Тренинговые занятия, как и любая другая форма психологической работы с детьми, требует привыкания, адаптации участников к новым процедурам, способам работы, организации пространства и т.д. Поэтому желательно с самого первого их применения вводить определенные нормы и обязательные процедуры и придерживаться их на всем протяжении психологического обучения, вплоть до выпускного класса. Нужно понимать, что введение каждой новой формы работы на некоторое время отвлекает участников от содержания и переключает их силы на адаптацию к новой ситуации деятельности и общения.

К традиционным нормам тренингового занятия могут относиться работа в кругу, правила «одного микрофона» и «поднятой руки», ведение записей в специальной тетради, принятие мнения каждого сидящего в кругу, право на собственное мнение и его аргументирование. То есть эти нормы носят как организационный, так и содержательный характер.

Очень хорошо, если с самого начала детям предлагается определенная структура такого занятия, к которой они постепенно привыкают, начиная понимать ее внутреннее значение. Рассмотрим два варианта структурирования занятия. Каждый из них имеет свои преимущества и ограничения.

Первый вариант. «Базовая» структура транингового занятия может выглядеть следующим образом:

1. Ритуал приветствия
2. Разминка.
3. Рефлексия прошлого занятия.
4. Введение в тему сегодняшнего занятия (в основное содержание).
5. Упражнения и процедуры, позволяющие освоить основное содержание занятия.
6. Рефлексия прошедшего занятия.
7. Домашнее задание или «мостик» в следующую встречу.
8. Ритуал прощания.

Ритуалы приветствия-прощания – это психологическая «рамка» занятия, граница, отделяющая его от предыдущего и последующего «кусочков» жизни ребенка и класса (группы). Они выполняют функцию «замка», отпирающего дверь в тренинговую ситуацию (настройка) и затем запирающего его. Второе не менее важно: с занятия участник должен уйти обогащенным новым содержанием, но вместе с тем готовым переключиться на другую деятельность, других людей в качестве ведущих. Кроме того, ритуалы – это способ создания и поддержания общности участников, их «МЫ чувства». Ритуалы по возможности должны быть выработаны самой группой (в начальной школе это не всегда возможно; тогда их предлагает группе ведущий). И с ними не стоит обращаться вольно: они должны быть достаточно устойчивыми и обязательными к исполнению на каждом занятии. На то они и ритуалы.

Разминка является средством воздействия на эмоциональное состояние детей, уровень их активности, выполняет важную функцию настройки на продуктивную групповую деятельность. Разминка может проводиться не только в начале занятия, но и между отдельными упражнениями в случае, если психолог видит необходимость как то изменить актуальное эмоциональное состояние детей. Соответственно, разминочные упражнения необходимо выбирать с учетом актуального состояния группы и за дач предстоящей деятельности. Определенные разметочные упражнения позволяют активизировать детей, поднять их настроение, другие, напротив, направлены на снятие эмоционального чрезмерного возбуждения. Если актуальное состояние детей вполне отвечает задачам занятия, можно проводить тематические разминки: они помимо психофизического и эмоционального настроя выполняют роль введения в тему занятия.

Рефлексия занятия предполагает ретроспективную оценку занятия в двух аспектах: эмоциональном (понравилось – не понравилось, было хорошо – было плохо и почему) и смысловом (почему это важно, зачем мы это делали).

Рефлексия прошлого занятия предполагает, что дети вспоминают, чем они занимались в последний раз, что особенно запомнилось, зачем они это делали. Психолог предлагает вспомнить, с кем они обсуждали эти упражнения после встречи, показывали ли другим людям и что из этого получилось, объясняет, как это могло помочь им в учебе или общении вне занятий.

Рефлексия только что прошедшего занятия предполагает, что дети сами или с помощью взрослого отвечают на вопрос, зачем это нужно, как это может помочь в жизни, проявляют эмоциональную связь друг с другом и ведущим. Рефлексивные техники в работе с детьми – тема отдельного разговора. К ним предъявляется ряд серьезных требований: они должны быть компактными, очень информативными, разнообразными и ненавязчивыми.

Каждый раз ведущему нужно очень четко ставить задачу сначала перед самим собой, как создателем сценария, а затем перед участниками. Какая именно рефлексивная деятельность важна нам сейчас, в контексте темы занятий и общей задачи курса? Сколько времени на каждом занятии мы можем ей уделить? Очевидно, что для тренинговых программ, ориентированных на развитие эмоциональной сферы, важно учить детей фиксировать, анализировать свои чувства и чувства других людей. Для программ коммуникативного характера чрезвычайно важна рефлексия отношений, позиций в общении своих собственных и партнеров, моде лей поведения и др. По программам, ориентированным на развитие когнитивных функций, нужно развивать и тренировать рефлексивные умения, связанные с пониманием особенностей собственной памяти, внимания, воли, мышления, восприятия. А ведь есть еще рефлексия собственных ценностей и ожиданий, рефлексия способа действия и его следствия, что бывает особенно важно при обучении ребят приемам эффективной деятельности (мыслительной, совместной в группе и др).

Всем этим формам рефлексии нужно учить, но нельзя это делать одновременно. Каждый раз мы отбираем и ставим рефлексивную задачу перед детьми в соответствии с общими целями тренингового курса или конкретного занятия. Рефлексия не может и не должна сводится к вопросу:

«Понравилось ли вам, дети, занятие, какие чувства у вас возникли?»

Введение в тему текущего занятия может быть осуществлено еще раньше, на этапе тематической разминки. Либо это может быть самостоятельный и очень важный этап встречи. Его функция состоит не только в том, чтобы донести до сведения ребят тему и основную задачу встречи, но и замотивировать их на серьезную, глубокую работу. Для введения в содержание могут быть использованы разные приемы. Например, тема может быть просто сообщена, а задачи перечислены. Это может быть эффективно (с точки зрения того, что тема услышана и мотивация на ее про работку сформировалась) в тех случаях, когда дети (подростки, старшеклассники) очень доверяют ведущему и охотно настраиваются на любое предлагаемое им содержание, а также в тех случаях, когда тема бесспорно интересна или сверхактуальна. Можно сформулировать тему и вместе с участниками определить задачи занятий, исходя из темы и интересов учащихся. Такой подход бывает действенным в разных школьных возрастах, но при одном условии: у участников должен быть опыт такой работы (опыт самостоятельной постановки задач к собственной деятельности). Весьма эффективно применение проблемного метода: перед учащимися ставится открытый вопрос, связанный с темой, и в процессе обсуждения устанавливается, какая информация для ответа на него у группы уже есть, а какую требуется получить на этом занятии. Возможно заинтересовать участников каким- нибудь потрясающе ярким фактом и работать дальше на энергии непроизвольного интереса и т.д. Важно, чтобы психолог, как и учитель, владел самыми разными приемами мотивации к учебной активности, так как дети разные, классы разные и что подходит одним, то категорически не срабатывает у других. Важная особенность таких приемов в работе психолога, ведущего не уроки, а тренинговые занятия: они должны мотивировать не только на получение новой информации, но и на самоизменение, овладение новыми способами поведения и деятельности.

Упражнения и процедуры, направленные на освоение основного содержания – это ролевые игры, психотехнические упражнения, дискуссии, сопровождающиеся краткими монологами ведущего («Впрыскивание необходимой информации), рефлексивными «паузами», подведением итогов, фиксацией этих итогов на доске и в личных тренинговых записях. В зависимости от возраста участников, игры, упражнения, с одной стороны, и информационно рефлексивные вкрапления, с другой, планируются в разном соотношении. В тренинговых занятиях для малышей доминируют игры и упражнения. В тренинговых программах для старших соотношение может быть один к одному. Обе крайности опасны. Тренинговое занятие несводимо к набору тематических игр и «куцой» рефлексии в конце по типу «Мне все понравилось». Нельзя дать участникам «заиграться», потому что тогда нивелируется главная особенность тренинга как формы развивающей работы – осмысленность, осознанность обучения. Но опасно превращать тренинг в урок семинар: в этом случае исчезает сама основа тренингового обучения – собственная практика обучающегося. Вообще, тренинговые занятия эффективны там и тогда, когда ведущему удалось сформировать у учащихся «правильное» отношение к игре – как к средству самопознания и саморазвития. Конечно, совершенно осознанно относиться к игре как к инструменту обучения могут только старшеклассники, но формировать именно такую позицию нужно начинать уже в начальной школе.

Домашнее задание… Трудный вопрос. С одной стороны, у хорошего школьного психолога с трудом повернется язык дать современным детям еще одно домашнее задание. С другой стороны, трудно без него организовать эффективное психологическое обучение в том режиме, в каком оно чаще всего существует в школе (один раз в неделю, во второй половине дня…). Вот если бы с погружением, да на выезде, да с последующим закреплением в реальной деятельности, учебной прежде всего, тогда можно обойтись без всяких ухищрений в виде домашнего задания! А так… Что делать? Есть разные варианты: серьезно работать с родителями – раз; встраивать процесс подготовки домашнего задания во внеурочную жизнь школьников (экскурсии, внутриклассные мероприятия и т.д.) – два. Встраивать содержание в учебную деятельность с помощью учителей предметников и обходиться без домашних заданий – три. Конечно, возможны и другие варианты. Эти – для примера. Таков первый вариант структурирования тренингового занятия. Самый простой.

Второй вариант, более изысканный, но и более требовательный к профессионализму ведущего и условиям работы группы. Он позволяет организовать каждую тренинговую встречу как некоторый тематически, организационно и эмоционально целостный «фрагмент» жизни. Структура встречи в данном случае такова:

1. Разминка (лучше всего – тематическая). Выполняет функцию психологического запуска темы. После разминки озвучивается тема.
2. Диагностика проблемы в ходе выполнения упражнения или небольшой игры. Игра должна показать участникам, над чем им необходимо работать в плане собственного развития или развития отношений.
3. Теоретический «кусок»: введение понятий, правил, технологий. Информация, так называемая «теория», дается крайне дозированно. Только то, что нужно для сегодняшнего занятия, в очень простой и понятной форме. Это та информация, которая помогает формировать навыки (с мотивационной и инструментальной точек зрения) и в дальнейшем их отслеживать самому.
4. Отработка навыков в серии упражнений. Как правило, это короткие, конкретные упражнения на отработку разных сторон, аспектов какого то навыка.
5. Обобщение полученных навыков в «большой» ролевой игре. Игра выступает средством проверки эффективности всего, чтобы происходило ранее.
6. Рефлексия (обмен чувствами, анализ произошедшего, ответы на вопросы ведущего).
7. Межличностная поддержка, обратная связь.

