Bulldozer - Апр 22nd, 2015

Вот он, важно шагает, переставляя свои длинные ноги, гордо подняв голову — это адъютант, а попросту марабу, который получил свое прозвище за военную выправку и величие.Считается, что «марабу» пошло от арабского «марабут», то есть мусульманский богослов. Арабы почитают марабу, считая ее мудрой птицей. Огромная птица относится к отряду аистообразных и семейству аистовых.

Африканский марабу обитает в Африке, к югу от Сахары. Эти птицы живут большими колониями, иногда соседствуя с пеликанами. Предпочитают пустыни и саванны, открытые местности, но нередко их можно увидеть и близ поселений. Объясняется это тем, что рядом с населенными пунктами, зачастую, обнаруживаются мусорные свалки, а аисты марабу — падальщики и питаются, в основном, трупами животных и отбросами. Но иногда могут пообедать мелким земноводным, крысой или саранчой. Другие птицы, и даже хищные звери, побаиваются переходить им дорогу во время трапезы, потому что марабу имеет очень сильный и острый клюв, длиной тридцать сантиметров, которым может насквозь пробить шкуру животного. Кости копытных этот аист способен проглатывать целиком. На день ему необходимо около килограмма пищи.

Марабу вьют себе большие гнезда на высоких деревьях и живут парами, как и обычные аисты. Яйца, которых бывает два или три, пара высиживает по очереди в течение месяца, после чего на свет появляются птенцы.

Аист марабу имеет интересную внешность. Голова его совсем без оперения, почти лысая. Растет лишь небольшой пушок, похожий на волосы. Длинная шея, тоже без перьев. Отсутствие перьев на голове и шее, обусловлено необходимостью, поедать умерших животных. Чтобы не выпачкать перья во время еды, природа предусмотрела их отсутствие. У взрослых особей на шее спереди расположен горловой мешок. Когда аист отдыхает, то кладет на него голову как на своеобразную подушку. Внутри мешка имеются воздушные полости, соединяемые с ноздрями. Эти полости могут раздуваться и спадать. Раньше ученые думали, что назначение этого мешка – хранение пищи впрок. Но, как выяснилось, впоследствии, мешок этот, скорее предназначен, для привлечения внимания самок в брачный период. Окрас у марабу строгий: верхняя часть туловища и крылья — черные, а нижняя – белая. Когда аист парит в небе, высматривая себе добычу, он не вытягивает шею, а изгибает ее как цапля. Взрослые особи достигают полтора метра в высоту и весят около шести килограмм. Размах крыльев до 250 сантиметров, а их длина – 70 сантиметров.

К сожалению, даже такая сильная птица, подвержена уничтожению ради желания людей иметь в своей коллекции несколько красивых перьев.

Видео: марабу в Ботсване.

Видео: марабу и грифы.

Аисты. Фото - Thinkstock

Знакомьтесь, это Марабу (на картинке справа) и он смотрит на вас так, будто оценивает вашу пищевую ценность. Вопреки расхожему мнению, эти огромные птицы питаются не только падалью. Они активно охотятся, терроризируют птичек помельче, в городах перетряхивают мусорные баки в поисках отбросов и почти не боятся людей. Орнитолог, фотограф и путешественник Сергей Волков рассказал об особенностях поведения самых страшных крупных аистов на Земле.

Я не знаю приходилось ли группе "Секрет" бывать в тех краях, скорее нет. Но такое место существует в реальности, причём само по себе оно много чем примечательно. В первую очередь тем, что эта одна из немногих бухт, расположенных не на побережье, а во внутренних районах суши, а так же центр мусульманской и туарегской культуры (в прошлом). Правда после ливийских событий в регион пришла жопа нестабильность и активизировавшиеся исламистские элементы попытались создать новые государства из-за чего внутренние районы Сахары теперь закрыты для туризма. ...Но я не о глобальной демократизации этом, а о творчестве Фоменко и К°...хотя в здравом уме написать такой текст не каждому удастся)))...но там есть упоминание одной птицы: "...тощий старый марабу ж ивет у Сары Барабу...." Вот это сегодня и будет информационным поводом для продолжение нашего разговора о марабу. Теперь африканском.