Такое занятие трудно провести за 40 минут (хотя есть ассы, у которых получается и такое), оно требует больше времени на реализацию, но и выгода очевидна: эффективность работы над некоторым навыком или умением, построенной таким образом, очень высока, особенно в среднем и старшем школьном возрасте, когда доверие детей ко взрослым требует постоянных подтверждений, в том числе проверки на личную значимость проводимой работы (значимости для учащихся).

Тренинговые занятия как форма развивающей работы востребована во всех школьных параллелях. Естественно, меняется содержание. Великолепно эта форма подходит для развития и формирования социальных навыков у учащихся II – III классов и младших подростков. Она эффективна в профориентационной работе и развитии навыков саморегуляции у школьников любого возраста. У нее мало ограничений.

Пожалуй, только одно, но существенное: она требует системы, продуманных способов переноса формируемых новообразований в реальную деятельность и определенной психологической образованности детей: попробуйте посадить в круг подростков, у которых нет никакого опыта участия в тренинговых ситуациях, и «с листа» провести с ними полноценное занятие… «масло масляное». Если среда образовательная, она не может не быть развивающей. В современном толковании словосочетания «развивающая среда» чаще всего акцент делается на целенаправленности и осмысленности действий взрослых при постановке задач развития и проектирования системы отношений в школе и школьного пространства. Развивающая образовательная среда – это среда, специально сконструированная или тщательно выращенная для решения определенных задач развития человека, система отношений, насыщенная ценными для формирования этого человека ценностями, смыслами и возможностями. Воздействие среды одновременно является мощным и мягким, всесторонним и естественным для развивающегося в ней человека. Суть ее воздействия ненасильственна: приобретение тех или иных способностей, развитие тех или иных сторон психического облика происходят в ответ на запрос среды. Они становятся востребованными ребенком. Они необходимы ему для того, что вычерпать до дна возможности окружающего пространства и отношений с другими людьми. Примерно так.

Участие в проектировании развивающей среды – это уникальная, чрезвычайно богатая по своим возможностям ситуация для школьного психолога. Такое участие позволяет ему решать развивающие задачи самым естественным для ребенка способом. И под час самым эффективным. Любая развивающая ситуация, встроенная в образовательный процесс или образовательную среду как «вставка», особая форма деятельности или отношений, предполагает специальные процедуры закрепления новых качеств и их переноса в естественные условия жизнедеятельности. То, что удается «растворить» в привычной и понятной ребенку образовательной ситуации, дополнительных усилий от ребенка и специальных шагов от взрослого не требует.

«Растворение» психологической развивающей работы в образовательной среде школы – задача особая и творческая. Удивительно, но такого рода профессиональное искусство чаще всего осваивается школьными психологами в последнюю очередь: после тренингов, специально конструируемых коррекционных занятий, уроков… Естественно, что не все развивающие задачи поддаются такому растворению, но многие, очень многие.

Форма развивающей работы, балансирующая на грани «искусственной» и «естественной», – психологическая акция. Название эта форма получила по аналогии с различными художественными акциями, столь популярными в искусстве советского постмодернизма 70–80 х гг. XX века. По своей сути это среда, часто игровая, которая на определенное время создается в пространстве школы, параллели, класса. Она не мешает разворачиваться другим видам деятельности детей и взрослых, но имеет некоторое собственное содержание, правила, запланированный результат. Основная цель таких «акций» – расширение жизненного пространства участников за счет внесения в их жизнь новых дополнительных смыслов, чувственных красок, культурных значений. «Жизнь богаче, чем вы ее привычно воспринимаете» – таков, видимо, пафос «психологического действа».

Важные особенности «акции» – ненавязчивость и необычность. Она не мешает жить как обычно тем, кто хочет ее не замечать, она окрашивает в новые яркие краски жизнь тех, кто готов в нее включиться. Акции на время своей жизни создают в школе определенный настрой, доминирующее эмоциональное со стояние; школа начинает переживаться как единое целое, а находящиеся в ней люди – как близкие и интересные собеседники. Акции могут носить игровой характер (например, «Тайный друг»),иметь форму необычного опроса («Радуга», тематический социологический опрос). Особый вид психологической акции – День (дни) или Неделя психологии в школе.

Неделя психологии – это совокупность психологических акций, подчиненных одной теме, одной идее, которая для включенного в нее человека разворачивается как некое целостное завершенное действо.

При общем планировании Недели желательно придерживаться нескольких рабочих принципов:

• Неделя должна быть целостной и законченной, т.е. иметь психологически очерченное начало и конец, основную идею и девиз;
• каждый день должен плавно перетекать в следующий;
• необходимо иметь виды работы, которые делали бы каждый день неповторимым и «сквозные» мероприятия, задающие общий дух Недели;
• целостность и законченность должен иметь каждый день, т.е. содержать некоторое центральное мероприятие, иметь свою смысловую направленность, которая также может выражаться в девизе дня;
• события Недели должны охватывать всю школу – всех детей и взрослых;
• мероприятия Недели должны по возможности не вмешиваться в учебный процесс; по крайней мере это вмешательство необходимо сделать минимальным и строго оговоренным с педагогами и администрацией.

При реализации этих принципов Неделя получается как бы «двухслойной» или содержащей фигуру и фон. Фигурами являются центральные мероприятия дня, фоном – «сквозные» формы работы типа психологической газеты, стенда Недели, «заборов», цитат, развешиваемых по школе, музыкального сопровождения.

С любой другой акцией Неделю роднят ненавязчивость, необычность и основные цели – расширение эмоционального, смыслового, деятельностного «поля» жизни человека, создание школьной общности. Отличает содержательная глубина, и, несомненно, организационная сложность.

На каких тематических фундаментах может быть выстроена Неделя? Общий ответ – на самых разных. Главное, чтобы тема имела красивый и многоплановый разворот: ценностный, культурологический, социально психологический, личностный. Например, отличная тема – «Дороги, которые мы выбираем». Эта тема может быть разложена на любое количество дней (сколько осилите). Дорога – она ведь не прямая и в любой момент может за вести то в болото, то оказаться перегороженной шлагбаумом, то забраться в непроходимые кручи. Всем этим образам дороги могут быть подобраны соответствующие психологические метафоры. Горные кручи – интеллектуальные испытания, болото – проверка на сплоченность и т.д.

«Инь и Янь» – прекрасная тема для психологической «трехдневки»: один день – «мужской», другой – «женский» (психологические особенности, интересы, взгляд на представителей другого пола), третий – «ОН и ОНА» (любовь, дружба, понимание).

Пятидневная тема – «Времена года». Понедельник, вторник, среда, четверг – всем известные сезоны, ассоциированные с теми или иными психологическими состояниями, возможностями, интересами человека. Так, «Зима» была для нас временем мечтаний и подарков (девиз дня – «Самое время мечтать»). «Весна» – временем любви, смятения чувств под девизом «Приходит время…». «Лето» – временем для себя и про себя: «Лето – это маленькая жизнь». А осень… осень проходила под девизом «Осень, ты поведала душе о самом главном» – и была посвящена философским размышлениям о смысле жизни и ее ценностях. Самым неожиданным был пятый день Недели, который назывался «Пятый сезон» и проходил под девизом «Время года моей души».

Во время Недели мимолетные переменки, как всегда, сменяются обязательными уроками, никто не отменяет завтраки и обеды, но в каждом уголке школы ждут сюрпризы в виде «заборов», мудрых мыслей или необычных заданий; на каждой переменке то в одном, то в другом холле что то происходит: конкурс, игра, испытания. За пять минут до звонка неожиданно может быть предложено заполнить необычный опросник, и уже через час его результаты будут обработаны и вывешены на стенде Недели. И так далее.

Неделя психологии помимо ее основного развивающего эффекта имеет еще один, тоже по своему развивающий: повышение интереса к деятельности психолога со стороны учеников и педагогов, рост его авторитета. При этом важно понимать, что психологическая акция, единичная, оформленная в виде Недели или Дней психологии, при всей своей зрелищности, эстетической изящности, мероприятие не развлекательное, а развивающее. А значит, на предлагаемые содержание и форму могут быть самые разные индивидуальные реакции. Кого-то может и раздражать, кому-то казаться бессмысленным. Такие реакции иногда нужны, чтобы их заметили, помогли справиться с состоянием, а в большинстве случаев психологу их нужно просто принять и пережить. И ни в коем случае не оправдываться, объясняя скрытый смысл происходящего. Особенно если акция была построена на метафоре, как, например, любимая нами утренняя акция «Радуга».

Помимо психологических акций могут использоваться другие способы естественного «встраивания» психологического развивающего содержания в образовательную среду школы. Так, традиционные школьные мероприятия и праздники могут наполняться психологическими смыслами. Например, хорошо известный и часто применяемый «Интеллектуальный марафон» может помимо развивающих образовательных решать развивающие психологические задачи.

Вот пример из опыта.

Интеллектуальный марафон, в создании которого объединились педагоги и психологи, может быть спланирован и реализован как праздник. Праздник познания, интеллекта, образованности.

В этот день процесс познания разворачивается как безусловная общечеловеческая и личная ценность, так же как и отношения между людьми, возникающие в процессе совместного познания.

Думать, совершенствовать свой ум, расширять свои знания – это здорово, это интересно, это в конце концов социально престижно.

Человек, поступающий так, заслуживает несомненного уважения и признания. Таковой может быть идея марафона. Как же участвуют в ее реализации психологи?

Марафон, который используется в данном случае в качестве «например», проходил в три дня.

Первый день – индивидуальный тур. Он проходил для всей средней школы (с V по XI класс) одновременно и представлял собой тест. По итогам первого тура к вечеру того же дня стали известны победители в каждой параллели, по нескольку человек от каждой параллели. Они то и были приглашены к участию во втором дне марафона.

Второй день – это психологическая работа. Официально то, что происходило, называлось «подготовка команд для группового тура интеллектуального марафона». Было известно, что в третий день должны соревноваться команды. Несколько. В каждой – 7 участников, с V по XI класс.

Они будут перемещаться от одной предметной станции к другой и набирать очки. И качество их работы будет зависеть не только от индивидуальных способностей каждого, но и от сплоченности команды.

В течение нескольких часов шла работа с командами. Состав команд определил жребий, все остальное зависило только от самих участников. В задачу психологов входило не только познакомить ребят между собой и настроить их на сотрудничество друг с другом. Каждая команда к утру следующего дня должна была иметь название, девиз, герб (эмблему, символ), а также 3 минутное выступление – приветствие, с представления которого и начинался третий день. Выступления оценивались жюри, и оценка эта входила в общий балл команды.

Работая с командами, психологи выступали в привычной и понятной для них самих и окружающих профессиональной роли.

Они не развлекали участников марафона. Они их учили, выступали тренерами, наставниками, помогали найти общий язык и наладить сотрудничество. Ребята, выходящие при таком отборе во второй тур марафона, – это интеллектуально развитые, замотивированные на познание учащиеся, которые быстро понимают свою основную задачу: создать сплоченную, сильную команду, способную успешно бороться за победу. Психолога они рассматривали как специалиста, помогающего им эти задачи решить. Важно, что психологи не готовили вместе с ребятами их выступления. Они помогали им войти в активное, творческое состояние, создавали атмосферу доверия и открытости: далее команды работали самостоятельно.

В этом особенно ярко проявилась особенность именно психологической профессиональной позиции. Конечно, ради зрелищности выступлений стоило бы подключить к работе детских команд нескольких талантливых педагогов. На следующий день мы бы слушали не детский лепет и самодельные стихи, а почти профессиональные мини спектакли. Вот только дети к этому имели бы крайне мало отношения. И вообще, размывался бы до полной неузнаваемости смысл развивающей работы.

В третий день психологи сопровождали команды в их нелегком пути: периодически помогали им отреагировать сложные моменты взаимоотношений, проигрыши на станциях, выработать более эффективную тактику совместной работы во время выполнения интеллектуальных заданий. Их работа становилась максимально незаметной: главное – процесс интеллектуального поиска, в который включены команды. Остальные задачи отодвигались на задний план. Зато после завершения игры и подведения итогов роль психологов снова стала очень значимой. Ряд команд нуждались в обсуждении того, как проходил процесс, причин проигрыша.

В результате «марафонцы», сами того не заметив, приняли участие в нескольких психологических развивающих процедурах – от игры и тренинга до КТД и коллективной рефлексии процесса. Однако все эти формы были органично вплетены в значимую для них интеллектуальную деятельность.

Марафон и участие в нем психологов – конкретный пример того, как психологические развивающие задачи могут переплетаться с задачами педагогическими, воспитательными или учебными, и как могут проектироваться ситуации для их совместного решения. Совместные психолого -педагогические мероприятия и программы, реализуемые на базе класса, параллели, школы, – очень перспективный и эффективный вид работы, направленной на решение комплексных задач развития и обучения. Конечно, он требует известной зрелости от взрослых: умения совместно ставить задачи, разрабатывать мероприятия, распределять роли и ответственность. Педагог и психолог должны говорить на одном языке, понимать суть и назначение работы друг друга, специфику применяемых методов и приемов. Они должны доверять друг другу. Но «игра стоит свеч»: в результате сотрудничества рождается высокоэффективный общий подход к решению соотносимых друг с другом задач развития и воспитания.

Таким образом, работа психолога, ориентированная на решение задач развития детей, подростков, юношей и девушек, может приобретать самые разные конкретные формы и очертания: игра, тренинг, урок, акция, совместное психолого- педагогическое мероприятие.

Каждая из названных форм имеет свои возможности и ограничения, свои сильные и слабые стороны. Выбор конкретной формы тесно связан со спецификой развивающей задачи, решаемой психологом, с опытом участников (насколько они владеют той или иной формой развивающей психологической деятельности) и их возрастом, традициями школы.

Связан он, естественно, и с профессиональными пристрастиями и квалификацией самого психолога.

Развивающая работа может занимать разное место в общей системе деятельности психолога образовательного учреждения: от периферийного до центрального, может быть как ситуативной, так и системно плановой. Ситуативная развивающая работа организуется под запрос, чаще всего проблемный, и носит локальный характер.

Когда мы говорим о тренинге, то имеем в виду эффективнейший способ, с помощью которого осуществляется фактическое воздействие на личность в целом и, прежде всего, на те или иные составляющие ее самосознания.

Тренинги как один из интерактивных методов обучения и развития широко стали применяться в учебных заведениях, психологических центрах, на предприятиях, в учреждениях и фирмах. Они достаточно разнообразны по своему целевому назначению (от обучающих и развивающих тренингов до психокоррекционных и психотерапевтических), содержанию, формам (тренинги, семинары-тренинги, тренинги-марафоны и другие) и техникам проведения (игровой, аналитический и так далее).

Тренинги бывают столь непохожи, что порой трудно на первый взгляд выделить общие закономерности. Поэтому непосвященные люди понимают под тренингом совершенно несопоставимые формы занятий – от интерактивной лекции, разукрашенной красивыми плакатами, и обыкновенных просеминаров до психолого-педагогических студий и дидактических игр.

Понятие «тренинг» означает действия: тренировать, обучать, формировать, развивать. Значит, он предполагает определенную совокупность упражнений, объединенных в систему, сгруппированных в комплекс занятий и результатом его является обретенный новый опыт, новые знания, сформированные умения, качества.

М.Р. Битянова рассматривает психологический тренинг как форму активного обучения, позволяющую:

1) сформировать навыки построения конструктивных межличностных отношений;

2) осуществлять продуктивную учебную и другую деятельность;

3) анализировать, возникающие ситуации (со своей точки зрения и с позиции партнера);

4) развивать в себе способности познания и понимания себя и других (в процессе общения и деятельности).

И.В. Вачков рассматривает групповой психологический тренинг как совокупность активных методов практической психологии, которые используются с целью формирования навыков самопознания и саморазвития.

Тренинг является многофункциональным методом осуществления преднамеренных изменений психологических феноменов социального субъекта (отдельной личности или группы) с целью его развития и гармонизации. Он представляет собой совокупность определенным образом отобранных и систематизированных интерактивных методов психолого-педагогического воздействия, которые используются для формирования навыков самопознания, самосовершенствования.

В частности, тренинг личностного роста обеспечивает актуализацию осознаваемых и неосознаваемых личностных потребностей, ценностей, устремлений. Он создает предпосылки для проведения анализа своих собственных возможностей, условий реализации поставленных целей, наметить пути и определить инструментарий саморазвития, рационально спланировать свои действия в заданном направлении и, главное, апробировать этот инструментарий в контактной социальной группе.

Феномен тренинга заключается в том, что непосредственные участники получают такую подготовку, которая отвечает требованиям современной жизни.

Первые тренинговые группы были организованы учениками Курта Левина и получили название Т-группы. Понятие социально-психологического тренинга впервые ввел М. Форверг. В отечественной практике СПТ получил широкое распространение в начале 80-х годов ХХ века. Этот, качественно новый этап развития практической психологии был ознаменован выходом фундаментальной работой Л.А. Петровской, посвященной теоретическим и методическим аспектам СПТ.

Специфическими чертами тренинга являются:

○ наличие постоянной группы и определенная ее пространственная организация;

○ обязательное соблюдение ряда принципов и правил групповой работы;

○ ориентация на психологическую поддержку участников;

○ объективация субъективных чувств и эмоций членов Т-группы;

○ атмосфера раскрепощенности, доброжелательности, свободы общения.

Основная цель социально-психологического тренинга (по А.С. Прутченкову) – развитие личности. Наряду с этой основной целью выделяется ряд сопутствующих ей целей:

Повышение социально-психологической компетентности участников;

Развитие у них способности эффективно взаимодействовать с окружающими;

Формирование активной социальной позиции участников;

Развитие у них способности производить значимые позитивные изменения в своей жизни и жизни окружающих людей.

Цели социально-психологического тренинга конкретизуются в частных задачах:

1) овладение определенными социально-психологическими знаниями;

развитие способности адекватного и наиболее полного познания себя и других людей;

2) диагностика и коррекция личностных качеств и умений, снятие барьеров, мешающих реальным и продуктивным действиям;

3) изучение индивидуализированных приемов межличностного взаимодействия для повышения его эффективности;

4) приобретение коммуникативных умений и навыков;

5) овладение тактиками и стратегиями конструктивного поведения в конфликтах;

6) коррекция, формирование и развитие просоциальных установок, необходимых для успешного взаимодействия с людьми в разных сферах жизнедеятельности;

7) мотивация к личностной динамике и вооружение участников инструментарием реализации задач, связанных с личностным ростом;

8) формирование профессионально значимых качеств и умений;

9) развитие эмпатии, сензитивности, рефлексии, толерантности;

Тренером могут быть поставлены и другие задачи. Они определяются руководителем группы в зависимости от потребностей ее членов.

Тренинг предполагает не только активную интеллектуальную деятельность его участников, но также работу с эмоциями и чувствами. Он позволяют очень быстро (за считанные дни) сплотить коллектив ученического класса, студенческой группы, воинского подразделения или персонал фирмы. Высока эффективность тренинга в коррекции поведения, в формировании учебных или профессиональных навыков, в семейной психотерапии и в решении личностных проблем.

Достоинством СПТ, как формы проведения практических занятий, является высокая эффективность использования времени для самораскрытия, самоанализа и саморазвития личности.

Разнообразные методические приемы тренинга (ролевые игры, дискуссии, психогимнастические упражнения, анализ конкретных ситуаций, брейнсторминг и др.) выступают как современные технологии учебно-воспитательного процесса подготовки психологов.