Африканский марабу , Leptoptilos crumenifer.

Это самый крупный вид среди аистов, а по некоторым параметрам и среди всех птиц, способных к полёту. Взрослые африканские марабу достигают высоту 1.5 м и веса 8-9 кг. По размаху крыльев они только немного уступают кондору, описан экземпляр с размахом крыльев аж 4 м, правды ради надо сказать, что обычно они конечно меньше.

Возможно на фото тот самый экземпляр (фото из вики).....

Не удивительно, что при таких крыльях все три вида марабу прекрасные парители. В Африке их часто можно видеть высоко в небе вместе с грифами, высматривающими падаль. Интересно отметить, что в полёте в отличии от других аистов они держат шею согнутой, как цапли, возможно из-за большого размера клюва перевешивает видимо.

Вид у африканских марабу ещё более демонический, чем у азиатских видов. Взгляд тёмных глаз буквально оценивает вашу пищевую ценность! Людей кстати они особо и не боятся, особенно вблизи населённых пунктов. До сих пор помню картину в Найроби, где все фонари вдоль центрального проспекта были снабжены украшениями в виде 2-3 натуральных марабу. Вечером или рано утром, когда все люди ещё или уже дрыхнут по своим квартирам, наступало время марабу, перетряхивающих все мусорки на предмет отбросов.

Марабу за работой на свалке.
Уганда, фото Олега Чернышова chernyshov_oleg

Гнездятся марабу, как и многие другие аисты, колониями на деревьях. Иногда такие колонии насчитывают до нескольких тысяч пар. Мне не приходилось видеть таких крупных, но даже некрупная колония в 2-3 десятка гнёзд на оз. Аваша в Эфиопии была серьёзным испытанием для всех без исключения органов чувств....врагу не пожелаешь!

Гнёзда не очень большие, если сравнивать с размерами птиц. В литературе описаны гнёзда, которые использовались несколько десятилетий подряд, но чаще всего пару лет - после этого гнездовым деревьям требуется серьёзная реабилитации.

Птенец в гнезде. Самка откладывает только 2-3 яйца, птенцов в гнезде обычно 1-2, выкормить таких монстров родителям не легко!

И тут на сцену является танк марабу.
...Дальнейшее ясно!

А родители они, кстати, очень заботливые!

Марабу — птица, относящаяся к семейству аистовых. Подразделяется на три вида — индийский, африканский и яванский марабу.

Не смотря на малопривлекательный внешний вид, арабы очень почитают эту птицу, считая ее символом мудрости.

Именно это и дало ей название “марабу” — от слова “мрабут” — так называют мусульманского богослова.

Не смотря на столь благоприятное описание со стороны мусульманского населения, у туристов встреча с марабу обычно ассоциируется исключительно с негативными эмоциями и предвещает скорые неудачи.

Птицу считают злой, уродливой и очень коварной. Что уж говорить, а описание не самое привлекательное.

По внешнему описанию марабу довольно схожи со своими аистообразными собратьями. Рост птицы достигает полутора метров, размах сильных мощных крыльев — двух с половиной метров.

Вес такой птицы вполне может превысить восемь килограмм. Шея и ноги у марабу, как и положено аистовым, очень длинные.

Окраска обычно двухцветная — черный верх, белый низ, при этом обязательно присутствует белое “жабо” у основания шеи.

Голова и шея не покрыты перьями, желтого или красного цвета, иногда окаймлены кудрявым пушком, напоминающим самые настоящие волосы, которые очень хорошо можно разглядеть на различных фотографиях аиста марабу .

Клюв очень толстый и массивный, в отличии от других аистов, длина сия орудия может доходить до тридцати сантиметров, что очень удобно для отрывания кусков мяса от плоти своей жертвы. У взрослых особей на груди можно наблюдать кожистый мешок.

Особенности и среда обитания

Основными местами обитания марабу являются Азия и Северная Африка (например Тунис ). Предпочитают селиться у водоемов на открытых местностях, ибо любят широкие свободные пространства и высокую влажность.