Кьелл Рудестам называет следующие преимущества тренинга как способа решения психологических проблем:

* возможность получения обратной связи и поддержки от людей, имеющих общие проблемы или переживания с конкретным участником Т-группы;

* здесь происходит принятие ценностей и потребностей других людей;

* в Т-группе человек чувствует себя принятым и принимающим, пользующимся доверием и доверяющим, окруженным заботой и заботящимся, получающим помощь и помогающим;

* наблюдая происходящие в Т-группе взаимодействия, участники могут идентифицировать себя с другими и использовать установившуюся эмоциональную связь при оценке собственных чувств и поведения;

* Т- группа может облегчить процесс самоисследования и интроспекции, самораскрытия;

* группа дает экономические преимущества, как метод психологической помощи она экономически более доступна людям

* тренинг привлекает участников своей эффективностью, конфиденциальностью, внутренней открытостью, комфортной психологической атмосферой .

Для успешного проведения тренинга важно соблюдать определенные принципы. Среди принципов организации социально-психологического тренинга назовем основные.

1. Принцип добровольного участия, как во всем тренинге, так и в его отдельных занятиях и упражнениях. Участник должен иметь естественную внутреннюю заинтересованность в изменениях своей личности в ходе работы группы. Принудительно позитивная личностная динамика, как правило, не происходит, поэтому не следует добиваться этого от участников авторитарными методами.

2. Принцип диалогизации взаимодействия, то есть полноценного межличностного общения на занятиях группы, основанного на взаимном уважении участников, на их полном доверии друг другу.

3. Принцип самодиагностики предполагает рефлексию и самораскрытие участников, осознание и формулирование ими собственных личностно значимых проблем.

4. Принцип безопасности гарантирует защищенность каждого члена Т-группы, сохранение конфиденциальности их информации. Все, что осуществляется на занятии, не выносится за пределы группы. Он предусматривает ограничение обсуждения событий, проблем, вопросов лишь в рамках тренинга. Он ориентирует участников тренинга на то, чтобы предметом их анализа постоянно были процессы, которые происходят в группе в конкретный момент.

5. Принцип открытости предусматривает, что участники должны быть открытыми, честными. Они не должны кривить душой и лгать. Предполагается, что раскрытие своего «Я» другими является признаком сильной и здоровой личности.

Самораскрытие направлено на другого человека, но позволяет стать самим собой и встретиться с собой настоящим. Открытость, эмпатия, толерантность способствуют обеспечению честной обратной связи с другими членами группы, т.е. передачи той информации, которая является важной для каждого участника и запускает механизм развития самосознания и механизмы взаимодействия в группе.

Принцип открытости означает доверительное общение между членами Т-группы, что является одним из фундаментальных элементов тренинга. Он предполагает правила обращения на «Ты», что психологически уравнивает всех участников в правах и вносит в общение некоторый элемент интимности.

6. Принцип партнерских отношений предусматривает реализацию субъект-субъектного взаимодействия между тренером и членами Т-группы. В процессе занятий, тренер должен организовать такое общение участников, при котором учитываются интересы, чувства, эмоции и переживания всех и каждого члена Т-группы. Данный принцип гарантирует равные права каждого участника на высказывание собственной точки зрения, проявлять свои чувства, выражать протест, вносить предложения.

7. Принцип активности предполагает обязательную активность всех участников и принятие каждым на себя ответственности за результаты деятельности Т-группы. Реализация этого принципа позволяет осуществлять развитие каждого участника без непосредственного влияния психолога на участников, а за счет создания условий для самосовершенствования средств организации коммуникативного взаимодействия.

8. Принцип акцентирования содействует глубокой рефлексии участников, учит их концентрировать внимание на себе, своих мыслях, чувствах, предусматривает развитие навыков самоанализа. Он созвучен с принципом персонификации высказываний.

9. Принцип персонификации высказываний заключается в том, что участники тренинга должны быть сосредоточены на процессах самопознания, самоанализа и рефлексии. Даже оценка поведения должна осуществляться через словесное выражение собственных чувств и переживаний. Использование данного принципа помогает решить одно из главных задач тренинга – научиться брать ответственность на себя и принимать себя таким, какой есть. «Личная собственность» на авторство сообщения предусматривает ответственность особы за выраженные в сообщении мысли или чувства. Этот принцип предполагает только безоценочные суждения о других.

10. Принцип фасилитации предполагает возвышающее и облегчающее влияние тренера и Т-группы на личность каждого участника тренинга. В гуманистической, экзистенциальной психологии (К. Роджерс, Ф. Фанч, А. Маслоу, Р.Мэй, С. Братченко, О. Кондрашихина и др.) под фасилитацией понимается содержание, процесс и результат взаимодействия психолога и клиента. Итогом этого взаимодействия является содействие личностному росту субъекта, ориентация его на личный выбор, развитие его способности к творческой адаптации и самоизменению. Способность тренера Т-группы осуществить данное влияние и будет называться способностью к фасилитационному влиянию.

О.А. Кондрашихина указывает, что для осуществления фасилитационного влияния, ведущему Т-группы, необходимо наличие определенных личностных характеристик. Главная особенность тренера-фасилитатора состоит в сознательном использовании собственных инструментальных свойств для реализации своей направленности, а также в преодолении, изменении или компенсации тех из них, которые такой реализации мешают. Более подробно этот аспект рассмотрен ниже, при описании требований к личности тренера.

Важным является вопрос не только о принципах деятельности Т- группы, но и о принципах ее комплектования. Руководителю целесообразно провести предварительные индивидуальные собеседования с будущими участниками о том, почему они хотят участвовать в тренинге, каковы их ожидания. Желателен также общий разговор с группой о целях и задачах предстоящего тренинга, о возможных психологических эффектах, неконтролируемых эмоциональных всплесках, которые могут переживать члены Т-группы.

Мы выделяем следующие принципы комплектования групп:

- Принцип добровольности;

- Принцип информационной прозрачности. Данный принцип означает, что каждый участник имеет право знать до тренинга все, что с ним может происходить, получить информацию о тех процессах, которые будут осуществляться в Т-группе;

- Принцип однородности. Он предполагает включение в группу людей одной профессии, равных по статусу и рангу, примерно одного возраста;

- Принцип пригодности. Не рекомендуется включать в Т- группу субъектов, которые имеют выраженные физические дефекты и нарушения психического здоровья, а также тех, кто ощущает свою непригодность к работе в группе. Не рекомендуется включать в группу близких родственников и особ, которые находятся в служебной зависимости друг от друга или имеют стойкую неприязнь друг к другу. Рекомендуется подбирать в группу людей в возрастном диапазоне до 40 - 45 лет. Желательно, чтобы группа была гендерной по составу. Наиболее оптимальный вариант - участие в тренинге незнакомых между собой людей.

Проведение тренингов чрезвычайно ответственное дело, так как в данной форме деятельности порой затрагиваются самые тонкие струны души человека. Вместе с тем тренинг одна из увлекательнейших, необычных, интересных форм совместной работы людей, желающих добиться успеха в работе, межличностных отношениях и в жизни. Овладение методикой проведения тренингов поднимет педагога или практического психолога еще на одну ступеньку профессионального совершенства.



• 1. Общение по принципу «здесь и теперь».
• 2. Доверительный стиль общения, искренность.
• 3. Персонификация высказываний.
• 4. Недопустимость пассивного, созерцательного поведения.
• 5. Готовность к разнообразию контактов.
• 6. Недопустимость непосредственных оценок личности.
• 7. Уважение и признание автономности личностного пространства участников.
• 8. Конфиденциальность.

Структура психологического тренинга

Структура тренинга включает в себя четыре основных этапа:

• - организационно-подготовительный;
• - вводно-ознакомительный;
• - деятельностно-рефлексивный;
• - этап оценки эффективности.

Организационно-подготовительный этап. Цель: предварительное изучение объективных показателей профессиональной компетентности сотрудников. Формируется желание участников сотрудничать с пенитенциарным психологом и членами группы. Поскольку участие в тренинге и выполнении отдельных процедур является добровольным, пенитенциарному психологу важно провести подготовительную работу по созданию положительной мотивации участия в тренинге. И здесь очень важно наличие у руководителя умения владеть искусством мотивации на основе индивидуального подхода. Нельзя заставлять других делать то, на что они не могут решиться. Тот член группы, который не хочет отвечать на какой-либо вопрос, участвовать в каком-то упражнении, всегда может отказаться (правило «стоп»). Однако если участник тренинга часто пользуется этим правилом, он обедняет самого себя. Общий принцип гуманности предполагает психологическую защищенность личности, уверенность в том, что доверительная информация не станет предметом обсуждения вне группы, не будет использована против личности (правило конфиденциальности).

Обсуждаются предварительные цели тренинга, принципы организации деятельности, время проведения занятий, происходит формальное знакомство. Участники проходят психодиагностические исследования, пишут сочинения «Моя профессия», «Я - профессионал», «Мои профессиональные трудности и победы».

Вводно-ознакомительный этап. Цель: удовлетворение потребности участников в психологической безопасности, элиминация тревожности. Участники обсуждают персональный состав группы, выбирают имена для обращения. Определяется временной режим работы, обсуждаются правила участия в тренинге. Происходит обсуждение конкретных целей, заключается психологический контракт с участниками. Они знакомятся с результатами контент-анализа сочинений, размышлений и психодиагностики. Заполняется психологический паспорт. Происходит презентация модели профессиональной компетентности.

Деятельностно-рефлексивный этап. Цель: нарабатывание психологического материала (реальные чувства, переживания, воспоминания, мысли, которые являются объектом для анализа и последующей деятельности). Участники постепенно включаются в выполнение упражнений, осуществляя личную и групповую обратную связь. Количество и характер упражнений на этом этапе могут меняться в зависимости от персонального состава группы, а также от скорости достижения поэтапных целей.

Этап оценки эффективности. Цель: стабилизация позитивных изменений. Сравниваются по психологическому содержанию предварительные прогнозы с полученными результатами, происходит анализ достигнутых (недостигнутых) результатов, выявляются причины. Для закрепления позитивных изменений на этом этапе целесообразнее выделить две фазы: первая - начинается непосредственно после окончания тренинга, вторая - спустя 7-10 дней.

Итог психологического тренинга предполагает двойной результат: во-первых, овладение навыками саморазвития профессионализма в качестве деятельности, во-вторых, конструктивные изменения в уровне профессионализма личности.

Психология с человеческим лицом: гуманистическая перспектива в постсоветской психологии / Под ред. Д.А. Леонтьева, В.Г. Щур. М.: Смысл, 1997. – 336 с.

Ф.Е. Василюк

психотехника выбора

"Нет проблем, есть непринятие решения". Человек неизбежно попадает на жизненные развилки, где должен делать выбор. За уклонение от выбора или неумение выбирать ему приходится рас­плачиваться маленькими или большими неудобствами, собствен­ными страданиями или страданиями других людей, потерей смысла жизни и множеством невротических проблем.

Искусство выбирать - вот тема данной статьи. Статья адресо­вана, прежде всего, психотерапевтам, поэтому разработка темы носит психотехнический характер. Можно сформулировать три наиболее существенные задачи такой разработки.

1. Психотерапевтическая - научиться за актуальными жалобами и симптомами пациента усматривать уклонение от необхо­димого выбора или патологически совершенный экзистенциальный выбор и помочь пациенту осознать корень его проблем.

2. Тренинговая - сформулировать принципы и разработать ме­тоды психологического тренинга умений и способностей, необ­ходимых для совершения жизненных выборов.

3. Консультативная - выработка методик психологической по­мощи человеку, для которого выбор является актуальной и осоз­наваемой проблемой.

Основное внимание в статье уделяется решению второй зада­чи.

Мы будем считать цель достигнутой, если удастся создать дос­таточно полную и дифференцированную систему ориентиров, по которой коллега-психотерапевт сможет составить конкретную тренинговую программу, позволяющую участникам тренинга совершенствоваться в искусстве выбирать.

Каков метод нашей работы и, соответственно, общая логика текста? Лучше всего это пояснить на условном примере. Если бы перед нами стояла задача в совершенстве научиться производить круглые детали, то, во-первых, нужно было бы осмыслить мате­матическое понятие круга, во-вторых, понять операции, вычер­чивания этой фигуры, и, в-третьих, обучиться технологии, с помощью которой можно добиваться производства деталей, мак­симально приближенных к идеальному кругу.

В соответствии с этой логикой сначала сформируем пред­ставление о "чистой культуре выбора", то есть дадим "матема­тическое" описание выбора, не смущаясь тем, что эмпирически этой "чистой культуры" не существует, как не существует в природе математической точки, линии, плоскости. Затем опи­шем операциональную структуру выбора, то есть выделим дей­ствия, выполнение которых необходимо и достаточно для совершения "подлинного выбора". Подлинный выбор - это ра­бочее понятие, фиксирующее воплощение "математического" идеала в реальности. В рамках нашей вспомогательной метафо­ры подлинный выбор соответствует кругу, начерченному на бумаге с помощью циркуля. Нарисованный круг вовсе не тож­дественен идеальной математической фигуре хотя бы потому, что реальная линия окружности имеет ненулевую толщину. Од­нако для практических нужд этой разницей можно пренебречь. Наконец, в заключительной части будут намечены пути психо­технического тренинга умения делать выбор.

Чистая культура выбора

Сформулируем понятие о выборе как таковом, о "чистой куль­туре выбора". Для этого потребуется ввести концептуальную сис­тему координат, в рамках которой будет определяться понятие выбора. В качестве такой системы выступит психологическая ти­пология жизненных миров, подробно описанная в одной из работ автора (Bacuлюк, 1984). Для удобства читателя приведем здесь "вы­жимку" из нее, что послужит неким экспресс курсом языка опи­сания, на котором пойдет речь о психотехнике выбора. С. 285

Типология жизненных миров

Предметом данного типологического анализа является жизненный мир, или мир живого существа. В нем выделяется два аспекта - внешний мир и внутренний мир. Пытаясь осознать феноменологи­ческие характеристики "внешнего" мира, мы прежде всего различа­ем два его возможных состояния - он может быть "легким" или "трудным". Под "легкостью" внешнего мира понимается гарантированность немедленного и полного удовлетворения любой актуализи­ровавшейся потребности живущего в нем живого существа, а под "трудностью" - отсутствие таковой. Внутренний мир может быть "про­стым" или "сложным". "Простоту" мира легче всего помыслить как односоставность жизни, то есть как наличие у "простого" существа единственной потребности или единственного жизненного отноше­ния. Но простым может быть и внутренний мир многосоставного су­щества, если его жизненные отношения "параллельны" друг другу и нигде не встречаются. "Сложность", соответственно, понимается как наличие нескольких пересекающихся жизненных отношений. Нало­жение этих бинарных оппозиций дает следующую категориальную типологию:

1. Внутренне простой и внешне легкий (Инфантильный) жизненный мир обеспечивает немедленное удовлетворение потребности живуще­го в нем существа. Жизнь его сведена к непосредственной витальнос­ти и подчиняется принципу удовольствия. Норма этого мира - полная утоленность, поэтому малейшая боль или неудовлетворенность вос­принимаются здесь как глобальная и вечная катастрофа.

2. Внутренне простой и внешне трудный жизненный мир (Реалисти­ческий). Отличие этого жизненного мира от предыдущего заключается в том, что блага, необходимые для жизни, не даны здесь непосред­ственно. Внешнее пространство насыщено преградами, сопротивле­нием вещей, и потому главным "органом жизни" обитающего здесь существа становится предметная деятельность. Эта деятельность в силу простоты внутреннего мира, то есть постоянной устремленности жизни к удовлетворению единственной потребности, всегда энергетически заряжена, не знает отвлечений и колебаний, и проблематична не с мотивационной, а только с операциональной, технической стороны. Чтобы быть успешной, деятельность должна сообразоваться с внеш­ней вещной реальностью, и потому наряду с принципом удоволь­ствия здесь появляется принцип реальности, становящийся главным законом этого мира.

Следование принципу реальности обеспечивается тем, что у существа реалистического мира развивается психика, решающая две основные задачи - ориентировку во внешней предметной среде и сдерживание внутренних аффектов. Последнее требуется потому, что принцип удовольствия не исчезает из состава жизненного мира, продолжая требовать немедленного удовлетворения и, не получая такового, порождает панические аффекты. Для контроля за этими аффектами в психике реалистического существа развивается механизм "терпения-надежды", позволяющий целенаправленно действовать в условиях не­избежных отсрочек в удовлетворении потребности.

3. Внутренне сложный и внешне легкий жизненный мир (Ценностный). Основная проблематичность жизни в легком и сложном мире не внешняя (Как достичь цели? Как удовлетворить потребность?), а внутренняя (Какую цель поставить? Ради чего действовать?). Если в реалистическом мире развивается психика, то в легком и сложном - сознание как "орган", предназначение которого есть согласование и сопряжение различных жизненных отношений. Внутренняя цельность является главной жизненной необходимостью этого мира, а един­ственный принцип, способный согласовывать разнонаправленные жизненные отношения - принцип ценности.

4. Внутренне сложный и внешне трудный жизненный мир (Творческий). В сложном и трудном мире возникают специфические проблемы, не сводящиеся к сумме проблем "реалистического" и "ценностного" мира. Главная внутренняя необходимость субъекта этого мира - воплощение идеального надситуативного замысла своей жизни в целом. Эту задачу приходится решать на материале конкретных ситуативных действий в условиях внешних затруднений и постоянно возобновляющихся внут­ренних рассогласований. По своей сути такая задача является творческой, ибо никогда не имеет готового алгоритма решения. Для осуществления творческого типа жизни наряду с психикой, деятельностью и сознани­ем, необходим новый "орган" жизнедеятельности - воля.

Вот краткое описание категориальной системы координат, позволяющей ясно очертить грани понятия выбора, отделив его от смежных и сходных представлений.

Предельно формально выбор можно определить как действие субъекта, которым он отдает предпочтение одной альтернативе перед другой (другими) на определенном основании. Чтобы пе­рейти от формального определения к содержательному, нужно ответить на вопросы - кто есть субъект выбора? Что представля­ют собой альтернативы? Каково основание выбора?

Рассмотрим, какие возможности для ответов на эти вопросы. Предоставляют описанные типы жизненных миров.

Инфантильный жизненный мир можно сразу исключить из рас­смотрения, поскольку внутренняя простота и внешняя легкость создают психологическую среду, в принципе лишенную каких-либо внутренних дифференциаций, противоречий и альтернатив. Реалистический жизненный мир может быть представлен для обсуждения проблем выбора примером пресловутого буриданова осла, терпеливо стоящего уже шестой век между нетленными сто­гами сена. Его внутренний мир прост, он сведен лишь к одной потребности - пищевой, иначе какая-нибудь другая нужда сдви­нула бы животное с мертвой точки и тем было бы нарушено иде­альное равновесие сил, не дающее ему сойти со своего места. Альтернативы, между которыми приходится выбирать - это не разные потребности, не разные жизненные отношения, а лишь разные операции, разные способы действия. Если бы со стороны одного из стогов подул ветер, и осел пошел бы в сторону более сильного запаха, сразу стало бы очевидно, что несчастное живот­ное не является, собственно, субъектом выбора, но лишь пассив­ной стрелочкой весов, которая отклоняется в сторону более тяжелой чаши. Основанием такого предпочтения (насколько здесь уместно употребление этих слов) была бы большая сила внешней стимуляции. Даже языковая интуиция свидетельствует, что по­добное предпочтение выбором в собственном смысле слова на­звать нельзя.

Модель буриданова осла позволяет методом от противного сформулировать некоторые черты искомого понятия выбора: 1) вы­бор возможен лишь во внутренне сложном мире; 2) альтернативы, между которыми совершается выбор, - не операции, не способы действия, ведущие к одной цели, а разные жизненные отношения, "отдельные деятельности" (в терминологии А.Н. Леонтьева); 3) вы­бор является активным действием субъекта, а не пассивной реак­цией; 4) основанием выбора не может являться сила побуждения как таковая; там, где дело решается силой, нет смысла говорить о выборе.