Характер и образ жизни марабу

Марабу — социализированные птицы. Селятся они большими колониями. Не бояться находиться вблизи людей, скорее даже наоборот — довольно часто эти птицы появляются в селениях, рядом со свалками, предполагая найти там себе пищу.

Нередко можно наблюдать, как спокойно вышагивают марабу вдоль берега в поисках пищи, или как они очень высоко летят на широко расправленных крыльях.

Отличить полет марабу от полета других аистов очень просто — марабу не вытягивают шею, а изгибают ее, как это обычно делают цапли.

В полете марабу, кстати, способны подниматься на высоту до 4000 метров. Глядя на эту птицу и не подумаешь, что она настоящий виртуоз в искусстве управления восходящими потоками воздуха.

Питание марабу

Марабу — хищные птицы, но, не смотря на это, их рацион довольно разнообразен. Они могут питаться падалью или добывать пропитание охотой.

Так на ужин марабу может угоститься лягушками, насекомыми, молодыми птенцами, ящерицами, грызунами, а так же яйцами и детенышами крокодила.

Благодаря довольно крупному размеру марабу позволяют себе иногда отнимать пищу у более мелких, хоть и свирепых, хищников, например, у орланов.

Размножение и продолжительность жизни марабу

В сезон проливных дождей у марабу начинается брачный сезон, а птенцы вылупляются ко времени наступления засухи.

Связанно это с тем, что без воды многие животные погибают, и у марабу настает время настоящего пиршества.

Обычно марабу строят крупные гнезда, диаметром около метра и высотой до двадцати сантиметров, из ветвей высоко на деревьях, при этом создавай подобие коммунальных квартир — на одном дерево могут проживать от трех до семи пар.

В плане гнездования марабу отличаются завидным постоянством. Не редко случается, что пара селится в старое гнездо, полученное “по наследству”, лишь слегка подновив его.

Известны случаи, когда марабу гнездились из поколения в поколение в одном и том же месте на протяжении пятидесяти лет!

Брачный ритуал марабу в корне отличается от привычных нам представлений. Именно самки борются за внимание самца, которые выбирает или отвергает претенденток.

После того как пара состоится, им приходится защищать собственное гнездо от незваных гостей.

Делают это марабу подобием песни , но, откровенно говоря, эти птицы совершенно не мелодичны и не сладкоголосы.

Звуки, издаваемые ими, больше всего походят на мычание, вой или свист. Во всех остальных случаях единственный звук, который можно услышать от марабу — это угрожающее постукивание их мощного клюва.

Каждая пара выращивает по два — три птенца, которые вылупляются примерно через тридцать дней высиживания.

Высиживают яйца, кстати, как самки, так и самцы марабу. Так же совместно они ухаживают за подрастающим поколение до тех пор, пока их дети не станут полностью самостоятельными.

Птенцы марабу проводят в гнезде первые четыре месяца собственной жизни до полного оперения, после чего наступает время учиться летать.

А к тому моменту, когда малышам исполнится год, они будут совершенно самостоятельны и способны создать собственное потомство.

Стоит отдать должное — не смотря на скверный характер и не менее скверный внешний вид, из птиц марабу выходят замечательные очень заботливые и трепетные родители.

В природе у марабу практически нет естественных врагов, но численность каждого вида на данный момент едва ли перевалит за 1000 из-за повсеместного уничтожения их естественных местообитаний.

Хоть марабу и вызывают отвращение у большинства людей, птицы эти приносят немалую пользу.

Гниющая плоть, оставленная хищниками, разлагаясь на палящем солнце, способна стать причиной инфекции, принести невероятный вред как человеку, так и животным. Именно марабу (ну и конечно же грифы) в подобном случае выступают в роли санитара.

Обычно сначала грифы раздирают тушу животного, разрывая кожу. А марабу, выжидая удачный момент, одним движением выхватывают лакомый кусочек мертвой плоти, после чего вновь отходят в сторону в ожидании следующего удобного момента.

Так поочередно грифы и марабу съедают все мясо, оставляя на солнце лишь голый скелет. Прожорливость этих птиц гарантирует качественное избавление мест их обитания от гниющих останков различных животных.