Если выбор возможен только во внутренне сложном мире, в нашем распоряжении в пределах изложенной типологии есть два варианта: Ценностный и Творческий миры. Обратимся сначала к последнему из них, поскольку он отличается от рассмотренного Реалистического всего одним параметром - сложностью.

В Творческом (сложном и трудном) жизненном мире субъект, стоящий перед необходимостью сделать выбор между двумя жиз­ненными отношениями, вступившими в противоречие, находит­ся в крайне непростой ситуации.

С одной стороны, он хотел бы осуществить выбор на принципиальных, ценностно-смысловых основаниях, поскольку главная жизненная необходимость субъекта творческого мира - воплощение замысла жизни как осмыслен­ного целого. С другой - его выбор должен быть реализуемым, реалистичным. Защитить слабого ценностно важнее, чем обеспе­чить собственную безопасность, но в конкретной ситуации рас­становка сил может быть такова, что приходится выбирать не лучшее, но неосуществимое, а заведомо худшее, но возможное.

Однако плотная материя мира не только извне затрудняет осу­ществление ясных по смыслу выборов, она вторгается в интим­ный внутренний процесс осмысления и оценки альтернатив, затуманивает внутренний взор сиюминутными соблазнами, зап­ретами, поводами, подсказками, условностями, подвернувшимися случаями, убедительными просьбами, манипуляциями, требова­ниями, ограничениями и т.д. и т.п. Одно дело решение о покупке, принятое в условиях галдящего рынка с ограничением денег и времени, и совсем другое - обдумывание желательности иметь такую-то вещь в неторопливой беседе с опытным и доброжела­тельным собеседником.

В сложном и трудном мире каждое отдельное жизненное отно­шение, побуждаемое отдельным мотивом, разрослось в разветвлен­ную систему "актов жизнедеятельности" (Флоренский, 1914). На поворотах судьбы, в трагические минуты, на пике чувства человеку бывает ясно дан настоящий смысл в его жизни того или иного отно­шения, но чаще всего отношение представлено через сиюминутные цели, заботы, действия, жесты, эмоциональные реакции. И суще­ствует особая, непростая "задача на смысл" (А.Н. Леонтьев, 1975), состоящая в том, чтобы по ситуативным намерениям, эмоциям и плодам своих усилий восстанавливать реальный смысл воплотивше­гося в них жизненного отношения. Понятно, насколько это ослож­няет проблему выбора. Противоречащие друг другу по внутреннему смыслу жизненные отношения зачастую не противостоят лицом к лицу, а внешне мирно сплетаются, а то и срастаются ветками со­вместных действий, ситуаций, средств и т.д. Задача на смысл обора­чивается в таком положении задачей на различение смыслов, без решения которой человек, даже ощущая конфликтность и двойствен­ность ситуации, не может точно определить между чем и чем он, собственно, должен выбирать.

Если ввести понятие качества выбора, то, очевидно, что выбор будет тем хуже, чем менее ясно сквозь пестроту поверхностных связей субъект смог рассмотреть различие противостоящих смыс­лов, и чем больше сам выбор основывается на ситуативных удобствах или ограничениях.

Субъект при этом все более оказывается "загипнотизированным", плененным ситуативной поверхностно­стью жизни, и, собственно, не совершает волевой личностный акт выбора, а дрейфует по линиям наименьших сопротивлений под действием переменчивых ветров "психологического поля" (Lewin, 1936). Наоборот, выбор будет тем лучше, чем яснее поня­ты альтернативные смыслы жизненных отношений, и чем более глубокие основания лежат в основе предпочтения одного жиз­ненного отношения другому.

Эта формулировка подводит нас к тому, что в наиболее чистом виде выбор можно наблюдать в условиях внутренне сложного и внеш­не легкого, Ценностного мира. В самом деле, он устроен таким обра­зом, что, во-первых, каждое жизненное отношение представлено в нем не "телом" своей деятельностной реализации, а "душой" - мотивационным смыслом. Во-вторых, в силу своей легкости, то есть мгновенной, "волшебной" реализуемости любой инициативы субъек­та, в этом мире нет возможности сослаться на неудобства, опаснос­ти, недостаток сил и способностей, словом, нет алиби трудности, здесь нужно лишь мужество пожелать и ответственно сказать "да" своему желанию. Легкость мира устраняет все ситуативные точки опоры, и поэтому выбор здесь может совершаться лишь на основе принципиального сравнения альтернатив.

Таким образом, сами характеристики этого жизненного мира - внешняя легкость в сочетании с внутренней сложностью задают как раз те условия, в которых может совершаться лишь выбор, так ска­зать, чистой пробы - между действительно существенными для жизни альтернативами на действительно существенных основаниях с полной сознательностью, произвольностью, с бескомпромиссной определенностью и окончательностью.

Чистая культура выбора обнажает присущий выбору трагизм. Трудность и ситуативность жизни чаще всего маскируют этот тра­гизм, а иногда и реально смягчают его.

В мире, где от намерения до воплощения длинный путь, где замысел и реализация принципиально не могут совпасть, ибо реальность является таким сильным цензором и редактором, что оказывает на реализацию порой большее влияние, чем сам замы­сел, в таком трудном, неудобном мире есть одно восхитительное удобство - в нем можно одуматься, опомниться, спохватиться - выбор сделан, и жизнь потекла по его руслу, но, не успев далеко удалиться от развилки, она может еще вернуться, пусть даже с большими издержками, но все же вернуться.

В трудном мире сколько-нибудь значимый выбор драматичен, в легком же, где намере­ние воплощается мгновенно, полно и окончательно, всякий вы­бор необратим и потому трагичен. Трагичен даже если он "правилен", "хорош", поскольку выбор есть не только предпоч­тение одной альтернативы, но и отвержение другой, а альтерна­тива, с которой имеет дело субъект легкого и сложного мира - это один из его мотивов, то есть то, что по определению значимо и составляет существенный смысловой "орган" жизненного организ­ма. Отвержение мотива не равносильно его уничтожению, оно может выражаться, например, в снижении его иерархического статуса, но от этого не становится менее болезненным. Так для генерала угроза разжалования может быть не менее страшной, чем угроза гибели. Окончательное отвержение существенного, со­вершаемое добровольно (а в легком мире нет никакого внешнего принуждения) - вот трагизм выбора, выпукло обнажаемый ус­ловиями легкого и сложного мира.

Чистая культура выбора открывает нам помимо трагизма им­манентную парадоксальность выбора. Внутренне сложный мир потому, собственно, и сложен, что включает в себя уникальные в смысловом отношении мотивы, совершенно не сводимые друг к другу. Чтобы совершить выбор, субъект должен решить парадок­сальную задачу - сравнить несравнимое. Существует ли инстру­мент, который способен соизмерять не имеющее общей меры?

Мы уже видели, что в трудном и простом мире мотивы могут меряться между собой лишь интенсивностью побуждений, силой, а не смыслом. В трудном и сложном мире при конфликте двух мотивов они могут быть сравнены не сами по себе, а с помощью третьего: перевес получит та альтернатива, осуществление которой меньше повредит (или больше поможет) реализации этого мотива-рефери. Быть может такой выбор и окажется прагматически удачным, осо­бенно если мотив-рефери занимает иерархически значимое положе­ние в жизни человека, но подобный "суд" заведомо лишен достоинства истинности, ибо "судья" пристрастен. В легком и слож­ном мире, дающем нам модель чистой культуры выбора, такие под­мены истинного и существенного основания мира принципиально невозможны: легкость мира нивелирует аргумент силы, а мгновен­ность и окончательность реализации любого выбора делают бессмыс­ленными любые непринципиальные, соглашательские альянсы между мотивами, не основанные на их внутреннем единстве.

Поэтому можно предположить, что в легком и сложном мире должна существовать некая инстанция, служащая основой для выбора, которая сама мотивом не является, но в то же время обладает смыслообразующими и смыслоразличающими потенция­ми, и способна быть точкой опоры для совершения невозможно­го - осмысленного выбора между тем, что по смыслу несравнимо. Имя этой инстанции - ценность.

Когда знакомишься с попытками психологической науки отве­тить на вопрос, что есть ценность, часто создается впечатление, что главное стремление этих попыток - отделаться от ценности как са­мостоятельной категории и свести ее к эмоциональной значимости, норме, установке и т.д. Но ценность явно не вмещается в узкие рам­ки этих понятий, в ней кроется какая-то тайна.

Ценность - это не предмет моего желания или потребности, не мотив, потому что мотив всегда "корыстен", мотив всегда "мой", "твой" или "его", и во мне он борется только за свой интерес. Цен­ность же, во-первых, может быть "наша", во-вторых, и в интрапсихическом пространстве внутри личности она выполняет не дифференцирующие, а интегрирующие, собирающие, "оцельняющие" функции. Это не означает, что она объединяет все без разбора. С разбором - но объединяет. Ценность - это не эмоция. Эмоция капризна и неустойчива, зависит от сиюминутной ситуации и сию­минутного состояния, ценность же стабильна, устойчива, надситуативна. Эмоция - стрелка компаса в условиях магнитной аномалии, ценность - магнитный полюс (часто невидимый). Ценность - не правило, не норма (см. Генисаретский, 1993). Норма существует как нечто внешнее, пришедшее извне, как долг, более или менее внед­ренный в меня, даже сросшийся со мной, но всегда ощущаемый как имплантация другого или других в меня. Источник же ценности внутренний, она переживается как рождающаяся изнутри. Ценность не есть субъективность, в реальном жизненном опыте она не воспринимается, она есть нечто избираемое, произвольно изменяе­мое, она - объективна. Ценность не расположена "по горизонта­ли", она - не цель (пусть даже очень важная и очень отдаленная), достижение которой феноменологически сопряжено с будущим. Ценность существует в "вертикальном" измерении, объемлющем время, и потому движение к ней может совершиться в любой мо­мент времени. Ценность - тайна, но не загадка, ее нельзя раскрыть, отгадать. Ценность не вопрос, она - ответ, но ответ, который ни­когда нельзя явно назвать, полно и исчерпывающе выразить. Можно лишь сопоставлять с ним ответы на последующие вопросы жизни, получая сигналы по типу "тепло-холодно".

Ценность - не вещь, которой можно гарантированно обладать, не предмет, который можно определенно представить и надежно удерживать в представле­нии, не место, куда можно однажды попасть и там автоматически оставаться. Встреча с ценностью требует постоянно возобновляюще­гося усилия. Таковы некоторые черты феноменологии ценности.

Разумеется, в обыденном сознании ценность может являться и в отблесках чувства, и в регулятивном правиле, и в значимости предмета, и множестве других форм и отражений, на которые в основном и ориентируется человек, решая проблему выбора. Но в условиях теоретического легкого и сложного мира, субъект должен сопоставить конфликтующие между собой мотивы не с отраже­ниями и тенями, а с ценностью самой по себе.

Подведем итог обсуждению чистой культуры выбора. Выбор как таковой, в его чистом виде имеет место при наличии следую­щих условий:

1) Альтернативы, между которыми совершается выбор, - не разные способы действия, а отдельные жизненные отношения, составляющие существенные органы жизни субъекта.

2) Жизненные отношения в чистом выборе должны быть пред­ставлены не в разветвленном виде "системы актов жизнедеятельно­сти", а в виде своего центрального мотивационно-смыслового ядра.

3) Основанием совершения выбора не может быть ни побуди­тельная сила одного из конкурирующих мотивов, ни любые сооб­ражения, диктуемые текущей ситуацией - удобства, ограничения, опасности и т.п. Единственным основанием чистого выбора явля­ется ценность.

4) Из предыдущего следует, что выбор является актом созна­тельным, произвольным, ответственным, ценностным и свобод­ным. Эти характеристики в совокупности указывают, что он есть акт личностный (ср. Асмолов, 1990, с.351). Личностный выбор по сути парадоксален и потому до конца не рационализируем. Он необратим и трагичен.

Такова чистая культура выбора. В идеальном виде он существу­ет лишь в условиях внутренне сложного и внешне легкого, ценно­стного жизненного мира.

операциональная структура выбора

Чтобы совершать подлинные выборы, то есть выборы, кото­рые в контексте реальной жизни приближаются к описанному выше идеалу, человек должен стремиться воплотить в своем сознании условия легкого и сложного ценностного мира и осуще­ствлять выбор по логике и законам этого мира.

Какие психотехни­ческие действия он для этого должен совершить? Описав совокупность этих действий, мы получим операциональную струк­туру акта выбора.

1) Отвлечение от трудности мира. Это умение выходить из поля действия сиюминутных, временных, быстропреходящих об­стоятельств, связанных с труднодоступностью одной и легкодоступностью другой альтернативы, умение не предпочитать синицу потому лишь, что она уже в руке, а журавль - в небе.

2) Удержание сложности мира. Может показаться, что психо­техническая задача удержания сложности мира лишена смысла, по­тому что сложность дана нам без специальных усилий, как объективный факт перекрещенности жизненных отношений. Всякое действие человека, "реализующее одну его деятельность, одно от­ношение, объективно оказывается реализующим и какое-то другое его отношение" (А.Н. Леонтъев, 1975, с.211). Тем не менее клиничес­кий и житейский опыт показывают, что люди сплошь и рядом ведут себя так, будто бы их жизненный мир прост, то есть удерживают в сознании лишь актуальные цели и задачи реализуемой деятельнос­ти, игнорируя влияние, которые их действия оказывают на другие жизненные отношения. И дело при этом не в том, что они решили пожертвовать ими ради достижения своей цели (жертва была бы формой учета сложности), а в том, что они актуально удерживают сознанием лишь одно жизненное отношение. За примерами далеко ходить не нужно: инфантильное "с глаз долой - из сердца вон", готовность наркомана ради "дозы" идти на любые ухищрения, даже на преступление, не думая о последствиях и о своих собственных интересах, истерическое вытеснение одной из конфликтующих тен­денций - это лишь первые, наугад взятые проявления игнорирова­ния или избегания сложности мира.

Исходя из этих фактов, можно предположить, что внутренняя сложность мира есть плод особого усилия, особых психотехничес­ких действий, сводящих субъективно разбегающиеся жизненные отношения в единое пространство. Действия по поддержанию слож­ности мира являются необходимым условием и структурным ком­понентом акта выбора. Что это за действия?

Разотождествление. Для того, чтобы возможным стало внут­реннее психотехническое оперирование жизненным отношением или мотивом, субъект должен разотождествиться с этим отноше­нием, превратив его из поглощающей стихии в предстоящий предмет так, чтобы можно было назвать его - "это мое", тем самым актуализировав Я, которое не тождественно "мое".

Совместная презентация. Действие, направленное на организа­цию одновременной представленности сознанию двух или больше отношений. Пространством презентации может послужить отдель­ная деятельность, в которой "выгораживаются" какие-то символи­ческие зоны, помогающие удерживать в поле внимания вместе с текущей и другие деятельности. Таким пространством презентации могут стать и не приписанные к отдельному отношению знаковые и физические объекты, в том числе и человеческое тело. Например, принятые сейчас в молодежной субкультуре "фенечки" - плетеные браслетики - по своей психологической функции призваны быть символом, постоянно, чем бы человек ни занимался, напоминаю­щим о дружеских отношениях с дарителем "фенечки".

Выявление. Действие, направленное на осознание факта пере­сечения жизненных отношений. Например, чувство вины, воз­никшее при достижении успеха вместо радости, может послужить поводом для анализа и обнаружения конфликта двух жизненных отношений.

Структурирование. Действие, направленное на обнаружение или установление разного рода связей между жизненными отношени­ями. Возможно установление логических связей (например, "Если не решу задачу, не пойду играть в футбол"), временных ("Снача­ла поиграю в футбол, а потом решу задачу"), иерархических ("Здо­ровье дороже, чем успех") и т.д.

Названные действия не исчерпывают всего психотехнического инструментария особой активности по поддержанию сложности мира, но их достаточно, чтобы оценить ее общие задачи. Это, во-первых, задача противостояния тенденции каждого жизненного отношения захватывать все сознание личности, тенденции "гипнотизировать" личность, лишать ее роли автора жизни и делать послушным испол­нителем "воли" соответствующего мотива. Вторая общая задача дей­ствий по поддержанию сложности мира - противостояние стихийному запутыванию нитей жизненных отношений и стремле­ние к осмысленному их сопряжению.

3) Актуализация глубинных ценностей. Дело обстоит отнюдь не так, что человек всегда стремится ценностно разрешить воз­никший внутренний конфликт и не делает этого лишь потому, что не смог осознать сам факт противоречия или из-за внешних причин, замутняющих чистоту взора, не смог отстраниться от влияния ситуативных обстоятельств и игры "полевых" сил.

Напротив, существует мощная внутренняя тенденция уклоняться от подлинного выбора. Тенденция, которая с удовольствием эксплу­атирует и внутреннюю сложность жизни, и внешнюю трудность, нарочито преувеличивая их неподконтрольность и могущество. Поэтому мало очистить сознание от удобных ссылок на внутрен­нюю неясность и внешние обстоятельства, для осуществления полноценного выбора необходимы еще способность и готовность актуализировать в сознании ценности, переводя обсуждение про­тивостоящих альтернатив из горизонтальной плоскости конъюн­ктурно-ситуативного взвешивания в "вертикальную" плоскость их принципиальной оценки. Актуализация ценностей, таким обра­зом, - особая психотехническая задача. Ее решение состоит из двух основных актов - "приглашения" ("призыва") ценности и "прислушивания" к ней. Так гитарист перед тем, как подтянуть струну, возбуждает звук камертона и прислушивается к нему.

4) Оценка альтернатив. Оценивание альтернатив мало напо­минает измерение линейкой двух отрезков или сравнивание с образцом двух деталей. Самый главный вопрос психологического описания этой, центральной части выбора состоит в том, чтобы понять, как, в какой форме встречаются ценность и оцениваемая деятельность (жизненное отношение).

Каждая альтернатива (отдельная деятельность, реализующая особое жизненное отношение) должна быть подготовлена к про­цедуре оценки. Эта подготовка уже отчасти обеспечена предшест­вующими фазами выбора - отвлечением от трудности мира и удержанием сложности. Погрузить деятельность в контекст легко­го жизненного мира - значит снять с нее ограничения техничес­кого порядка и тем самым мысленно довести ее до предела, дать ей осуществиться во всей полноте, превратиться в целую жизнь, максимально выявить себя.

Для полного осознания смысла этой деятельности нужно в контексте внутренней сложности предоставить ей режим наиболь­шего благоприятствования, то есть вообразить, что она полнос­тью определяет собой весь образ жизни личности. Результатом этих психотехнических действий будет мысленное преобразование дея­тельности в образ жизни, мотива этой деятельности - в смысл жизни, а ее субъекта - в личность, живущую этой жизнью.

Итак, в подлинном выборе речь идет не об избрании того или другого нюанса или детали (вроде выбора прически, как дело изо­бражается в экспериментальных исследованиях когнитивного диссо­нанса - Festinger, 1967).

Вся субъективно переживаемая мучительность выбора косвенно свидетельствует о том, что каждая выбираемая аль­тернатива - не просто какая-то частность, пусть и важная, что, выбирая альтернативу, человек выбирает судьбу. Это значит, что, даже если речь идет о выборе прически, в подлинном выборе она рассматривается не как частное изолированное жизненное событие, а как символ, воплощающий тот или иной образ жизни.

Чтобы ответить на вопрос, в каком виде встречаются между собой оцениваемая деятельность и ценность, нужно еще задуматься над формой актуализации ценности. Последняя состоит не во вве­дении в феноменальное поле некоторого объекта (идеи, принци­па, нормы, образца и т.д.), а в появлении в нем второго лица, живого Ты. Ценность по своей сущностной форме есть не идея, а лицо. Ценность существенно персонологична, как личность суще­ственно аксиологична. Актуализация ценностного Ты означает возникновение особого диалогического отношения, в котором и через которое личность, собственно, и осознает себя как Я. Я и есть ответ на вопрос, отклик на призыв со стороны Ты.

Выходит, что в ситуации оценки деятельности личность "рож­дается" дважды - один раз как ответ на вопрос: "Кто я, следую­щий такому образу жизни", а второй раз как ответ на вопрос: "Кто я, исповедующий эту ценность?" Это двойное рождение личности и создает ту форму и то поле, на котором могут встре­титься ценность и деятельность, может произойти подлинная эк­зистенциальная оценка деятельности. Так, в приведенной выше метафоре дважды рождается звук - от камертона и от настраива­емого инструмента, и гитарист делает свой слух местом их встречи.

Ценностное сопоставление альтернатив и происходит в форме такого попеременного прислушивания личности к себе - к тому, как в ней откликается и звучит ценность, и как в ней откликается и звучит образ жизни, представляемый каждой из конкурирую­щих деятельностей.

На уровне сознания этот процесс может проявляться в ответах на вопросы: "Хочу ли я такой жизни? Кто я перед лицом своих ценностей, если выбираю эту жизнь? Могу ли я от нее отказаться? Кем я окажусь в этом случае? Соответствую ли я такой жизни? Могу ли ее вынести? и т.д." Происходит сложная внутренняя дискуссия, в ходе которой каждая из конкурирующих альтернатив многократно и в разных вариантах и сочетаниях появляется на сцене в силу того, что подготовительный процесс воображаемого преобразования дея­тельности в образ жизни и превращения ценности в Ты может во­зобновляться и варьироваться в рамках уже начавшейся оценки.

В идеальном случае рано или поздно наступает момент, когда вдруг внутри личности возникает созвучие двух ее образов, - иду­щего от ценности, и идущего от предлагаемой одной из альтерна­тив жизни. Этот момент знаменуется ощущением внутренней согласованности, радостного узнавания себя и своей жизни, воо­душевления, чувством подлинности, осмысленности, принятия судьбы, мужества жить.

Разумеется, это лучший, но не единственный возможный ис­ход. В реальных условиях дефицита времени, ресурсов, резко ограниченного поля внешних и внутренних возможностей могут избираться и закрепляться решением субъекта дисгармоничные выборы, когда оказывается, что образ жизни, личность и ценно­сти не соответствуют друг другу, в личности создается мучитель­ная и болезнетворная раздвоенность.

Анализ этой фазы выбора позволяет преодолеть распростра­ненную в научно-психологических описаниях иллюзию констант­ности личности до, во время и после выбора. Выбор же зачастую мыслится как действие, совершаемое как бы за границами самое личности, сохраняющей самотождественность. В действительнос­ти это не так. Человек выбирает не один из двух предметов или даже мотивов. Он выбирает себя. Выбор изменяет его личность. Парадоксально выражаясь, не столько личность делает выбор, сколько выбор делает личность, формирует ее.

Тренинг (от англ. «training» - «воспитание, обучение, подготовка») — интерактивная технология группового обучения, направленная на личностное и профессиональное развитие обучающихся на основе отработки алгоритмов, способов действий в ходе решения профессиональных и личностно значимых задач в психологически комфортной среде при активном и равноправном участии каждого обучающегося.

В вузе в рамках социально-гуманитарных и профессиональных дисциплин, учебной и производственной практик наиболее применимы тренинги, связанные с освоением знаний, адаптивных моделей поведения, развитием установок, формированием умений, компетенций в ходе решения личностно значимых и профессиональных задач (тренинг переговоров, самопрезентации и др.). В ходе совместной деятельности у обучающихся совершенствуются, так называемые, soft skills: умение работать в команде, проявлять гибкость, улаживать конфликты, умение убеждать и искать компромиссы и др.

С согласия членов группы большая часть упражнений и заданий может быть специально записана для дальнейшей работы обучающихся с материалом тренинга (рефлексивный разбор ситуации и действий членов группы). В помещении для занятий должны быть созданы условия для свободного перемещения обучающихся, обеспечена возможность расположения посадочных мест по «тренинговому кругу».

Результативность тренинга во многом зависит от особенностей его организации и проведения.

Структура тренинга:

Приветствие;

Принятие правил;

Представление информации по теме тренинга;

Анализ/обсуждение информации по теме тренинга;

Выполнение упражнений по теме тренинга: отработка алгоритмов, способов действий;

Применение выработанных алгоритмов, способов действий на практике;

Рефлексия.

Данная структура определяет этапы проведения: подготовительный и мотивационно-ориентировочный, основной и рефлексивно-оценочный.

ПОДГОТОВИТЕЛЬНЫЙ И МОТИВАЦИОННО-ОРИЕНТИРОВОЧНЫЙ ЭТАПЫ

Предполагают реализацию следующих шагов:

1. Определение места проведения тренинга в учебном процессе.

Применение тренинга целесообразно в рамках социально-гуманитарных и профессиональных дисциплин при завершении раздела/курса для формирования личностных и профессиональных умений, навыков обучающихся, а также при организации учебной и производственной практики.

2. Определение темы, цели и задач тренинга.

При выборе темы, формулировании цели и задач тренинга необходимо учитывать потребности обучающихся в тренинге, выход на профессиональную деятельность.

3. Разработка технологии проведения тренинга:

Определение форм и методов работы:

В тренинге, как правило, используются групповые дискуссии, ситуационно-ролевые игры, кейсы и т.д. Применяемые методы могут охватывать один или несколько этапов тренингового занятия (например, групповые дискуссии позволяют организовать обсуждение информации по теме тренинга и др.).

Определение способа организации самооценки обучающихся и преподавателя об участии в тренинге;

Определение необходимых материально-технических средств для проведения тренинга (видеоаппаратура, проектор, доска, фломастеры, бумага и др.);

Выбор аудитории для проведения занятия.

4. Организация пространства перед началом тренинга (расположение стульев по «тренинговому кругу», подготовка необходимых материалов и др.).

5. Сообщение обучающимся о тренинге, его теме, цели и задачах.

6. Мотивация обучающихся к активному участию в тренинге (установочная беседа).

7. Организация процедуры приветствия участниками друг друга.

Организация приветствия необходима для установления контакта между участниками тренинга. Приветствие чаще всего проводится в игровой форме, что позволяет обучающимся раскрепоститься, настроиться на работу в группе.

8. Принятие правил участия на тренинговом занятии.

Принятие правил создает ощущение единства группы, ответственности друг перед другом, упорядочивает процесс работы. Они должны быть зафиксированы на доске, ватмане и пр. За соблюдением правил в ходе тренинга следит не только преподаватель, но и обучающиеся.

Правила участия на тренинговом занятии:

- «Здесь и теперь» (говорить только об актуальных мыслях, чувствах, проблемах, возникающих в процессе общения в группе);

- «Искренность и открытость» (быть откровенным, не «играть»);

- «Принцип Я» (говорить от своего имени «я считаю...», «я думаю...», «хочу предложить…»);

- «Активность» (все участники принимают участие в упражнениях и их обсуждении);

- «Конфиденциальность» (все, что касается личности участников, не подлежит обсуждению за стенами аудитории) и др.

ОСНОВНОЙ ЭТАП

На данном этапе преподавателю важно не просто сообщить информацию обучающимся, но и организовать процесс активной работы с ней.

Предполагает реализацию следующих шагов:

1. Представление информации по теме тренинга.

Информация по теме тренинга предоставляется обучающимся обычно в форме мини-лекции (до 15 минут) и/или демонстрационного материала. Для демонстрации обучающимся алгоритмов, способов действий используются аудио- и видеофрагменты.

2. Анализ/обсуждение полученной информации по теме тренинга.

Формирование гипотез о том, какие алгоритмы, способы действий наиболее эффективны, их визуализация (схематизация).

3. Выполнение упражнений по теме тренинга: отработка алгоритмов, способов действий.

4. Применение выработанных алгоритмов, способов действий на практике.

В ходе моделирования ситуаций, которые возможны в профессиональной деятельности, обучающиеся применяют выработанные алгоритмы, способы действий на практике. При этом каждый обучающийся получает обратную связь от преподавателя и других обучающихся, а также осуществляет ее по отношению ко всем остальным.

РЕФЛЕКСИВНО-ОЦЕНОЧНЫЙ ЭТАП

1. Организация рефлексии результатов проведенного тренинга, подведение итогов тренинга.

По завершению обучения в ходе рефлексии обучающиеся обмениваются своими впечатлениями, чувствами, эмоциями, связанными с участием в тренинге. Рефлексия может быть организована в форме ответов на вопросы (например, «Что нового я узнал?», «Как я собираюсь использовать полученные знания и опыт?» и др.) с последующим их обобщением и подведением итогов.

2. Самооценкаобучающихся об участии в тренинге, выявление приобретенных профессиональных знаний, умений, личностных качеств.

3. Самооценка преподавателя о проведении тренинга, достижении поставленных целей.

Дополнительные источники информации:

1. Жадько Н.В. Технология интенсивного бизнес-обучения (тренинга). — М.: МОДЭК, 2012. — 440 с.;

2. Фопель К. Технология ведения тренинга. Теория и практика. Пер. с нем. — 3-е изд. — М.: Генезис, 2015. — 267 с.;

3. Чуркина М., Жадько Н. Тренинг для тренеров на 100%. Секреты интенсивного обучения. — 3-е изд. — М.: Альпина Паблишер, 2016. — 244 с.

Примеры тренингов:

1. Современные образовательные технологии: учебное пособие/под ред. Н.В. Бордовской, 3-е изд. — М.: КНОРУС, 2016. — 432 с.

При копировании материалов обязательна ссылка на: Шехонин А.А., Тарлыков В.А., Харитонова О.В., Багаутдинова А.Ш., Джавлах Е.С. Интерактивные технологии в образовательном процессе Университета ИТМО. Учебно-методическое пособие. - СПб.: Университет ИТМО, 2017. - 100 с.